Истории для игры по книгам РДР, Читайте, пишите, критикуйте

[SNOBёнок]

Всем привет. Кто не знает скажу. Решили создать мод по книгам РДР. Инициатива принадлежит center61. Он главный. Я предложил взять на себя роль писателя историй для персов. Публикую пока 2. Жду критики предложений

[SNOBёнок]

Асмер



- Вот уж не думал я, что я буду вместе с гроссграфом Армландии, коннетаблем Фоссано, майордомом королевства Сан-Марино и ещё много, много всего разного сидеть в засаде, выслеживая предателей и при этом… Дик, как ты назвал нашу работу?
Я поморщился - всё-таки довольно большая шишка: ногами открываю двери к королям, некоторым, по доброте душевной, делаю бесплатную стрижку бороды, и, наконец, заочно знаком с императором.
- Укрепление вертикали власти и уничтожение сепаратистских настроений.
- Во, во, именно это я и хотел сказать, но могу ли я спросить…
- Можешь, но ответ не получишь. Спрашивай.
Асмер поморщился, как при головной боли, но тут же на лице появилась ухмылка, что впрочем, неудивительно – этот невысокий быстрый лучник, самый, самый из всех кого я знаю, ну это не считая меня, конечно, совершенно не мог долго хранить одно выражение лица. Его мимика напоминала ртуть: такая же бесконечно меняющаяся и перетекающая из одного состояния в другое.
И вот уже через секунду он скалится, показывая чистые, нехарактерные для Средневековья, зубы.
- Надо же кто бы мне сказал, что простой лучник, будет вместе со знатным лордом, великим военачальником и крупным правителем будут выполнять функции убивцев, лично обозвал лжецом, возможно даже убил и надпись бы сделал, чтобы на могилку плевали.
Я засмеялся.
- Ну, ты говори, говори. Люблю когда меня хвалят. Только с чего ты взял, что ты простой лучник?
Мне доставило истинное удовольствие смотреть на внезапно побледневшее лицо Асмера.
-Но я ведь и есть обыкновенный лучник, - неуверенно прошептал он.
- Вот здесь и заключается главная ошибка – менторским тоном сказал я, - ты выдаёшь желаемое за действительное. Ты был простым лучником до недавнего времени, но сейчас ты рыцарь. Это, во-первых. Рыцарь, рыцарь не спорь. Посвящение проведём со всем торжеством. Во-вторых, ты не просто безземельный рыцарь, а… ну, допустим, барон. Барон Асмер – ну как, звучит? Не перебивать царя. Это я про себя. В-третьих, ты будешь главным учителем, в твоём случае Мучителем моих лучников. Про Креси слыхал? Нет?!? Ну, темнота, а мне показалось я уже всех этим достал. Ну ладно не буду отвлекаться. Так, как тебе изменения в твоей жизни?
- Ты, ты, ты – прорычал он.
-Я, я и ещё раз я - погладил себя по голове и спросил:
- Правда, хороший?
- И это уже не изменить? – уже несчастным тоном произнёс Асмер.
- Самодуры своих решений не меняют. А я ведь самодур?
- Ещё какой.
- Ну, тогда чего глупые вопросы задаёшь. Или, может титул побольше дать? Смотри, я ведь тебе могу и графа дать. Жалко, что ли.
- Не надо, я молчу, как рыба.
- Вот это правильно. Ладно, тихо, вон нехорошие люди подъезжают.
- А они нехорошие?
- Так, Асмер я не понял, ты будешь мою политику критиковать? Вторым Альбрехтом заделался? Если они против меня, то они плохие по определению. С нами Бог, так кто же против нас. Слышал? Всё-то ты знаешь, убивать пора.
Асмер не поддержал нарочито взятый беспечный тон и спросил.
- Нас из-за кустов не заметят? Их ведь всё-таки там человек сорок. Если заметят, могут смять. Мы должны убить как можно больше рыцарей, пока нас не обнаружили.
Я тоже посурьёзнел. Всё-таки лучник прав, - сорок рыцарей не шутка. А там по ходу и арбалетчики наверняка найдутся – опыт показывал.
- Тогда план такой: начинаем стрелять, как только лошадь последнего окажется на мосту. Ты стреляешь в передних, я – в задних. Целимся в промежутки между шлемами и доспехами, а также в подмышки. Стреляем по моей команде. Готов?
- Готов.
Группа всадников приблизилась к мосту через реку. Поневоле пришлось задержать коней, - всё-таки мост такой, что на полном галопе скакать небезопасно. Перешли на трусцу. Скачут беспечные, самоуверенные. В своих землях ничего не угрожает. Выскочка Ричард далеко, и вообще они самые, самые.
- Огонь – скомандовал я и начал ураганную стрельбу.
К счастью кусты, за которыми мы прятались, таковы, что ветки не мешают при стрельбе и не могут сбить стрелу. Хотя мою вообще невозможно отклонить – корректирую взглядом, а Асмер слишком опытен, чтобы не учесть такой факт. Несмотря на мой уникальный лук Арианта и геммы в руке, Асмер практически не уступает в скорости. Так, что через полминуты уже всё кончено – сорок выстрелов – сорок валяющихся груд металла. Достав мизерикордию, хладнокровно добил раненых. Я сейчас не рыцарь, а политик, искренне радеющий за свою страну.
Асмеру пригляделись кольца одного из убитых, но я напомнил, что он рыцарь, владелец земель и мой вассал. Ему, правда, это не понравилось и он послал своего сюзерена далеко и надолго, но попытку смародёрничать бросил.
Мы взяли двух коней убитых и отправились по тому пути, по-которому должны были следовать мертвецы.
Кейдан никак не может смириться с потерей королевства. То подсылал ко мне убийц, то натравливал магов, но теперь решил схитрить: действия направлены не на меня, а на моих вассалов. Причём бывший король активно распространяет слухи, что все злодейства делаются от имени и во имя Ричарда Длинные Руки. Из числа последних преданных вассалов, Кейдан создал пять мобильных групп численностью по сорок человек и велел им партизанить на захваченной территории.
Не знаю, как королю удалось уговорить этих напыщенных кабанов отправиться без слуг, оруженосцев и прочих сопровождающих. Но факт остаётся фактом: пять групп начали сепаратистскую деятельность на подконтрольной мне территории.
К счастью, мне сообщили о деятельности данных групп, и на экстренном совещании было принято решение о немедленной ликвидации. Правда, вначале рыцари не понимали, почему я должен отправиться один. Но после убедительных доводов «потому, что я так хочу» и «я – ваш сюзерен» признали мою правоту, но навязали мне Асмера, как самого лучшего лучника.
- Осталась одна группа? – отвлёк меня от размышлений голос Асмера.
- Да мы сегодня мы уничтожили четвёртую.
-Но тебя что-то тревожит – скорее утвердил, чем спросил лучник.
- Да, ты прав. Слишком легко мы уничтожили все четыре группы. Словно они являлись отвлекающим манером. А главную цель поручили пятой группе и дали ей время для действий.
Моя неуверенность передалась и Асмеру, и он робко возразил.
- Но какая же цель должна быть, чтобы ради такой цели жертвовать остальными?
- Вот этого я и боюсь.
Дальнейший путь мы ехали молча, лишь изредка обменивались короткими, ничего не значащими репликами. Плохое предчувствие грызло нас обоих, и мы никак не могли от него избавиться. Я пожалел, что послушался советников и взял Асмера, из-за которого пришлось оставить Зайчика, так как любой конь не мог с ним сравниться, и рано или поздно, а точнее рано, падал обессиленный. Хотел взять Бобика, но у того какая странная реакция на Асмера: Бобик становился агрессивный, но не по отношению к нему или ко мне, а к окружающим, становился непослушным, всё время пытался куда-то убежать.
Когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, мы остановились на ночлег. Конца лесу не предвиделось, и мы решили остановиться на небольшой уютной поляне. Ужинали мы старыми запасами – съев холодного зайца, убитого ещё вчера.
Тягостное молчание решил нарушить я.
- Скажи Асмер, а правда ли, что у тебя есть эльфийские родственники?
Асмер разом помрачнел, нахмурился, даже гордая осанка куда-то исчезла.
После долгого молчания лучник, наконец, произнёс:
- Знаешь Дик, я не рассказывал этого даже Бернарду, а он самый близкий мне человек. Но сейчас я чувствую потребность выговориться. Мне не нужно брать с тебя клятв о неразглашении, о молчании до смерти. Ты сам поймёшь, стоит ли эту историю рассказывать другим людям.
Начну с предыстории.
Да будет тебе известно Дик, что большинство эльфов – воины. Ты можешь возразить, что у нас абсолютно все умеют обращаться с оружием. Но эльфы в понятие «воин» вкладывают совершенно другие значения и качества. У эльфов воин – это прирождённый борец, главным противником, которого является он сам. Воины-эльфы условно находятся на второй ступени эволюции. Первая степень – низшие эльфы. Эти эльфы просто наслаждаются своей жизнью. Сами эльфы презрительно называют их человеческими эльфами. Они подобны людям – также бесцельно прожигают свою жизнь. Правда, в отличие от людей, жизнь их очень долгая, и у каждого есть шанс поумнеть. Дальше следуют воины-эльфы. Главной целью их жизни является борьба с окружающими, борьба с самим собой. Таких эльфов интересует победа как таковая, и, добившись, сразу же идут к новым горизонтам. И, наконец, третья ступень – это эльфы-мудрецы. Ими редко кто рождаются, но многие становятся. Правда, уже в конце своего пути. Целью их является познание. Познание самого себя.
- Такие градации встречаются и у людей – возразил я.
- Что? Ты опять говоришь демонские слова. Извини, я отвлёкся. Моим отцом был эльф, а мать человеком. Это долгая история. Мой отец был наёмным убийцей, и ему поступил заказ на мою мать. Её заказал отвергнутый жених-барон, когда моя мать отказалась выйти за него замуж. Он имел виды на её земли. Скотина.… Ну, вот, он нанял эльфа, чтобы отомстить за отказ. Но когда дело дошло до выстрела, он не смог выстрелить. Эльф был поражён красотой моей матери. После очень долгих ухаживаний, всё-таки моя мать была христианкой, она согласилась выйти за него.
Дик, он очень любил мою мать. Так любил, что отдавал ей часть своего бессмертия, часть своей жизни. Его презирали все сородичи, никто не понимал его чувств. Всё-таки эльфы жуткие себялюбцы. Но отец был не таким. Он отдал ей всю свою жизнь. Такое очень редко бывает, когда эльф умирает раньше, чем человек. Судьба моей матери тоже оказалось печальной. До самой смерти она оставалась верной моему отцу. Её отлучили от церкви. Отказались крестить единственного ребёнка, объявив его выродком. Но я всё равно пришёл к Богу. Рано или поздно все приходят к нему, даже если им кажется, что идут в другую сторону. Я никогда не винил их, хотя детство и юность мои были очень тяжёлыми. Я просто жил…
Потрясённый, я слушал историю Асмера. Всегда весёлый, подвижный, неунывающий, сейчас он предстал совершенно в ином свете. Воистину говорят, что чужая душа – потёмки.
Мы долго не могли заснуть, молча смотрели на горящий огонь и думали, думали каждый о своём, и одновременно об одном и том же.
Рано утром мы выехали в путь. Проехав пару часов, мы наткнулись на сожженную деревню. Костры ещё не успели погаснуть, а трупы были ещё тёплыми. Дети, старики, женщины, воины, - все без исключения были мертвы. Причём не просто мертвы, а зверски добиты, - у каждого помимо ранений, перерезано горло.
Асмер зарычал от бессильной ярости, постепенно теряя человеческий облик. Я, хоть и более толстошкурен, всё равно почувствовал подступающий к горлу комок.
- Асмер это твоя группа! Всех до единого, без жалости. Главарям можешь придумать что-нибудь особенное.
- А ты куда, Дик?
- К Кейдану! – змеиным шёпотом прошипел я.

[SNOBёнок]

Кадфаэль.



Я скакал на Зайчике с максимальной скоростью, которую мог переносить. Нет сомнений, что Зайчик мог скакать бы быстрее – я не знаю всех его характеристик, да и спросить не у кого. Правда, Логирд обещал покопаться в архивах и выяснить про таких коней, но пока буду использовать Зайчика лишь в качестве своего коня. Конечно самого-самого, но и я, ведь, та самая общечеловеческая сволочь, которой всего мало.
Из раздумий меня вывел громкий лай Бобика. Хотя нет, громкого лая я бы вряд ли выдержал. Видимо псина что-то увидела и решила довести до меня эту информацию.
Я придержал коня и лихо, остановившись, строго посмотрел в глаза Бобику.
-Ну? Чего надо, морда? Может я о прекрасном думал, а ты? Не совестно?
Посмотрев на меня насмешливыми глазами, всё свинтус понимает, говорить не может. Правда всё больше склоняюсь к мысли, что может, да, может, но не хочет. Я повторил вопрос:
- Чего ты? Сдурел совсем?
Презрительно фыркнув, и тем самым, подтверждая моё мнение о его конгениальности, Бобик повернул голову направо и начал пристально вглядываться в даль. Проследив за его взглядом, я ахнул. Нехорошее предчувствие больно кольнуло меня в сердце.
-Неужели опять… - тоскливо прошептал я.
Припустив коня вперёд, нёсся как оглашенный, с одной лишь мыслей в голове: Только бы успеть, только бы успеть.
Прямо посреди чистого поля, усеянного какими неизвестными жёлтыми цветами, похожими на одуванчики, но в разы крупнее, возвышался огромный крест, на котором висел распятый человек.
Подъехав поближе я пробормотал:
- Ну и какая бездарь сказала, что нельзя дважды войти в одну реку.
Словно услышав мои слова, голова висящего человека тяжело приподнялась, и на меня в упор смотрели хорошо знакомые светлые глаза Кадфаэля. Маска безразличия на его лице сменилась щенячьим восторгом, который смутил даже меня, ещё не привыкшего, чтобы на меня так смотрели люди.
- Брат паладин, - прокричал он, - брат паладин. Тело его дёрнулось в попытке подбежать ко мне, и я уже приготовился залечивать раны, оставленные гвоздями, приковавшими его к кресту, но Кадфаэль неожиданно легко соскочил с креста на землю, а раны от гвоздей моментально затянулись.
Наверное, даже сам Ланцелот, всегда умевший по-бараньи, в его понимании – по рыцарски, выпячивать челюсть, умер от грудной жабы, которая его бы задушила при выражении моего лица. Кадфаэль же тем временем, светло и грустно улыбаясь, произнёс молитву, и крест на котором он висел, мгновенно вспыхнул и исчез, не оставив после себя даже кучки пепла.
Делая отчаянные попытки найти свою потерянную челюсть, я проблеял что-то невнятное:
- Но как? Как ты это сделал, брат Кадфаэль?
Всё так же, с грустной улыбкой Кадфаэль произнёс фразу, которая всегда доводила меня до бешенства:
- Пути Господни неисповедимы, брат паладин. Не нам сомневаться в его решениях, и не нам не верить в его возможности.
- Но зачем ты тогда висел распятый? Ведь если ты смог так легко освободиться, то ты мог бы и не дать себя распять.
- Мог.
- И?
- Но не стал. Они не ведали, что творили. Они глубоко несчастны, брат паладин, до них не дошёл свет истинной веры, и они подобно слепцам блуждают по лабиринту, погружаясь в безнравственность.
- Ну да, ну да, ещё бы они сами знали, что они несчастны, - скептически сказал я. Ну ладно, продолжим нашу дискуссию после обеда. Присаживайся, брат Кадфаэль.
- А ты не изменился, брат паладин. Несмотря на статус, ты по-прежнему отвергаешь внешнюю символику. Господь Бог, конечно, не отреагирует на наши молитвы, но, прежде всего, это нужно нам самим.
- Зато ты изменился – подумал я. Причём очень сильно. Взгляд стал более требовательный, оценивающий. А глаза? Раньше они никогда не были такими жёсткими. Что же всё-таки с ним произошло?
Собрав дрова для костра, я автоматически зажег огонь лишь концентрацией воли и тут же почувствовал на себе пристальный взгляд Кадфаэля. Ощущение было такое, что меня взвесили, измерили и после долгих колебаний признали всё-таки годным. Желая предотвратить нежелательный разговор, я первым задал вопрос:
- Но всё же, брат Кадфаэль, почему ты, имея возможность освободиться, пренебрёг ей?
- Видишь ли, сэр Ричард, при этих словах он поморщился, видимо, предпочитая духовные титулы светским, после того, как ты поехал к Западному перевалу, прошло много времени, и я и, наверное, ты сильно изменились. Если у тебя есть время, то я готов рассказать тебе о своих приключениях.
Разумеется, я не возражал, и молодой монах начал рассказывать своё повествование.
- Когда ты уехал, то мы какое-то время ехали вместе с сэром Смитом, но потом наши дороги разошлись: он уехал ко двору императора, а я поехал и дальше нести свет истинной веры. Поход оказался очень удачным. Сам не знаю, почему, но мне удалось провести миссионерскую деятельность среди язычников и обратить их к истинной вере. Ты бы знал, брат паладин, что творили эти безбожники. Человеческие жертвоприношения, скотоложство, содомия.
- Но тебе удалось их переубедить – перебил я разгорячившегося монаха.
- Удалось.
И опять в его глазах возник мрачный огонёк торжества. Я в который раз удивился перемене, произошедшей в этом человеке. А тем временем Кадфаэль продолжал:
- На мою миссионерскую деятельность обратили внимание. Меня вызвали в Ватикан. Брат паладин, ты не представляешь, я видел папу, я говорил с ним.
Это был самый счастливый день. Моя душа пела, а сам я будто вознёсся на небеса.
На миг я узнал прежнего Кадфаэля, того рассеянного монаха, с которым мы пережили много трудностей и невзгод, да, что там говорить, с которым мы вместе отправили немало нечистивых душ прямо в ад.
- Но что-то изменилось, - полуутвердительно, полувопросительно сказал я.
- Да, изменилось, - и снова тяжёлая маска легла на его лицо.- Мне подробно объяснили, что миссионерская деятельность, конечно, важна, но ещё важнее проверка душ, уже принявших христианство. Враг человеческий не дремлет, брат паладин, и долг каждого священника следить за состоянием души. Человек по природе своей слаб, в нём гораздо больше от животного, нежели от Бога.
- Извини, но я всё ещё не понимаю, как это всё связано с крестом? – спросил я у него.
- Очень просто. В том поселении, куда я ехал, год назад установили христианство. Но приняли не душой, приняли разумом, стремясь избавиться раз и навсегда от миссионеров. Мне поручили проверить, как здесь соблюдаются священные догматы церкви.
При этих словах Кадфаэля, у меня зародилось смутное подозрение, но я не стал его анализировать и развивать, продолжив слушать монаха.
- Приехав в поселение, я обнаружил, что люди нисколько не изменились, мало того, они стали ещё хуже, уже не боясь святой Церкви. Брат паладин, ты можешь мне не верить, но эти люди проводили чёрные мессы, превознося дьявола и гневя Господа Бога нашего.
- Знаю, приходилось сталкиваться, - буркнул я и не стал развивать тему о том, что приходилось даже пару раз руководить мессой.
Тем временем Кадфаэль продолжал:
- Жители узнали, что к ним направляется ревизор и устроили мне ловушку. Нет, они не стали меня истязать и причинять мне муки. Они меня просто распяли и оставили умирать.
- Но ведь ты мог спокойно их остановить, - не сдержался я и снова его перебил, - твоя святость позволяла тебе это сделать.
- Конечно, брат паладин. Но скажи, что бы было дальше после того, как я всех убил, кто устроил мне эту ловушку?
Меня потрясло и ужаснуло, каким спокойным тоном были сказаны эти слова. Не этого человека я знал раньше, не этого.
- Позволь я сам отвечу на свой же вопрос, брат паладин. Оставшиеся жители бы спокойно создали видимость раскаяния, помолились за убитых, поблагодарили бы Господа за путь истины и после моего отъезда продолжили бы свою безбожную жизнь.
- И ты…
- Да я из их ловушки создал собственную. Избавившись от меня, они успокоятся и принесут жертву своему богу. Это должно случиться этой ночью.
- А ты, тем временем?
- Без жалости и сожаления я уничтожу всех, находящихся на чёрной мессе. Для выживших это будет уроком. Я буду для них карающей дланью Бога. Пусть запомнят, что мельницы Господа Бога мелят медленно, но размалывают всё и без остатка
Все фразы Кадфаэля, его поведение и действия быстрым вихрем пронеслись у меня в голове и, наконец, сложились в единую мозаику. Я понял. И еле слышно прошептал:
- Laudare, Benedicere, Praedicare.
- Восхвалять, Благословлять, Проповедовать. Да, брат паладин, я Пёс Господа.
Доминиканцы.… В моём мире одни из самых преданных сынов Господа. Жорж Пир, Томазо Кампанелла, Томас Торквемада, Джироламо Савонарола, Альберт Великий, Фома Аквинский. Все были доминиканцами. В этом мире не очень заметны – Римская Католическая Церковь сильна и без них, но судя по всему и здесь они являются своеобразной церковной элитой. Герб ордена изображал собаку, которая несёт в пасти горящий факел, чтобы выразить двойное назначение ордена: охранять церковь от ереси и просвещать мир проповедью истины. Я спросил у Кадфаэля:
- Но судя по всему, ты не простой монах-доминиканец?
- Да, брат паладин. Я инквизитор.
Доминиканец, да ещё и инквизитор. Бррр… Я конечно не слуга врага рода человеческого, но при таком сочетании, помноженным на личные качества самого Кадфаэля, и меня вполне может отправить… да, отправить.
- И сколько на твоём личном счету фрагов?
Не знаю, как, но он меня понял.
- Какая разница, один, сто, или тысяча. Я уже убийца, и прекрасно осознаю это, но пока люди будут нуждаться в пастухе, я и мои братья буду нести свет веры.
Тут сумасшедшая мысль посетила мою дурную голову.
- А скажи-ка, отче, при этих словах Кадфаэль поморщился, после выполнения этого задания у тебя ещё есть квесты?
- Да нет, сын мой, - в тон ответил он. Я свободен, словно птица. Главное не отклониться от Цели. А где её вершить, всё равно.
- Тогда у меня будет предложение-просьба. Ты не хотел бы посетить одно неприметное местечко? Я думаю, ты найдёшь там себе работу по специальности и по желанию.
- С удовольствием, брат паладин, с удовольствием.
Хищное выражение, появившееся на молодом лице, заставило меня в очередной раз почувствовать на себе все преимущества человека, ожидающего аутодафе.

[Zom]

Ну как основа пойдёт, но придётся сокращать! Там по скриптам сильно не размахнешься. Диалоги не очень большие к сожалению. В любом случае сокращение будет проводится вами, после совместного обсуждения.

[Tamplier]

не знаю как сие подходит для игры, но для книги в самый раз, хоть сейчас вставляй... мои апладисменты
уважаемый SNOBёнок, у меня закрадывается такое чувство, что Вы и есть наш неуловимый ГЮО или хотя бы один из его сподвижников (в данном случае я придерживаюсь теории о множественности авторов книги)

[SNOBёнок]

Tamplier

Скопировать всегда легче, чем создавать своё. Почитайте книгу "Как стать писателем" ЮАН. И лучше сможете. Один уже стал: Дмитрий Казаков заявляет, что учителем является Никитин, а настольной книгой - как раз эта.
Но задумки у меня есть. Если получу поддержку от большинства, может и попробую на СамИздате вывеситься.

Удачи. Жду предложений и критики

zom

Но в диалогах трудно дать описание героя. КДля этого и нужны монологи

[GrafdeLafer]

Ух ты!!!! SNOBёнок, а Вы писать не пробовали? Уж очень хорошо у Вас получается!!! Прям читал взахлеб!
Шум аплодисментов Tamplier'а приумножается и моими.

[Zom]

Да там и есть по сути монологи, с незначительными репликами ГГ. Вот пример диалога! После моей редакциив моде 100 летняя война.
Марнид.
Некоторое время назад я покинул Венгрию с обозом товаров, рассчитывая продать их в Париже и заработать круглую сумму. Но по пути мы попали в засаду к Бургундским разбойникам и потеряли большую часть лошадей и товаров. А двумя днями позже мои собственные стражники избили меня и сбежали с тем, что осталось.
ГГ
Возможно, вы мне подойдете. Вы умеете сражаться?
Марнид
Признаю, что я торговец, а не воин.
ГГ
str_npc11_signup_response_1|Да, вы можете быть полезны. Я вас беру.
Марнид
Я быстро учусь. Я могу скакать, разбираюсь в торговле, ценах и прочем.

И к это пока всё! Можно посчитать количество слов. на ГГ вообще жёстко там опционально кнопки в ответах. По персонажам менее строго но вот примерное количество слов я написал.

[VaDeem]

Очень неплохо, может Вам действительно попробовать себя на литературном поприще. Тут рядом раздел Царкона есть. Заодно там помогут критикой в вычитке текстов.

[Zom]

Не надо сарказма! Это пример на количество знаков и их расположение, не более того. Вообще то это игра, а там законы другие чем в лит конкурсе, как бы не было это противно!?