LitForum - Беседы о литературе _ Хаос _ Альвы. Издержки воспитания

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:02

Альвланд, окрестности столицы, кузница. Время - начало активного расширения НИ, завоевательные походы на континенте.

- Ману, это что? - тонкие пальцы осторожно крутили нечто с небольшой гардой из тончайшей филиграни, с рукоятью, полностью покрытой этой же золотой филигранью, и почему-то с изогнутым лезвием.
Угрюмый рассеянный взгляд поверх изделия.
- Это? Стилет. Будет.
- Хм, Манавидан, тебе не кажется, что он слегка... ммм, кривой?
- Да? А, да... разумеется. Он не мог не склониться перед блеском Вашего Величества, государь.
- Перестань паясничать. Что тебя беспокоит, Ману?
- Прости, государь. Кас, я уже не знаю, что мне делать...
- Ниссэ?
- Наверное, я упустил что-то в его воспитании.
- Определенно. Пороть надо было чаще.
Манавидан страдальчески возвел глаза к небу.
- Хм, ладно... но я не думаю, что не все так безнадежно, - Касваллаун сунул кривое лезвие стилета в небольшой горн, совершенно не опасаясь за воздушную филигрань, - но хорошая встряска ему нужна.
- Я обещал выгнать его из дома, если...
- Ну, не так кардинально, Ману. А вот отправить его... ммм, послужить родине было бы нелишне. Ему хочется острых ощущений? На границе их сейчас с преизбытком.
- На границу? Я хотел, чтобы он учился... Если не у меня, то у Кинфелина.
- Там тоже есть чему поучиться, уверяю тебя.
- Благодарю, государь, - долгий взгляд на постепенно краснеющую полоску в горне... “он всегда знает, что лучше, даже если это кажется безумием”.
- Только, Ману, без родового имени и титула, с запретом даже упоминания их. Простым воином. Увидишь, это подействует.
Молоточек звонко застучал по мягкому разогретому лезвию, призывая к порядку излишне верноподданнический металл.

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:03

Альвланд, приграничье, НИ

Поначалу с ним сладу не было, с Ниссиэном. Нет, он, в общем-то, даже старался. Старался держаться проще, не называть имен, старался даже делать то же, что все. Но у него на лбу было написано столичное детство в роскошном особняке. Потом стало еще хуже. Если первый круг луны юноша воспринимал границу как захватывающее приключение, то потом он понял, что это если и приключение, то надолго. И вместо любящих родителей рядом несклонный к сантиментам командир, и никто не будет делать за него грязную работу, даже если он колдует лучше всех в отряде. Кажется, понятно, почему недоучившегося парня отправили на границу вопреки традиции. В Альвланде воинскому искусству учили всех. Даже девочек. Но их просто из соображений “надо уметь постоять за себя”. А вот мальчиков учили серьезно - каждый альв должен быть воином. И разумеется, все мужчины Альвланда некоторое время своей жизни проводили на границе. Так сказать, для практического закрепления усвоенного материала. Все, даже принцы были какое-то время пограничниками. Но это время наступало далеко не всегда сразу после совершеннолетия. И уж всяко юный альв должен был закончить обучение, прежде чем начинать воевать.
Эйладир пробовал угадать, кто это. Гвардеец уже давным-давно не был в столице, и даже если видел этого мальчика, то он за прошедшее время успел вырасти до неузнаваемости. И по имени тоже ничего не вспомнить. А все-таки было жутко интересно... Спросить, что ли, Амаэ...?
А потом появился он. И жизнь пограничья разительно изменилась. Откуда только он такой взялся? И ведь по виду тоже совсем мальчонка, и тоже, кажется, недоучившийся, хотя возможности... таких возможностей Эйладир, пожалуй, и не видел никогда. Но это он, к своему удивлению, заметил далеко не сразу. Так ловко и умело новенький прятал свои способности. Даже не прятал, просто не выпячивал. Он много не знал и не умел, но не стеснялся этого и с благодарностью принимал любое знание. У него удивительно получалось быть лучшим, не выделяясь. Ниссэ злился и бесился, вызвал новенького на поединок. Был бит на этом поединке нещадно. Но без унижения. Этот новый мальчик, Ниалл (и имя странное), умудрялся не унижать даже тех, кого побеждал. Поединок с Ниссэ был далеко не единственным даже за первые три дня - несмотря на кажущуюся мягкость и готовность выполнять, все, что прикажут, паренек никому не давал спуску. А на четвертый день появился Аметон. Старый друг не забывал прежних соратников, хотя с тех пор, как ему доверили маленького принца, он не бывал на границе. Оно и понятно, воспитанник еще совсем дитя, такого не бросишь и сюда с собой не потащишь. Вот подрастет - Амаэ обязательно его приволочет на границу, да в какой-нибудь недальний поход. Из писем и магических разговоров было понятно - Аметон, против ожидания, был доволен мальчиком. А значит, и посещение границы ему устроит, именно в качестве приключения. Однако сейчас он приехал один.
- Ну что, скоро привезешь сюда дитя? Здесь найдется, чем его развлечь, - говорил Эйладир, когда они сели в его комнате с бокалами вина, и уже успели вывалить друг на друга первый ворох новостей.
- Хм, - как-то странно скосил глаза Аметон, почему-то заметно расслабившийся и повеселевший, едва лишь увидел двух новых мальчиков. - Это, хм... дитя... знаешь, само кого хочешь, ммм... развлечет...
Он с интересом прислушался к шуму за окном, там опять кто-то с кем-то дрался. Оба альва подошли к окну. Во дворе крепости при свете магических факелов широким кругом стояли пограничники. В центре круга Ниалл с мечом в руке подходил к лежащему на земле и уже безоружному (его меч валялся в трех шагах в стороне) гвардейцу, не громко, но четко роняя слова. “Да, я буду чистить сапоги своему командиру. Я буду чистить его лошадь и других лошадей. Я буду убирать конюшни и латать одежду. Потому что это то, что должно быть сделано. И если от этой работы не зависит ваша жизнь в бою, это никак не отменяет ее необходимости даже в военной крепости. А если кто-то считает, что эти занятия умаляют мое воинское умение, тот пусть выйдет и проверит это!” Желающих проверить уже не нашлось. “И чтоб я больше не слышал этого бреда про низкую и высокую работу. Любая хорошо сделанная работа - высока. А теперь - разошлись все и занялись делом”. И все разошлись, и можно было быть уверенным, именно чтобы заняться делом.
Препирательства по поводу “простой работы” (все, что не требует творческих усилий: уборка, чистка лошадей и конюшен, чистка и починка одежды, рубка дров и прочее) были на границе всегда. И всегда все жаждали под тем или иным предлогом от своей очереди увильнуть. И всегда же на границе было твердое убеждение, что заниматься всем этим зазорно и недостойно воина. Удивительное дело! Альв, который, живя в равнинном селении, с радостью ухаживает за лошадьми, здесь вдруг резко начинает считать это недостойным и пытаться увильнуть. Гвардейцы-командиры гарнизонов всегда считали это каким-то неизбежным искажением из-за близости войны и смерти, с этим никогда не пытались бороться. То есть не пытались бороться с этим представлением, с проявлением его еще как боролись. И вот, мальчонка, у которого молоко на губах не обсохло, в одиночку бросает вызов общепринятому.
- Вот ведь кстати. Я хотел сказать тебе, Амаэ, - Эйладир кивнул в окно, - этот альв просто чудо. Ты должен посмотреть, он, наверное, из какого-то дальнего селения, но его надо, непременно надо взять в Ллуйн. Я, кажется, первый раз вижу такой талант. Да и... ну, ты видел это? - он ткнул пустым бокалом в окно.
Аметон как-то странно усмехнулся, но тут же согласился.
- Да, Ладо, я обязательно понаблюдаю. Я буду приезжать часто и смотреть внимательно. И я непременно заберу его в Ллуйн.
В последних словах Эйладиру послышалась даже угроза.
- Но пока - пусть послужит. И ты тоже присмотри. За обоими.
Так и получилось. Аметон все время маячил где-то поблизости. Не приближаясь, однако. Эйладир даже стал подозревать, что друг его пренебрегает своими прямыми обязанностями. Амаэ лишь отмахнулся. Эйладир пожал плечами и присматривал за обоими. Впрочем, довольно скоро он обнаружил, что не совсем ясно, кто за кем присматривает. Ниалл стал стрежнем крепости, гвардейцы и ополченцы, все прислушивались к его словам, и ждали именно его мнения. Командир забеспокоился. Потеря власти на заставе могла закончиться крайне плачевно для всех обитателей крепости, в лучшем случае. Но Ниалл совсем не желал власти, он скорее бежал ее. Он был простым ополченцем-пограничником, младшим в отряде, и держался именно так. Он не воспользовался даже крупинкой власти, не принадлежащей ему.
И неизвестно, как бы оно повернулось дальше, если бы не предательский мятеж королевича Гутторна.

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:03

Альвланд, те же, там же

Ниссиэн постепенно превращался из самонадеянного юнца в знающего себе цену мужчину. Эйладир знал, кто это, и знал, что одним из условий его благополучного возвращения домой и, что еще важнее - поступления в обучение, было неупоминание имени отца. И Ниссэ уже не хотел домой, он уже хотел учиться не только магии, он уже не считал, что он лучше других по определению. Он действительно хотел остаться на границе и пройти положенную военную службу, и непременно так, чтобы его выделили и предложили вступить в гвардию. При том, что, кажется, совсем не собирался связывать свою дальнейшую жизнь с военным делом. Эйладир не льстил себе, его заслуга в этом была невелика. Все этот мальчишка. Командиру в последнее время совсем не нравились его мысли относительно Ниалла. Он был каким-то до невозможности правильным, совсем не стараясь быть таким. Это пугало и раздражало. Это вызывало неправильные до кощунственности мысли. В конце концов Гвайр прямо озвучил то, что Эйладир гнал от себя, хотя ощущал все яснее.
- Ты помнишь Глеулвилда, Ладо? Здесь, на границе? - глядя в упор на командира, говорил Гвайр. - Ты не помнишь... ты тогда был в основном в столице. А я, я все время был с ним. Я помню.
Повисло напряженное молчание. Эйладир не отрывал взгляд от чеканных ножен в своих руках. Да, эта мысль уже давно стучалась в его сознание, но он не позволял себе ее додумать. Так и не дождавшись ответа, Гвайр закончил:
- Ниалл очень похож на... на Глеулвилда, Ладо. Ты и сам это видишь.
- А ты сам прекрасно знаешь... что это невозможно, - вскинулся Эйладир. - Или ты думаешь, что кто-то из Их Высочеств решил поиграть в войнушки? Ты можешь себе такое представить? - Железный, с точки зрения гвардейца, аргумент.
- Принцев трое, Ладо, - тихо произнес Гвайр.
Эйладир аж подскочил от неожиданности.
- Ты что, Гваро?! Ты серьезно? Это дитя еще играет в игрушки... Не смеши эти листья...
- Думаю, да, играет. - Также тихо и серьезно откликнулся Гвайр. - Но игрушки принца могут сильно отличаться от игрушек простых альвов, Ладо.

Этот, случившийся накануне боевого похода разговор все не выходил из головы командира даже на марше. Ведь несносный мальчишка постоянно мозолил глаза. Правда, очень скоро стало не до посторонних мыслей. Дриады не зря просили помощи у альвов - мятежник пустил в ход магию, да такую... если это не пресечь немедленно, от альвийских гор до самого побережья останется лишь пустыня. И еще нужно выяснить, откуда такие знания у этого безухого идиота, помешанного на былом величии его славного королевства, которое (королевство) сложно было различить на карте, и от которого (величия) остались одни воспоминания и баллады уже при деде Гутторна. Отец его был мудрым правителем и понял, что лучше вовремя склониться перед сильным соседом и стать колосом в большом и крепком снопе, а не оставаться одинокой, но гордой соломинкой. А вот оба сынка его все мечтали вернуть былую славу. Один таки домечтался, идиот. Хорошо, что второго вовремя казнили. Впрочем, Гутторн заплатил за свою глупость сполна. Беда, что вместе с ним за его же глупость заплатили (и еще, возможно, заплатят) и другие, ни в чем не повинные. Кто нашептал безумцу ужасное заклинание, пока неизвестно; ясно, однако, что оно вышло из-под контроля, и теперь жуткие призраки, напоенные силой Лишенных Покоя мертвецов вместе с прибившимися к ним Пожирателями Душ, рыщут по округе в поисках живой и разумной пищи. Хорошо еще, что Гутторн привел в действие свое заклятие в безлюдном, мало населенном приграничье, недалеко от альвийских гор. Его таинственные советчики не стали полагаться на обычных восставших из могил мертвецов, которых хоть и с трудом, но можно убить обычным оружием. Дружины Хединсея справились бы с ними, пусть и с большими потерями. От этой же напасти спастись можно было только магией. И если бы такие призраки появились не в пустом безлюдном лесу, а где-нибудь ближе к побережью или южнее, то даже Дарующий Знание не смог бы остановить эту напасть прежде, чем те сожрали бы всех живых на протяжении многих лиг.
Собственно, кое-кого они уже сожрали. От строящегося имперского форта не осталось и следа; то есть не осталось следа от небольшого гарнизона и строителей. Но расправившись с врагами вызвавшего их к подобию жизни бывшего королевича, твари, не моргнув глазом, сожрали и его вместе со свитой. Перепуганные дриады принесли весть к альвийским пограничным крепостям. Отряды трех ближайших застав рванулись наперерез нежити. Вглубь страны полетели вести для альвов-чародеев.
Уже на марше Эйладир собрал вокруг себя лучших магов отряда и устроил совет. Они видели то, что показали в волшебном видении дриады. Теперь предстояло решить, как задержать этот страх до прибытия тех, кого сочтут нужным отправить из столицы. Ниссиэн говорил, что нужно оказаться на месте призыва и попытаться понять принципы действия контролирующего заклятия, которое не смог удержать Гутторн.
- Нет. - Прозвучало негромко, но твердо. До этого Ниалл вообще молчал.
- Объясни, - бросил командир.
- Не было никакого контроля. Он их вообще не контролировал.
- Почему же они сразу бросились не на него? Он был даже ближе. - Встрял Ниссиэн.
- Потому что заклятие призыва составлено так, что... - Ниалл подбирал слова, кусая губы, уши его то прижимались к голове, то вздергивались вверх. - ...что все, на ком есть отпечаток силы и власти Ночного Императора, враги. Остальные - просто пища. - Мальчик явно был испуган, это было заметно. Эйладир подумал, что либо он еще очень-очень молод, либо очень плохо умеет владеть собой. Впрочем, Ниалл имел вид альва, готового делать то, что необходимо. Несмотря ни на что.
- А мы? - спросил Гвайр.
- Мы - тоже враги. - Твердо ответил Ниалл. Но в глазах его плескался страх и еще что-то, какая-то обреченность.
Эйладир задумался. Их отряд был ближе всего к нежити, но совсем рядом, на подходе, еще два. Надо дождаться. Чем больше магов, тем больше шансов. А если их сожрут поодиночке... лучше не будет.
- Ждем другие отряды. - Бросил он, заканчивая этот импровизированный совет.
- Нет. - Также тихо и твердо. - Нет времени ждать.
Эйладир чуть не упал с лошади. Приказы командира в армии не обсуждались. Это был приказ. И никто ничего... И тут командир осознал, что это слышит только он.
- Ниалл. - Взгляд в упор. В ответ тоже прямой и твердый взгляд. Впрочем, твердый это не то. Такая воля и власть в этом взгляде, какая могла бы быть у... опять это! Совсем не вовремя!
“Нельзя ждать. Потом их будет не догнать. Либо их задержим мы, либо - никто”. И Эйладир понял, что не может не послушаться. И еще - что его власть в отряде не сравнится с этой властью. Что мальчишка не нуждается в его одобрении, просто дает ему возможность отступить достойно, сохранив лицо. Все-таки Эйладир был хорошим боевым командиром. Он отступил. С мальчонком он разберется после.
- Вперед, - прозвучала короткая команда. И отряд рванулся по следу.

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:08

Те же, там же

Настигли нежить всего в паре лиг от селения, самого дальнего из разбросанных вокруг города на реке Клойдак, одном из притоков Отоля. Ниалл был прав, они не могли ждать. Эйладир сильно подозревал, что сила нежити возрастает в зависимости от... хм, интенсивности рациона. Проверять это на практике не хотелось. И это так близко от гор. Никто не поручится, что нечисть не свернет туда.
- Маги, ко мне! - скомандовал Эйладир. Кроме него и Гвайра в отряде было еще два полноценных опытных мага. И два недоученных мальчишки. Которые, правда, будут посильнее всех остальных вместе взятых.
Пятеро собрались вокруг командира. План был прост - отвлечь призраков магическими обманками, увести их подальше от населенных земель. А заодно и дождаться подмоги. Лучше бы из Альвланда - лорд Кинфелин, несомненно, поджарит этих Пожирателей, не пошевелив ухом. Однако пока со всей нежитью придется иметь дело им. Маги поставили лошадей в круг, морда к морде. Остальные начали разворачиваться в цепь, отсекая призраков от селения. И то ли что-то пошло не так в их колдовстве, то ли призраки оказались шустрее, чем о них думали альвы, только вдруг на длинноухих повеяло мертвенным холодом. Нежить заметила живых и с удивительной прытью попыталась употребить их по своему усмотрению. Сожрать, проще говоря. Ниссиэн, занятый только на подхвате, успел выставить первый щит.
- Собраться! Плотнее! - быстрые команды выполнялись также быстро. Кроме двух мальчишек все остальные в отряде были гвардейцами, опытными воинами. - Щит вокруг! - продолжал командовать Эйладир.
Щит вышел легко и быстро, благо все маги были наготове, просто перебросили чары с одного заклятья на другое. Но Эйладир ощутил еще какие-то магические движения Ниалла, мальчишка вплетал в их защитное заклинание что-то свое.
Когда колдовство было закончено, альвов накрывал купол, больше всего похожий на стекающую по стеклу воду. Призраки и Пожиратели остались снаружи.
- Что делать будем? Какие идеи? - спросил командир.
- Ждать. - Снова Ниалл. - Они не пойдут к селению. Никуда от нас не пойдут. Я... я провел еще один круг. Внешний.
- И сколько мы сможем его держать? - задал Эйладир самый насущный из вопросов.
- Увидим, - пожал плечами мальчишка, - когда Пожиратели разберутся что к чему, попробуют пробиться. Тогда и... - не договорив, он согнулся к самой гриве коня и стал заваливаться на бок, почти повиснув на руках бросившегося к нему Ниссиэна. То ли альвам показалось, то ли вокруг полыхнуло зеленым. Пожиратели разобрались что к чему очень быстро.
- Н-не д-долго... - запинаясь, пробормотал через минуту еле отдышавшийся мальчишка. И снова закусил губу, вцепившись в руку Ниссэ. - Они... поглощают магию... понемногу... вытягивают силы из заклятья...
- Этого нам только не хватало, - командир сжал рукоять меча. - Значит, сейчас они сожрут твое заклинание и примутся за наше? Так?
- Н-не с-сейчас... - сквозь зубы пробормотал упрямец. - Я в-в-ыд-держу.
- Ты не выдержишь до подхода помощи. А они, - Эйладир, ткнул пальцем в сторону, - становятся только сильнее.
- Кольцо, - тихо сказал Ниссиэн, по-прежнему поддерживающий Ниалла, - вместе мы сможем дождаться...
"Может, сможем, а может - и нет...” - подумал Эйладир. И тем не менее, он скомандовал кольцо. Было, конечно, еще средство... Но слишком уж оно... даже думать об этом было противно и тяжело для альва. Магия крови. А кроме того, необходимые для поддержания щита силы прямо зависели от количества живых альвов внутри.
Время шло, силы таяли, а подмоги все не было. Хотя запертые в хрустальной сфере гвардейцы не могли даже сказать, идет ли время, здесь оно будто остановилось. Однако долго так не могло продолжаться. И самое противное, что придется посылать на смерть других, но не умирать самому - маги должны оставаться до последнего. Эйладир, несмотря на весь свой военный опыт, так и не привык хладнокровно посылать сородичей на смерть. Но он умел подчиняться необходимости. Бледный, уже пошатывающийся командир обвел глазами отряд. Кто будет первым? Они все воины, и все понимают. Вызываться сам не будет никто, это бессмысленно, все знают, что каждый готов. И выбор - за командиром. Он открыл было рот, но сказать ничего не успел.
- НЕТ! - Альвов едва не впечатало в хрустальные стены щита, Пожиратели с той стороны заскреблись сильнее. - Никто, слышите, никто не пойдет туда! И никто не будет умирать здесь!
В середине круга напротив Эйладира стоял Ниалл. Он тоже шатался, глаза были обведены, будто сажей, черными кругами. Но от него исходило что-то... Что не позволяло просто отмахнуться от его слов.
“А ведь это бунт. Открытое неповиновение в боевых условиях”, - ошарашенно подумал Гвайр. Все потеряли способность двигаться. Такого в Альвланде еще не бывало. И представить что будет с ослушником (если, конечно, их всех не сожрут здесь и сейчас), не хватало фантазии.
- Но, Ниалл... - Ниссэ, который за последние месяцы превратился в тень Ниалла, попытался все же влезть. - Как же... ведь иначе все...
- Нет! Это еще не край. Щит еще держится. И я. Не позволю. Никому. Всем ясно?
От него волнами расходилось нечто. Влияние, власть, уверенность. Толком нельзя было сказать. Но альвы были словно загипнотизированы.
И тут купол щита стал медленно подаваться внутрь. И время полилось сквозь него с невероятной скоростью, будто пытаясь нагнать упущенное. Спешенные альвы хватались за руки, возобновляя кольцо. Ниалл же, втолкнув в общий круг Ниссэ, остался стоять в центре. И на глазах изумленных гвардейцев щит из полупрозрачного стал непроницаемо малахитовым. Слегка уменьшившись в размерах, он, кажется, прибавил в твердости. Мальчишка в центре круга упал на колени. А потом - земля разъялась под ними, и сфера с альвами и лошадьми стала проваливаться куда-то вниз.
“Нижние Миры” - успел понять Эйладир.

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:08

Те же, там же

- Гвайр! Подойди! - донеслось из-за каменного выступа чуть в стороне от ровной площадки, где вповалку валялись альвы и смирно стояли кони, дождавшись, наконец, краткого отдыха, не выпадавшего на долю отряда с самого их появления в этом негостеприимном мире. За выступом очередной (третий) раз беседовали командир и Ниалл. Да, Ниалл удивил всех. Если они выберутся, надо немедленно везти мальчишку в столицу, к лорду Кинфелину. Магов такого уровня в Альвланде наперечет. А если учесть, что это толком не учившийся юнец... Отряд не понес потерь за этот поход только благодаря Ниаллу. Если бы не его чутье и невероятное для его возраста магическое умение, альвов сейчас было бы вдове меньше. Но и давалось ему это нелегко - сейчас он еле двигался, и за камушек Эйладир почти волок его на себе. Скорей бы это кончилось! Маги-гвардейцы чувствовали, что Дверь близко, но никто не мог определить, где именно. И обстановка, мягко говоря, не располагала к спокойным поискам. Они провалились в жуткий сумрачный мир, где большинство обитателей были снабжены в изобилии клыками и когтями, а многие из них еще и магией. Некромагических призраков спалили сразу и довольно легко. А вот Пожиратели Душ оказались редкой силы и злобности. Двоих все же истребили немалыми усилиями, но еще трое избегли всех ловушек и заклинаний. Альвы подозревали, что Пожиратели как-то сумели договориться с местными тварями, и теперь охотники сами превратились в дичь. А силы их были на исходе. Оставалось оторваться от погони и уходить обратно в Хьервард, предоставив местным хищникам и Пожирателям выяснять, кто сильнее. Неделя нарезания петель среди безжизненных скал - и вот, наконец, они оторвались. А все же как-то неспокойно на душе, какое-то предчувствие...
- Гвайр!
Пришлось вставать и топать за камень. Неужто все же унюхал Дверь? Ну Ниалл, ну герой...
Блеск малахита - первое, что он увидел, обогнув выступ. А потом... потом он решил, что это галлюцинации. Истощение - магическое и телесное - погоня, напряжение, отчаяние... это все, конечно, могло закончится фантомными видениями. Но, кажется, одинаковых видений у двоих не бывает. А, судя по всему, Ладо тоже... тоже видит маленького изможденного ребенка с блестящими малахитовыми глазами, которые, казалось, только и жили на бледном лице.
- Ладо! Мы должны...
- Вы должны выполнять мои приказы, воин Льва.
Пауза. Сознание далеко не сразу согласилось принять и признать уведенное.
- И какие будут приказы? Ваше Высочество. - Гвайр опустился на колено у каменного выступа. Он выдержал долгий взгляд сверкающих малахитовых глаз, казавшихся единственной настоящей деталью на почти прозрачном и каком-то призрачном лице.
Анейрин кивнул.
- На той стороне ущелья - Дверь. В Хьервард. Это, - из-под рукава появляется браслет с кошками, не узнать который не смог бы ни один альвландец, - поможет нацелить проход на Альвланд. В крайнем случае, туда, откуда мы провалились. Вы, воины Льва, вполне можете воспользоваться этой вещью.
- Но? - Эйладир смотрел в спокойные теперь глаза мальчишки и понимал, что он уже все решил. И вряд ли в отряде найдется кто-то, способный его переубедить. А в открытом противостоянии у командира (уже только формального) нет шансов. Принц сразу предупредил, что не хочет посягать на имеющееся статус-кво в отряде, но в случае неповиновения церемонится не будет и воспользуется своим влиянием, и если понадобиться, именем. Эйладир понимал, что даже имени не понадобится. Ниалл вполне мог подвергнуть сомнению его право распоряжаться. И нужно быть благодарным, что он не делал этого открыто. Оставалось только повиноваться.
- Но вы видите, что это за ущелье. И чего будет стоить выход на ту сторону.
- Обойти?
- Поискать другой проход?
Оба гвардейца понимали, что ни обойти, ни поискать не удастся. С висящими на плечах Пожирателями Душ, которые никуда не делись в отличие от призраков. Но видеть эту обреченность было невозможно. Не говоря уж о том, что они клялись защищать Львиный Дом.
- Каждый подданный Крылатого Льва может рассчитывать на Его защиту. - Как будто мысли прочитал.
Впрочем, скорее всего, эти мысли были написаны у них на лицах. И верным было то, что каждый подданный Крылатого Льва считался сыном Его Дома. И принесшие присягу государю обязаны защищать всех жителей Междугорья. Но все же, все же...
- Ваша задача - пробиться через ущелье, - продолжал Анейрин, - я смогу прикрыть отряд.
- Ценой своей жизни, Ваше Высочество? - Эйладир ни разу не пренебрег титулом в таких тайных разговорах с того момента, как Ниалл (тогда еще Ниалл) попросил командира о разговоре наедине и, откинув капюшон, признался, что у него больше не хватает сил одновременно и прикрывать отряд от скалящейся из-за каждого камня нечисти, и поддерживать заклятие изменения облика. Против ожидания, командир не упал в обморок. Он, вроде бы, даже был готов к чему-то подобному, не зря последнее время в голове его крутились все эти еретические мысли. Да, признался он себе, он был готов к известию, но не к тому, что увидел. Ребенок, маленький измученный ребенок, готовый к смерти.
- Как получиться. - Наигранно-равнодушно повел ушами альвенок. Он все-таки боялся. И был слишком мал, чтобы скрыть свой страх от опытных воинов.
- А как мы вернемся в Альвланд... такой ценой? - попытался зайти с другой стороны Гвайр.
- Отдадите браслет, - легкая нотка удивления в голосе, будто приходится объяснять очевидные вещи, - государь будет знать о моем приказе. - Как будто Гваро спрашивал об этом!
- Зачем ты ищешь смерти, мой принц? - начал было Эйладир, - жизнь стоит того, чтобы...
- Чтобы я купил ее ценой смерти подданных моего родителя? - Уши вздрагивают и чуть расходятся в стороны.
“Львенок, настоящий львенок”, - подумал Эйладир. - “Но ничего не понимает. Что же с ним случилось? Неужели Велунд...?”
- Выполняйте приказ, воины Льва! - бледное, почти прозрачное лицо снова скрывает капюшон плаща.
Эйладир помог принцу подняться. Точнее поставил его на ноги.

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:09

Те же, там же

Сам прорыв почти никто из альвов не запомнил. Был бой. Исполинские черви, схожие с теми, что живут в провалах Морайи, зубастые змеи и их хозяин - серый призрак безжизненных скал, то ли злобный божок этого места, то ли превращенный в Лишенного Покоя могучий колдун... Они прорвались. И когда вылетевшие из ущелья первыми маги начали открывать Врата, замыкавшие отряд, нога к ноге, Эйладир и Ниалл... Анейрин, вдруг уперлись в невидимую стену. Сзади, из ущелья к ним рванулись серые щупальца. Скакавших чуть впереди тоже потянуло назад. Эйладир попытался защититься, понимая, что надеяться нужно только на себя - принц почти лежал на шее лошади. Призрачная лента обвилась вокруг, и в глазах померкло. А потом вокруг них вспыхнул сам воздух, альв увидел малахитовые стрелы, полетевшие прямо из пламени назад, в ущелье. И заваливающегося на бок Анейрина. Даже не осознавая, что делает, Эйладир успел подхватить мальчика и бросить поперек шеи коня. Когда опало пламя, стена исчезла, и кони рванулись вперед без команды. Мир сузился до радужного мерцания Врат впереди и лежащего на руках ребенка. В Хьерварде они влетели прямо в центр лагеря рыскавших по округе альвов - все столичные маги и гвардейцы были здесь. Но Эйладир этого уже не помнил. Последнее, что он чувствовал перед тем, как провалиться в темноту забытья, это что кто-то пытался вырвать из его рук драгоценную ношу, а он держал мальчика изо всех сил.

Веселый птичий щебет, свежий горный воздух с запахом хвои и лаванды. Покой. Эйладир не сразу осознал, что лежит с открытыми глазами в своей комнате в крепости. В окно лился радостный солнечный свет. “Дома, наконец, дома... - мысли текут плавно и неторопливо, - можно отдохнуть. После всего, что случилось... “ Словно молния взорвалась в голове - Анейрин! Где он? Что с ним? Эйладир вскочил. То есть попытался вскочить, но голова закружилась; пришлось остаться сидеть на постели.
- Не дергайся, Ладо, - Гвайр, оказывается, сидит рядом. - Тебе досталось больше всех. Кроме... - он повел ушами.
Видимо, на лице Эйладира было написано все, что он думал. Рта открывать не понадобилось.
- Живой, - успокоил Гваро. - Отдыхай, Ладо, Анлауд хочет подробностей. Когда придешь в себя, разумеется.
- Анлауд здесь?
- Все здесь. А что ты хотел?
- Да, конечно... - Эйладир снова лег, голова еще кружилась. - Как ты думаешь, шкуру снимут только с меня или со всех нас?
- Поглядим, - весело отозвался Гвайр, - но, насколько я понял, пока шкуру снимать собираются совсем не с нас. И Ниссэ... хм, очень нервничает. Вообще-то, никто прямо не сказал о... том, что было под щитом... но, ты же понимаешь, шила в мешке не утаишь. Отдыхай, Ладо, и думай о том, что скажешь государю.
Следующим утром, выйдя из комнаты, Эйладир столкнулся с Ниссиэном. Тот явно караулил командира уже давно.
- Удели мне немного времени, командир. - Спокойно и чинно просил юноша.
Впрочем, когда Эйладир закрыл за ними дверь комнаты, спокойствие сразу куда-то делось. Ниссиэн требовал (именно требовал), чтобы командир скрыл происшедшее. Он назвал себя, назвал отца, умолял, грозил, сулил сказочные блага и ужасные бедствия. Похоже, он совершенно не владел собой.
- Ниссэ, ты предлагаешь мне лгать государю? - спросил Эйладир, понимая, что надо как-то пресечь этот поток просьб и угроз.
Ниссэ замолчал, прижал уши и медленно опустился на пол, обхватив себя руками за плечи.
- Сделай что-нибудь, Эйладир, пожалуйста.
- А как же твоя служба, Ниссэ, как условие? Твой отец, он примет тебя теперь? - Эйладир шагнул к сидящему на полу альву. - Давай будем считать, что ты ничего не говорил, а я ничего не слышал.
Ниссиэн вскочил прежде, чем Эйладир успел договорить.
- Нет! - глаза его сверкали решимостью. - Я вполне осознаю... - он чуть замялся, - осознаю все последствия моих слов и действий. Я готов на все.
- Ради него?
- Да. Я умру вместо него, если понадобиться.
Эйладир неожиданно усмехнулся.
- Ну, это вряд ли. Выпороть - это да, а убивать... выбрось эти глупости из головы, Ниссэ.
- Что? - тот удивленно попятился.
- Ниссэ, я сделаю все, что в моих силах. А ты - успокойся. - И он вышел из комнаты, оставив там ошарашенного Ниссиэна. Все-таки ему сейчас предстоит непростой разговор. И надо постараться сделать так, чтобы мальчика действительно не прибили... в воспитательных целях. Потому что ни солгать, ни даже скрыть что-либо от государя для него было невозможно.

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:09

Те же, там же

Эйладир поклялся (тогда еще самому себе), что будет служить государю, когда тот еще не был государем. Когда не было еще Царства, и ушедшие альвы представляли из себя горстку изгнанников. Касваллауну он был обязан всем. Собственной жизнью, с которой уже простился, когда эльфы принялись “устранять угрозу”, пытаясь ликвидировать самых способных к войне и волшебству альвов. Лично его Касваллаун вынул прямо из магического костра, сжигавшего сначала его волшебство, а потом - душу. Жизнь многих друзей Эйладира тоже не оборвалась только силой и властью Крылатого Льва. А его сын смог родиться только благодаря преображающей магии Великого Стража. Преданность Эйладира не имела границ.
И тем не менее, сейчас он пытался защищать Львенка от неудовольствия Льва. Его прямой командир, Страж Престола, смотрел на эти попытки с ехидной усмешкой.
- ...Если уж он принялся играть в пограничника... а это уже само по себе, хм, заслуживает внимания. - Все присутствующие понимали, какого рода это внимание - хороший берейторский кнут очень помогает подрастающему поколению. - Но если он поставил себя на это место, он должен подчиняться всем условиям.
- Он подчинялся им, государь. На заставе у меня не было к нему никаких претензий. - Эйладир чуть замялся. - Скорее мне казалось, что он слишком уж... простой пограничник. При его очень не простых способностях.
- Однако же...
- Он осуществил принадлежащую ему власть... - снова попытался Эйладир.
- На которую он не имел никаких прав. - Отрезал государь.
Эйладир потупился и развел уши, весь вид его показывал несогласие.
- Он маленький безмозглый ребенок, Эйладир. До чего могла довести эта его власть в реальных боевых условиях... Ладо, ты же опытный командир... ну, я от тебя не ожидал... - звездно-синие глаза действительно лучились недоумением.
Эйладир не выдержал, опустился на колено.
- Государь, он спас отряд. В реальных боевых условиях. И он отказался купить свою жизнь ценой жизни кого-либо из подданных Вашего Величества.
- Я был бы крайне разочарован, если бы мой сын... - государь чуть выгнул бровь и развел уши.
- ...не был бы лучше взрослых профессиональных воинов и магов, - закончил Анлауд.
- Лау?
- Ты слишком много требуешь от него, повелитель. От старших ты не требовал такого. А он еще очень мал.
- Он способен.
- Но очень мал. Ты требуешь слишком многого, Кас.
Касваллаун фыркнул и дернул ухом.
- Встань, Эйладир. Ты защищаешь его, я правильно понял?
- Да, повелитель. - Эйладир не поднялся. - Гордость моя уязвлена, но разум говорит в пользу мальчика. Во мне нет обиды, государь.
Молчание.
- Это потому, что он мой сын, Ладо?
- Нет, повелитель. Не только. Он настоящий львенок, повелитель. И он сделал для меня... - Эйладир чуть задумался, подбирая слова. - Жизни моих альвов стоят того, чтобы... расстаться с некоторыми иллюзиями. Власть мне не дороже.
- Хорошо, Ладо. Встань. Я надеюсь видеть тебя на празднике лилий. Вы все отправляетесь в Ллуйн, - пояснил государь, - здесь остается смена.
- И Ниссиэн, государь? - спросил Эйладир, снова садясь на указанное ему место.
- Хороший вопрос, - улыбнулся Касваллаун. - Он уже достал меня так, что я, пожалуй, готов оставить его здесь навечно. Нельзя же так поддаваться влиянию...
- Он стал настоящим мужчиной и воином. Все благодаря Его Высочеству. - Вставил пограничник.
- Вот пусть Его Высочество сам и решает, что с ним делать. Когда очухается. Ты свободен, Ладо. Собирайся в Ллуйн.
Эйладир встал, но не пошел к двери.
- Прости мне, государь, но могу ли я видеть...?
- Конечно. - Касваллаун поднялся, поманив гвардейца за собой.
Во внутренней комнатке из распахнутого окна тянуло свежей хвоей, по углам обвитый лимонником рос каменный зверобой. Аметон держал мальчика за руки, пальцы Кинфелина касались висков принца. Ребенок по-прежнему был смертельно бледен, но круги под глазами уже не так выделялись чернотой. Он дышал ровно и спокойно. Эйладир благодарно кивнул и тихонько вышел, так и не решившись поднять глаза. Он боялся встретить взгляд Амаэ. Ведь он обещал присмотреть за мальчиком.

Двум гвардейцам еще предстояло выяснить отношения. Аметон высказал Эйладиру все, что думает о его идее прикрываться ребенком, тот ответил в том же духе. В душе Ладо понимал Аметона, но обида от этого не исчезала. Ему действительно было очень обидно слышать такое от друга. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не государь. Великий Страж никогда не позволял склок в своем окружении, особенно среди своих гвардейцев.
- Амаэ, зачем ты так? Разве он не делал все, от него зависящее?
- Он пошел на поводу у ребенка! - Аметон все не мог успокоиться.
- А ты? Разве сам ты не пошел у него на поводу, когда оставил на границе, ни словом не обмолвившись командиру заставы?
И они все же не поссорились. Жаль только, что государь не может быть всегда рядом со всеми. Тогда бы исчезли из мира все горести и несчастья.

: Анонимный Маймонид 16 November 2012, 15:11

Те же, там же

А Ниссиэн маялся неизвестностью под родительским кровом. Отец, на удивление, принял его хорошо. Он был очень доволен сыном, в кои-то веки. Ниссэ честно рассказал, что условия не выполнил, что себя назвал, но это, кажется, не произвело никакого впечатления на родителя.
- Тебя хвалит твой командир, и лорд Кинфелин, возможно, сочтет тебя достойным обучения. Так что займись делом.
Но заняться делом он не мог. И даже возможное обучение у Кинфелина (что раньше привело бы его в восторг) не трогало его. Только о Ниалле и мог он думать. И когда в доме их появился лорд Кинфелин, Ниссэ не смог даже внятно выразить свое желание учиться. Гость и хозяин переглянулись.
- Пойдем-ка Ниссэ, у меня есть для тебя... кое-что весьма занимательное, - Кинфелин потащил юношу из дома.
По дороге Ниссиэн все же как-то сумел связать несколько слов и попроситься в ученики. И тут же добавил:
- Мой лорд, прости мою смелость, но я хотел бы обратить твой взгляд на того, кто достойней меня.
- Ты не хочешь учиться? - Они шли коридорами дворца куда-то во внутренние покои.
- Мой лорд, нет у меня более сильного желания! - выпалил Ниссэ. - Ну, есть... но... - опять все слова куда-то подевались.
- Увидеть его? Это более сильное желание? - усмехнулся Кинфелин.
- Да! Это... это возможно? Лорд Кинфелин, он... он... он гений.
- Я знаю.
- Знаешь? - Ниссэ даже остановился. - Эйладир рассказывал? И про меня тоже?
- Не только, Ниссиэн. Да, твой командир очень хорошо о тебе отзывался. Но кроме того... за тебя просил тот, кому я не могу отказать. Я знаю этого... гения с самого его рождения. И иногда очень жалею, что не придушил в младенчестве. Идем, - он взял под локоть опешившего юношу и втолкнул в дверь.
“И что? Зачем мы здесь?” Ниссиэн ничего не понимал. Все три принца, младший - в постели, бледный и полупрозрачный. Очень похоже на сильное истощение. Совсем не понятно.
- Ниссэ! Наконец-то! - мальчик чуть не подскочил на постели. “Подскочить, наверное, сил не было”, как-то отстранено подумал Ниссиэн. Ощущение чего-то нереального усилилось. Он встречался с Анейрином только на дворцовых приемах, и только в рамках церемониальных приличий. Тот был слишком мал, чтобы общаться с ним. Хотя и говорили, что он не уступит многим взрослым в чародействе и даже в воинском умении, но тогдашний Ниссиэн все равно считал ниже своего достоинства водиться с ребенком. И вот теперь принц встречает его как старого знакомого. “Кажется, я что-то пропустил в этой жизни”, - было написано на лице юноши.
- Кин, ты что, ничего не сказал ему? - малахитовые глаза обращаются на лорда-чародея.
- Государь велел, чтобы Ваше Высочество сами разбирались, - с ехидной усмешкой поклонился тот. Оба старших принца изучали потолок, изо всех сил стараясь не расхохотаться.
- Ах так...!
Дальнейшее Ниссиэн помнил смутно. В том числе потому, что ему казалось, он чудом остался жив, хотя умом он и понимал, что преувеличивает. Да и сил у Анейрина тогда было немного. Это было первое знакомство с темпераментом Его Высочества. Впрочем, потом принц просил прощения. Не за это... представление, а за неподобающее поведение на границе. Что в нем было неподобающего, Ниссэ долго не мог понять. Когда понял, окончательно решил, что смысл его жизни в служении Анейрину.

: Анонимный Маймонид 28 November 2012, 0:36

Несколько кругов Луны спустя, Альвланд

Небольшой отряд въехал в пограничную крепость после полудня. Сейчас на заставе собрались все те же, кто был там несколько лунных кругов назад, во время людского мятежа. Даже Эйладир напросился в эту поездку на пару дней, хотя государь оставил его при себе.

С бывшим своим командиром Анейрин уже выяснил отношения еще в Ллуйне, едва встав с постели мальчик пришел к Ладо. Он чувствовал себя виноватым, на самом деле, всерьез. Он понимал, что нанес тяжкую обиду без всякой возможности уплатить долг чести. И что еще увеличивало смятение - командир ему очень нравился. Больше всего принцу хотелось забиться в самый дальний угол дворца и не высовываться, не видеть никого, кроме отца. Однако же он нашел в себе силы прийти и попытаться объяснить что-то. Эйладир понял и всеми силами пытался помочь мальчику, он и сам не знал, ради него самого или ради его отца.
- Ты тоже был очень хорошим пограничником, мой принц. С тобой было трудно, - пояснил гвардеец, - но радостно. И ты дал мне понять многое о себе. Это необходимо для командира. Спасибо тебе. Я очень хочу, чтобы ты вырос настоящим воином, но для этого тебе нужно вырасти.
- Я не специально, командир. То есть я не искал смерти...
- Но ты решил, что смерть нашла тебя, и что это лучший выход, так?
- Да, - уши виновато прижимаются к голове, а пальцы завязывают узлом очередную прядь волос. - Я не думал, ни о ком, кроме себя. Это ужасно!
Теперь Анер ударился в другую крайность. Если сбежав на границу, он действительно не думал ни о ком, кроме себя, то сейчас он совсем не думал о себе. И только Маг с его уроками колдовства мог отвлечь его от того, что он должен. Всем. Но когда Мага не было рядом...

Вот и накануне...
- Государь мой, позволь просить.
- Да, сын.
- Мне нужно на границу, в крепость.
- Что?!
- Нет, я не... не воевать, папа. Но там же остались альвы, с которыми я поступил так недостойно. Я должен что-то сказать... объяснить... извиниться. Позволь мне поехать, государь.
- Хорошо, если ты хочешь, твой воспитатель отвезет тебя в крепость и обратно. Но прежде чем поехать, подумай, сын, хорошо подумай о том, как ты будешь говорить с альвами, которых обманывал не один круг Луны.

И вот, все же они в крепости.
Тут собрались все, кто знал пограничника Ниалла. И пограничник Ниалл стоял во дворе, окруженный ничего не понимающими соратниками, пытаясь объяснить им, как недостойно он поступил, приехав на границу без спросу (проще говоря, сбежав из дому) и назвавшись не своим именем (смысла этого вообще никто не уловил). Воины поняли, что сбежавшего юнца разоблачили, видимо, выпороли и отправили объясниться с товарищами по службе. Только вот никто не видел, что бы можно было предъявить мальчишке, кроме одного. Бунта. Но об этом знали немногие, только те, кто видел это сам. А все же с этим надо разобраться в первую очередь, нельзя это так оставить. Именно поэтому Аметон и поддержал желание воспитанника приехать на границу и во всем сознаться. Это разрешило бы проблему бунта - Эйладир сформулировал тогда все правильно. “Он осуществил принадлежащую ему власть”. Для гвардейцев кровь дает право приказывать. И все должны узнать об этом праве.
Тем временем во дворе разгорался спор. Составлявшие отряд гвардейцы были растеряны, явно не зная, что делать. Остальные совершенно категорически встали на защиту бывшего любимца крепости.
- И что, в конце концов, он мог такого сделать? В чем обмануть? Он не тот, за кого себя выдавал? - Это было в высшей мере странно, в Альвланде как-то ни у кого не было необходимости выдавать себя за кого-то другого. - Да будь он хоть эльфом... - договорить воин не успел. Ураганный вихрь посбивал с ног едва ли не всех, стоявших во дворе. А в центре лежал незадачливый оратор, придавленный к земле черными лапами рычащей ему в лицо пантеры. Правда, маленькой. Первым опомнился Аметон. Он подскочил к зверю и ловко схватил его за шкирку. Все поднимались и отряхивались, ошарашенно встряхивали ушами. Аметон крепко держал за загривок черного котенка леопарда, оглядывая двор явно в поисках воспитательных средств. Тот поджал лапы и хвост и жалобно мяукал. Альв встряхнул звереныша. Леопард прижал уши, и все услышали такой же жалобный детский голос: “Он обозвал меня эльфом!”
Стоявшие вокруг пограничники, кажется, стали понимать суть происходящего.
- Вообще-то он не очень похож на эльфа...
- Совсем не похож...
- Даже ни капельки....
Стали раздаваться отовсюду голоса альвов.
“Я больше не буду, Амаэ. Отпусти, пожалуйста, а?” Не то сказал, не то мяукнул котенок.
- Отпустить? - Аметон делано удивился.
“Амаэ!” Еще более жалобно мяукнул котенок.
- Пусть те, к кому ты приехал извиняться, решают. - Отрезал воспитатель.
Леопард в его руке как-то весь поник, еще больше поджав хвост. Даже мяукать перестал.
Альвы вокруг зашевелились, заговорили.
- Отпусти его, Амаэ. - Подал голос Эйладир. - А то... знаешь... - он кивнул на пограничников, явно не склонных наблюдать за мучением несчастного звереныша.
- Знаю, - вздохнул Аметон. Настроение собравшихся было совершенно очевидно. Он разжал пальцы и котенок мягко приземлился на лапы. В следующее мгновение на его месте уже стоял мальчик-подросток с волосами цвета янтаря и сияющими малахитовыми глазами. Впрочем, смотрел он себе под ноги, а еще виновато прижимал уши.
- Ну, - прервал Аметон затянувшуюся паузу, - ты что-то хотел сказать этим альвам?
- Да. - Мальчик выдохнул и поднял голову. - Свободные альвы. Воины Льва и вы, жители Межгорья. Я... я, Анейрин Лунный Блик, прошу у вас прощения за то, что обманом проник в крепость и обманом пользовался не причитающимся мне. За то, что против вашей воли возложил на вас ответственность за свою жизнь. За то, что вынудил вас вверять свои жизни... ммм... мне... тому, кто мог не оправдать... Я... я виноват, в общем... я недостойно вел себя с вами, Воины Льва и жители Межгорья. И наказание, определенное вами, свободные альвы, я, - он еле слышно всхлипнул, - я приму полностью.
“Ладо, что он несет?” - кажется, Гвайр был не единственным, кто снова перестал понимать суть происходящего. - “Весь отряд ему жизнью обязан, да и остальные... он же тут, в крепости...”
“А что ты хочешь, чтобы он говорил? - перебил его Эйладир. - Львенок... Хоть и маленький, но Львенок”.

: Анонимный Маймонид 28 February 2014, 14:44

Альвланд. Примерно 1200 лет назад.

- Достаточно! - властный голос в заклинательном покое звучит странно мягко, наверное, потому что обладатель его доволен. Что бывает крайне редко во время уроков. Правда, этим мальчиком он доволен если не всегда, то очень часто. Что тем более удивительно, поскольку мальчик этот человеческий. Хотя тоже как посмотреть.
Человеческим он был, когда Даритель появился Между Гор с маленьким, вопящим свертком. Лет через пять в человечности выросшего из свертка детеныша можно было всерьез усомниться. А еще через столько же За Горами никто бы не усомнился в его нечеловечности. Да и здесь тоже… Гвалхвилда считали своим. Небывалое дело! Альвы, казалось, не замечали, что ребенок этот отличается от их собственных чад… эм… ну, хотя бы ушами отличается. Справедливости ради, отличия эти совсем не бросались в глаза. Два с младенчества прилипших друг к другу ребенка, альвенок и человек, были неотличимы. То есть отличались они только мастью. И длинной ушей.
И даже имя у него было альвийское. Нет, он, конечно, знал, что его зовут Вёлунд, что это имя дал ему Учитель. Но считал его просто вынужденной адаптацией для внешнего мира, для людей и прочих, там, За Горами. Ведь на самом деле его зовут Гвалхвилд. Ему нравилось это имя, но оно и обязывало. Гвалхвилд - значит, “видящий сокол”, священная птица Заклятых Лесов Керны. И он старался, он смотрел и действительно видел. Многое. Многое такое, чего не видели не только люди, но даже и Старшие расы.
Радужное мерцание заклятья медленно угасает, оставляя в комнате лишь легкую дымку. Потом тает и она.
- Молодец, Гвалху.
- Спасибо, наставник, - мальчик лет десяти, улыбаясь, легко и изящно кланяется. Он учится у всех, у кого находит, чему научится, а в этом он, по мнению Кинфелина, не знает себе равных. Но Учителем называет только двоих - Дарителя и Государя.
- Иди в сад, Гвалху, расслабься, поешь и медитируй, - Кинфелин приобнял ученика за плечи и развернул к выходу, - ты помнишь, что с вечерним лучом тебя ждет Страж Границ?
- Да, наставник, - мальчик, однако, не очень-то поддавался, выворачивая шею в направлении большого стола, на котором со страдальческим видом сидел совсем маленький альвенок, уставившись на разноцветные фигурные детали, разбросанные по столешнице. Пирамидка упорно не желала собираться, гладкие грани кусочков, будто издеваясь, поблескивали искрящимися боками. Только основание из пяти элементов уже хмуро темнело, отодвинутое в угол. Волшебная пирамидка, собирающаяся только если определить каждый элемент и найти ему подходящую пару, в магическом отображении, разумеется. Гвалхвилд попытался двинуться в том направлении, но рука Кинфелина крепко держала его. Альвенок с надеждой было вздернул уши в сторону старшего друга, но Кинфелин строго пригрозил ему пальцем и потащил Гвалхвилда к дверям.
- Нэй! Не отвлекайся! - это было все, что малыш услышал перед тем, как остаться наедине с волшебными детальками. Те, издевательски перемигнулись. Альвенок обреченно развел уши, но потом вдруг показал деталям язык и резко схватил две, с разных концов стола. Схваченные куски засверкали сильнее, но потом потускнели и успокоились. Довольно муркнув, альвенок торжествующе приставил их к уже собранному основанию, и снова печально уставился на стол.
- Но, Кин, почему? - шагавший рядом с лордом чародеем мальчик выглядел очень расстроенным. - Мне ты помогал, подсказывал. Это не честно!
Они шли по образованной цветущими глициниями аллее, сверху свисали длинные гроздья цветов волнообразно меняющие оттенки от голубого до розового. Некоторые особо длинные соцветия норовили зацепиться за волосы альва.
- Напротив, это предельно честно. Он должен сделать это сам. И многое другое тоже, кстати, - маг неодобрительно и многозначно покосился на мальчика. - Гвалх, ну у него же совсем другие процессы развития…
Мальчик вздрогнул.
- Ах, да… извини, - он повел ушами (чего вообще-то делать не мог, однако ж, делал), - я же не альв.
- Прекрати болтать глупости! - Кинфелин даже прикрикнул на мальчика. - Идем быстрее, пообедать не успеешь, - потянул он его за собой. - А мысли свои лучше займи способами сокращения мышц. Ты хорошо понял, как развернуться при этом ударе и не упасть? Второй раз Гвидион не остановит меч.

: Анонимный Маймонид 09 March 2014, 2:18

- Кинфелин! Можно? - Мальчик пробирался в полной темноте куда-то вглубь лаборатории, ловко уворачиваясь от блуждающих огоньков и ничуть не страшась внезапно вспыхивающих искр. Походка его, однако, была нетвердой, он часто вздрагивал и прикусывал губу.
- Да, Гвалх. Проходи… - Где-то впереди немного светлеет.
- Кто такой Дис Патер, Кин? - Мальчик подошел и уселся на изогнутую ветвь, спускающуюся откуда-то с потолка и уходящую куда-то в пол. Он был бледен и еле заметно дрожал.
- Дис Патер? - альв-чародей даже оторвался от бурлящей в колбе жидкости. - Что именно тебя интересует? - Уж понятно, что его интересует не прямой смысл вопроса. Он разговаривал в точности как все альвы - смежные образы, недомолвки, многозначности… любая фраза могла значить что угодно. Не говоря уж о том, что кто такой Дис Патер, знает каждый, кто хоть раз принимал участие в праздновании Новолетия Царства. - Ведь не жизнеописание же Лоэгайре Создателя ты хочешь услышать?
Мальчик чуть оттягивает уголки губ в стороны.
- Учитель начал знакомить меня с основами преображения… - плечи его чуть вздрагивают, кажется, непроизвольно, - ну, и…
- И? - Кинфелин подбодрил замявшегося гостя. Собственно, это он понял уже по одному виду ученика. Тот еще раз передернул плечами.
- И показал мне… кое-что. Для отстрастки, я так думаю, - сказал Гвалх, постаравшись принять равнодушный вид. Получилось не очень. Кинфелин хмыкнул про себя: “Еще бы, демонстрации Повелителя никого не оставляют равнодушным”.
- Не принимай близко к сердцу, Гвалху, - сказал он вслух, приобнимая снова вздрогнувшего мальчика за плечи. - Нет, я не хочу сказать, что это надо забыть…
- Забудешь это, как же, - буркнул ученик.
- Ну, так поздравляю, - весело сообщил Кинфелин. - В смысле, ты допрыгался, - пояснил он в ответ на недоуменный взгляд мальчика. - Со своим бунтарством, свободолюбием и отрицанием канонов. И вот тебе была явлена свобода творчества во всей красе. Без границ и правил. И как, тебе она понравилась? - Альв снова усмехнулся.
Гвлахвилд вздрогнул.
- Кин!
- Гвалху, учитель никогда не делает ничего сверх необходимого, поверь. Тебе было тесно в рамках? Ты хотел творить, ничем не ограничиваясь? Ты полагал, что отсутствие правил и канонов явит тебе свободу, прекрасную и поражающую новизной? А оказалось, - маг со вздохом повел ушами, - оказалось, что при взгляде вплотную без помех твоя прекрасная и юная свобода на самом деле стара, как смерть, и страшна, как смертный грех.
- Как точно! Кин, ты тоже…?
- Разумеется, я тоже… все это проходил, - ответил Кинфелин, окончательно отодвинувший свои реторты и теперь озиравшийся в поисках посуды, не занятой реактивами, куда можно было бы налить вино из большой бутыли в травяной оплетке.
Гвалхвилд весь подобрался, нетерпеливо дергал ухом и сверкал глазищами в предвкушении истории.
- Да, Гвалх, я тоже был… ярким учеником. Мне тоже мешали правила. Я полагал, что они ограничивают мою волю к созиданию и мой творческий дух. И я нарушал все, до чего мог дотянуться.
- И что тебя вот тоже… также…?
- Нет, - альв улыбнулся мечтательно-довольно. - Со мной было иначе - не бывает двух одинаковых учеников, Гвалх, запомни. Нет, я почти никогда не ошибался. Отец пытался вправить мне мозги, да… А учитель, казалось, ничего не замечал. Так вот, я чувствовал силу, как никто другой, я видел магию внутри и снаружи, под любым углом, во всех формах. Я не ошибался. И я решил, что правила писаны не для меня. Что мне не будет от них никакого проку. Я создавал заклятия и изобретал артефакты. Я занялся целительством, и оно привело меня к углубленным занятиям преображением. И вот тут-то… - Кинфелин дернул ушами и плотно сжал губы. Но тут же встряхнул головой и продолжал, - на определенном уровне работы с волшебством оказывается, что интуиция, как бы она ни была развита, не может ничего подсказать. Не потому, что она дает сбой, а потому что появляется много равнозначных вариантов. На первый взгляд равнозначных. Которые, однако, ведут заклинание совершенно разными путями и к разным результатам. И вот тут-то опираться можно только на уже исследованные и разработанные схемы. Без опоры на правила, без четкого знания их, без понимания закономерностей… ты просто станешь жертвой неудавшегося эксперимента. И не советую тебе проверять это на своей шкуре, Учителя может не оказаться рядом и даже он может не успеть.
- К тебе он, как я понимаю, успел, - вставил Гвалхвилд, надеясь вытянуть еще что-нибудь интересное.
- Ко мне успел, да… А хочешь посмотреть? - Вдруг весело спросил альв. И не успел мальчик утвердительно закивать, как память его слилась с памятью альвийского чародея.
Через несколько минут он лежал на руках Кинфелина крупно дрожа и бессвязно всхлипывая. Альв гладил его по голове и успокаивающе шептал что-то ласковое.
- Выпей. - Возле губ мальчика появилась лабораторная пиала с каким-то резко пахнущим настоем.
- Что это было, Кин? - заикаясь спросил Гвалх, проглатывая напиток.
- Неудавшийся эксперимент, - спокойно ответил альв. - Точнее плохо просчитанное заклинание. Собственно то, что ты видел, это побочный эффект… да…
*- Это побочный эффект, Учитель! - Кинфелин с перевязанными руками и укутанной шеей, кажется, кричал. На самом деле получался еле слышный хрип.
- Не сомневаюсь, - ровно и спокойно отвечал сидевший не краю постели его учитель, - но должен тебе заметить, что с таким побочным эффектом основной уже не имеет никакого значения. *

- Да… - продолжал длинноухий чародей, - я тогда выслушал длинную и проникновенную речь… Основная ее идея сводилась к тому, что на себе можно проводить не эксперимент, а демонстрацию, и не мне, а ему.
- Вот как? - мальчик понемногу приходил в себя, уже сидел, опираясь на руку альва. - Но ведь он сам не только для демонстрации… Почему нам нельзя?
- Нельзя? - делано удивился альв. - Смотря что нельзя. Гвалху, я пытаюсь объяснить тебе, что правила нарушать можно. Но только, если ты хорошо знаешь их и помнишь об их существовании. Неприемлемым отступлением считается случай, когда влияние правила не просматривается в работе. Пойми, в высшей магии важно не то, что ты делаешь, а то, чего ты не делаешь. Ты формируешь поток силы, не давая ему заполнить то, что не должно быть заполнено. Важны лакуны, а не заполнения.
- Хм… - задумчиво протянул ученик, сведя брови. - Так значит, и крылья у льва…
- Молодец! - альв чуть не подскочил, уши его вздернулись, потом развернулись немного вперед - знак необычайного довольства. - Именно об этом я и толкую. Влияние правила должно просматриваться в работе. Тот, кто летает, должен иметь крылья.

(продолжение следует, наверное)

: Анонимный Маймонид 29 July 2014, 22:14

Неяркий дрожащий свет блуждающих огней освещал причудливо ограненные стены лаборатории, бросал движущиеся тени на тонкие извивы колонн, вспыхивал на разноцветных гранях кристаллов.
- Я не хотел бы пугать тебя еще больше, но… об этом необходимо помнить всегда. Хотя бы для того, чтобы не превратиться… ну, в то, что ты видел. Преображения очень… ммм, затягивают. И прельщают. Это опасное знание, Гвалх. Можно утратить не только материальные… эээ, рамки, но и духовные… ммм, границы. Можно потерять себя.
- Да… - протянул мальчик задумчиво, - страшно, Кин.
Альв-чародей замер вроде бы расслабленно-равнодушно, и только остро торчащие вверх уши со слегка подрагивающими кончиками выдавали напряженное внимание: “Что он скажет теперь?”
Мальчик между тем поднял на альва ясные темно-синие глаза.
- Но, Кин, ведь это не повод… Я хочу сказать, что с того, что страшно? Теперь что же - сидеть-бояться?
Кинфелин очень постарался ничем не выдать своих чувств, но сейчас видом своим он напоминал кота, добравшегося до сметаны.
- Да, это вовсе не повод, Кин, - продолжал мальчик, - а границы, рамки, там… ну-у… ведь можно же найти какие-то механизмы… якорь, который не позволит… Да вы ведь и нашли, да? И как же Учитель все это делал? - глаза его, как клещи впились в альва.
- Ты говорил что-то о Дис Патере… - улыбнулся наставник.
- Да. - Гвалхвилд вздохнул. - Я достаточное количество раз слышал рассказы праздника Новолетия. Я слышал о Дис Патере от Учителя. Я чувствую здесь какую-то связь, Кин, но не понимаю ее. Я хочу понять.
Альв довольно улыбнулся.
- Проще некуда. Гвалх. Граница.
- А при чем здесь какой-то эльф? - Мальчик недоуменно хлопал глазами. - Слово Повелителя ограничивает альвов, это-то я понял, да…
- А ты понял, что ограничивает Повелителя?
- Кин! Как можно?! - Гвалхвилд весь взъерошился, будто перья встали дыбом, и как будто развел уши.
- О да, ересь, конечно, - рассмеялся Кинфелин. - Но, Гвалх, ты хочешь повелевать стихиями?
- Да, а что?
- А то, что ты должен смотреть дальше общепринятого. Гораздо дальше, мой мальчик. - Альв взмахнул кончиками ушей, показывая, что обсуждаемые сейчас вещи не просто важны, но архиважны. - Поверь, преображения прельщают. Ты, впрочем, это сам увидишь, но сейчас - просто поверь. И остановиться почти невозможно. Нужно что-то… что-то более сильное, нежели личная воля.
- Слово Повелителя, разумеется, - пожал плечами Гвалх. - Это же понятно.
- Это для нас. А для него?
- Воля Повелителя не нуждается во внешней опоре. Ему это не нужно.
- Так, - согласно кивнул чародей, - но смотри шире: почему Повелитель вообще решил сдерживать магию преображения в этом направлении? Почему бы не быть ветром и волной, светом звезд и шелестом трав…
- И почему же? - мальчик весь подобрался.
- Дис Патер, Гвалх.
Ребенок некоторое время просто удивленно хлопал глазами.
- То есть ты хочешь сказать… То, что у Лоэгайре Создателя две руки, две ноги и почти такие же уши…?
- Ну да. Это правило, и оно должно всегда просматриваться в работе. Запомни это, Гвалх, если хочешь научиться повелевать стихиями.
- Да, спасибо, я запомню. - Он задумчиво накручивал на палец прядь волос. Разноцветных, как часто бывает у альвов и никогда у людей. Гвалхвилд не позволял стричь себе волосы, и довольно скоро их необычный (для человека) цвет стал бросаться в глаза. На вопрос Дарителя, что, собственно, тут сделали с его Учеником, Кас растеряно развел уши, как будто он не видит вообще ничего необычного, и выдал: “Ну, наверное, выгорели, на солнце. Бывает.” Как могли выгореть на солнце почти черные сверху волосы, постепенно и плавно светлеющие к концам, доходя до почти соломенного цвета, не стал спрашивать даже Даритель.
- Теперь понятно, за что Ниэ так досталось, - протянул Гвалх, - ну, тогда, в пруду…
- За что, за что… за жабры, конечно, - ответил Кинфелин.
- Но он же тонул! - Гвалхвилд все же считал наказание не слишком справедливым.
- Значит, жабры отрастить он смог, а выплыть - никак? - Ехидно спросил альв. - Вот это, Гвалх, и называется неприемлемым отступлением. И в случае Анера это… ммм, особенно опасно.
- Он может почти все! - с жаром и блеском в глазах вступился мальчонка.
- Гвалх, - очень серьезно и весьма резко отозвался Кинфелин, - пойми и запомни - прежде всего он может забрести в преображении так далеко, откуда не сможет вернуться. И не факт, что хоть кто-нибудь сможет его вернуть. И сам этого не понимает, и понимать не желает. И демонстрации скорее восхищают его, чем пугают.
На мгновение в синих глазах отразился ужас, мальчик вздрогнул и тряхнул головой.
- Нет, я не позволю. Не отпущу его. Я буду рядом, пока он не поймет.
- Хм, - альв с интересом вздернул уши, - ну попробуй…

: Анонимный Маймонид 28 December 2014, 2:07

Лет через 10, баронские владения, недалеко от Альвланда

- Что это? - раздалось из-за плеча.
Гуннар вздрогнул, обернувшись. Юноша с длинными волосами, плавно светлеющими к концам, с интересом разглядывал незаконченный рисунок.
- Раньше ты рисовал цветы и зверей, - продолжал приятель, - и вполне… ммм, настоящих, - он иногда с трудом подбирал слова, говоря на языке людей. А его язык Гуннар знал еще очень плохо, хотя и старался изо всех сил. Иногда юный барон вообще думал, что говорить на нем в принципе невозможно, и Гвалх просто издевается над ним. Да, он бы так и думал. Если бы не сны. Те самые, волшебные сны, в которых он слышал слова и даже песни на этом самом невозможном языке. - Угу, да, настоящих, - он казался очень довольным найденным словом, - и что-то я не замечал за тобой склонности к волшебству и магическим существам. Хотя это кажется мне крайне странным, при том, что…
- Гвалх! - Гуннар даже чуть повысил голос. - Не надо опять, прошу тебя. Я слышал, уже много раз слышал про свой дар…
- Но ты не хочешь его развить, не хочешь его использовать. Ты хочешь, чтобы его не было. Так? Почему? Почему ты боишься колдовства? Ты, однажды уже спасший замок этим самым колдовством.
Гуннар дернулся, на локоть его тут же легла твердая ладонь, от которой веяло спокойствием и силой. Велунд был двумя годами младше Гуннара, но так вышло, что он всегда был за главного. “Пожалуй, во всем замке”, - подумал про себя баронский сын. Даже старый барон, перечить которому не смел никто на много лиг вокруг, кажется, слушался этого мальчишку, больше похожего на сказочного властителя нездешних земель.
Младшие брат с сестрой уже насочиняли вокруг странного гостя кучу историй, почерпнув основу для них в древних легендах и сказаниях о случайно выживших наследниках королевских родов, воспитанных в полых холмах при дворах эльфийских владык. Собственно, то, что Гвалх вырос при дворе было написано у него на лбу. И что двор этот был, мягко говоря, нечеловеческим, тоже понятно. Он ведь даже говорить по-людски толком не может. Нет, может, конечно, но люди так не говорят. Ни сам он, ни его Учитель-Маг о своем прошлом особо не распространялись. Старый барон, в отличие от многих вояк, колдовство уважал, но и побаивался, конечно. Так что расспрашивать никто не дерзал, и Гуннар меньше всех. Однако же именно у него как-то раз случайно вырвалось… ну, то, о чем брат с сестрой шептались по углам, об эльфийских владыках… Случайно и как бы в шутку. Эта шутка чуть не стоила ему нескольких зубов, а возможно и ушей. Слова о воспитателях-эльфах как-то уж очень сильно взволновали всегда холодновато-спокойного юношу.
- Вот, значит, как… - протянул Гуннар, поднимаясь и утирая разбитый нос.
- Прости, Гуннар, я не хотел, - он отступил на шаг, его синие глаза смотрели с явным сожалением и раскаянием. - Я…
Молодой барон поднял руку, прерывая дальнейшие слова.
- Не надо, Гвалх, я понял.
- Что? - теперь в глазах было недоверие и удивление.
- Альвийские горы не так далеко от нас, чтобы не знать… некоторых особенностей их обитателей. Мы даже встречались с альвами. То есть не мы сами, наши предки, - тут же пояснил он.
Велунд выглядел удивленно-весело, кажется, известие его весьма позабавило.
- И как? - весело спросил он.
- Мы видели от них только добро, - не колеблясь, ответил Гуннар, - правда, иногда весьма своеобразно.
- Они вообще на ваш взгляд должны быть весьма своеобразны, - засмеялся приятель.
Он тогда не попросил хранить это в тайне, но наследник барона сам собой не посчитал нужным распространяться об услышанном. Все шло своим чередом.
Гуннар всегда рисовал чудесно. Говорили, что это из-за дара. Его магического дара. Которого он боялся с того момента, как этот дар обнаружился, около десяти лет назад. И об этом он не рассказывал никому и никогда. Ни отцу, ни новому другу-приятелю, уже занявшему в его сердце очень много места.
Гуннар помолчал минуту, позволяя взять из рук рисунок. Велунд смотрел на него серьезно и внимательно.
- Так что это?
- Это мой сон, Гвалх. Мой волшебный сон.
- Расскажи! - это была не просьба, а настоящий приказ. И видимо, колдовской. Ибо даже мыслей отказаться в голове не возникло.
И он рассказал. Все с самого начала - о своих волшебных снах, где с ним говорил удивительный колдовской ребенок с невозможными глазами из ярчайшего малахита. Как он говорил о свойствах вещей и об управляющих ими силах, как пел иногда или играл на флейте. И как поначалу было интересно, и он хватал эти знания, словно глодающих краюху хлеба. Как потом смог волшбой отогнать волков от хутора и вылечить больное дерево.
- А потом… - он замолчал, крепко зажмурившись. Велнуд молчал тоже. - Потом, случились эти призраки. Про них тебе, небось уже все рассказали. И вот тогда… я заглянул в бездну, Гвалх. То, что тебе рассказывали - ерунда, все это. Это не я. Мне не под силу такое… даже и близко. Это все он… волшебное дитя. Он ворожил из меня… я не знаю, как объяснить… Это было ужасно…
- Вот чего ты так боишься… - еле слышно прошептал сидевший рядом. - Да, есть чего испугаться, понимаю. Вот ведь поганец, уши поотрывать…
- И вот потом… да, ты прав, я испугался. Но после все это закончилось. Мои сны. Он больше никогда не говорил со мной из снов. Очень редко я слышу только его флейту и всего однажды я видел его глаза. - Тяжелый вздох сожаления все-таки слетел с уже почти сомкнутых губ.
- И ты жалеешь об этом? - неподдельный интерес и участие были настолько искренни, что Гуннар кивнул. Он боялся признаться в этом даже себе, но вот Велунду признался. - Так хочешь, он приснится тебе опять?
- Ты можешь? - взгляд Гуннара был полон надежды и страха одновременно. - Ты можешь наслать сон, как я сразу не догадался…
Велнуд выгнул бровь и как будто дернул ухом.
- Да нет, что ты… ну, то есть я могу, конечно, но сейчас - зачем? Я просто попрошу его тебе присниться, - синие глаза его смеялись.
- Попросишь? - барон чуть не подскочил на месте, - так он правда… он есть… на самом деле…?
- Ну, - неуверенно протянул приятель, - с альвами, знаешь, этого никогда нельзя сказать наверняка… в самом деле или нет… но вот этого конкретного ребеночка с малахитовыми глазками, - он ткнул пальцем в рисунок, - я тебе могу гарантировать. Жди, ночью послушаешь какую-нибудь песенку. Или еще что… что ему в голову взбредет.
- Уже страшно, - протянул Гуннар, и оба захохотали, привалившись к стволу гигантского дуба.

: Анонимный Маймонид 11 January 2015, 1:02

Продолжаем театр одного актера.

Первая встрече Анлауда с внуком.


- Людская магия, ее следы… нужно проверить, где это и что они ворожили… - Эйладир говорил, устало опираясь на каменный подоконник. Альв тяжело дышал и выглядел так, словно бежал, не останавливаясь половину круга луны. Заклинание далось тяжко.
- Уж это непременно! И мозги вправить, как следует, - зло отозвался из угла Кинфелин. Придворный маг смотрелся чуть получше, но это мало влияло на его настроение. - Если на нас начнут вот так, невесть откуда, сыпаться такие… сюрпризы… Что? Что, папа? Не вмешиваться в дела людей? Так пусть сначала они не вмешиваются в наши дела! Тебе очень нравится, когда под тобой вдруг распахивается бездна? Или на тебя прут откуда ни возьмись монстры провалов Морайи? Да сейчас - если бы без предупреждения… от крепости могло ведь ничего и не остаться…
- Кстати, - Страж Престола предпочел не обратить внимание на тон сына, - откуда предупреждение?
Ответом ему было молчание. Анлауд удивленно поднял бровь.
- Ладо? В чем дело?
Эйладир прижал уши и скосил глаза на Кинфелина.
- Кин? Я, кажется, что-то спросил.
- Тебе не понравится, папа.
- Мне и так уже все здесь не нравится. Я жду ответа.
Кинфелин вздохнул и поднялся.
- Пойдем. Но я предупредил - тебе не понравится.
Одна дверь, вторая, третья - анфилада вдоль стены, нависающей над пропастью, прохладный ветер из стрельчатых окон легко шевелит гобелены. И вместе с ветром навстречу веет волшебство. Аметон сидит у окна, поглаживая растрепанные янтарные волосы. И льется навстречу голос, совершенно завораживающий, волшебный. Мальчик говорит, или поет - не понять. Ритмичная музыка звуков складывается в видения, ощущения, образы… Перед внутренним взором предстает поиск сокрытого, леденящий ветер, провал в бездну, тревога и крепость, прочный щит… Рябью подернулось видение и как будто унеслось вслед за ветром в горное ущелье. Мальчик вздрогнул и развернулся к стоящим в дверях, прижавшись спиной к воспитателю. Малахитовые глаза смотрели удивленно и испуганно. Аметон успокаивающе положил руку ребенку на затылок.
Кинфелин шагнул вперед.
- Нэй, расскажи все еще раз. Обычной речью.
Анейрин обернулся к воспитателю и на его одобрительный кивок выдохнул и заговорил, запинаясь и с трудом подбирая слова:
- Я упражнение делал… найти, что спрятано… сокрытое… по волшебному… по магии… с угрозой… провал на меня… бездна Морайи… очень опасно… здесь…
Да, Анейрин очень плохо говорил, хотя по возрасту ему уже было бы положено изъясняться вполне внятно. Это Анлауд знал. Но… но ведь только что все то же самое четко и ясно было передано магической ритмикой звуков, точнее говоря - стихами.
- Спасибо, я понял, - он поднял руку, останавливая уже совсем вжавшегося в Аметона ребенка. - Кин, он всегда так?
- Что? Говорит? Да. - Кивнул сын. - Ему тяжело выражаться повседневной речью прозы. Он говорит, что тогда слова используются неправильно и теряют свою власть. Да, Нэй?
Мальчонка кивнул, дернув ушами:
- Да, слова ставят не так, не в том порядке. Они теряют свою силу, не выражают все то, что могли бы. Я чувствую, - добавил он как-то виновато.
- Баллада, что я пел на празднике лилий - его, - как бы между делом вставил Кинфелин.
Анлауд просто уронил челюсть на грудь. С этой балладой Кин взял первый приз в состязании менестрелей. Представить, что это сочинил не умеющий толком связать и пары слов ребенок… А ребенок, кстати, совсем уже дрожал, вжимаясь в своего воспитателя. Страж Престола решил переключиться на это.
- А зачем ребенка-то сюда притащили? Он испуган.
- Во-первых, он указывал точные места прорыва и основные направляющие силы, а во-вторых, - Кин замолчал, но под вопросительным взглядом отца закончил мысль, - во-вторых, он боится вовсе не этих червяков. - Сын выразительно развернул уши. - Да, он прекрасно знает, что ты о нем думаешь.
Думал Анлауд о нем много разного, но ничего хорошего. Он безусловно признал право повелителя на отступление от закона. Этот ребенок имел право жить. Но это не отменяло того, что он не альв. И вот теперь… теперь как-то так выходит, что он даже слишком альв.
“Кин, послушай,” - Анлауд перешел на мыслеречь. “Я-то послушаю, - вдруг перебил его сын, - только хочу предупредить, что Нэй тебя тоже слышит”. Страж Престола даже скривился: “Мою мыслеречь, сын, слышат немногие”. “Можешь считать, что Анейрин в их числе, - даже в мыслях слышалась ехидная ухмылка, - он слышит любую мыслеречь в радиусе полета стрелы”.
Анлауд посмотрел на мальчика, тот виновато развел уши и опустил глаза. “Я замкну свой слух”, - неслышно произнес тот же завораживающий голос.
- Скажите мне, а есть что-нибудь, чего он не умеет? - с последней надеждой умирающего вопросил Страж Престола.
- Есть кое-что, - обнадежил его сын. - Папа, “Господин Силы” - ты помнишь, повелитель смотрел в Зеркало Вод Керны, давая ему имя. Воды Керны не лгут. Он Господин Силы.

: Анонимный Маймонид 17 February 2015, 18:04

примерно то же вермя, почти те же, почти там же

- Ну вот… кое-какие фишки болтались там-сям, остатки чьей-то тренировки. Я ведь даже и не думал, что до этого вообще дойдет дело. - Аметон умолк, приложившись к бокалу.
- И? - не выдержал долгой паузы Анлауд.
- Что и? Я, как обычно это делается, начал с вопроса: “а хочешь попробовать?” Кстати, - разведчик поднял указательный палец вверх, - Анер первый на моей памяти, кто не требовал немедленно выдать ему лук и был вполне готов к упражнениям с грузами. Только попросил шесты потяжелее.
- И? - снова подбодрил Страж Престола.
- И я на это предложил ему попробовать натянуть лук. Мой, разумеется. Я сказал, что если он собьет стрелой хоть одну фишку, то я сразу выдам ему лук, и он будет избавлен от тренировок с грузами. - Аметон вздохнул, глядя поверх опустевшего бокала. Собеседник тут же плеснул туда янтарной жидкости. - Никогда, слышишь, никогда не говори такого учениками.
- Да?
- Да, - твердо прозвучало в ответ. - Он, кстати, сказал, что в этом нет необходимости. Что он будет выполнять все обязательные упражнения (я даже обалдел от такой мудрости, прикинь, а?), но что-нибудь сбить все же попытается. Да. Я сбросил с плеча саадак, не глядя даже, сколько там стрел, собственно, даже если бы их там вообще не было… ты ж понимаешь, чтобы стрелять нужно натянуть лук… В общем, я пошел с ограждению, чтобы оттуда понаблюдать за очередными мучениям очередного юного оболтуса… Все, как всегда…
- И? - Анлауд, кажется, забыл все слова, кроме междометий.
- Сам догадайся, - зло огрзынулся Аметон. - Я не дошел до ограждения. Я успел увидеть, обернувшись, как падают последние фишки. Все, что были на арене. Все, Анлауд.
- А сколько было стрел, кстати?
- О! Правильный вопрос, командир, - криво усмехнулся гвардеец. - Меньше, чем фишек. Угу.
- То есть у него уже был лук? - Командир гвардии слегка ошарашено прядал ушами.
- В том-то и дело, что нет, - с готовностью и даже как-то радостно пояснил бывший пограничник. - Это ж не положено. Лук должен выдать воспитатель. Когда сочтет ученика готовым.
- Но он же тренировался… с чужим? Чьим?
- Отгадай с трех раз, - ехидно скривился гвардеец.
Анлауд чуть не подавился вином.
- Вот и я о том же… - наставительно протянул Аметон. - Скажи, командир, они там что в колыбель младенцу шесты и грузы совали?
- Ну… не исключено, что и так…

: Анонимный Маймонид 15 July 2015, 1:02

Чуть позже, примерно те же, там же

- При всем почтении, это никак невозможно, повелитель. - В третий раз повторил Айтвин, дрожа все телом и едва не стуча зубами, но при этом не имея ни малейших поползновений отойти с дороги. - Сейчас совершенно невозможно никому войти, повелитель.
Повелитель же на это снова прянул ушами, синие глаза его ярко и весело сверкали, явно скрывая сдерживаемый смех. Ему однозначно было весело. Чего нельзя было сказать о стоявших за его спиной Анлауде и Дилане. Страж Престола выглядел взволнованно-удивленно, а куратор высшей группы обучения - мрачно и зло.
Да, Анлауд боялся. Это ведь была его идея, он хотел как лучше. Ему казалось, это поможет мальчику, решит хотя бы часть проблем. А что проблем имеется с целый горный хребет, он убедился доподлинно.
Новорожденного сына Кас не спускал с рук долго. Потом как-то почти сразу приставил к нему воспитателя, да еще какого! Анлауд старался держаться в стороне и не отсвечивать. Тихие перешептывания сына и старших принцев по поводу младшенького тоже старался не замечать. Да что там! Он понимал их совершенно определенным образом - так, как хотел понимать, и совершенно превратно, как выяснилось недавно! Внук оказался совершенным чудом. Сыном своего отца. Во всех смыслах. Но эта двусмысленность его положения, история его появления на свет, отношение к нему Анлауда, удаленность от двора и общества, все это сыграло с ним злую шутку. И не один кувшин вина был выпит с Аметоном после того памятного дня в пограничной крепости, прежде чем вся картина целиком стала вырисовываться в идущей кругом голове Стража Престола.
Мальчика обучали отец и братья, ну и Кинфелин, конечно. Собственно, кроме них ребенок никого больше и не видел. И естественно, равнялся на них. Едва вставший на ноги малыш, измерял свои успехи возможностями лучших альвов Межгорья. Анлауд пытался поговорить со всеми… заинтересованными сторонами. Кас на осторожное замечание о том, что сын его занимается вещами, не совсем соответствующими его возрасту, заметил, что да, он тоже не слишком удовлетворен успехами младшего, но Нэй вообще-то старается, и у него есть еще время. Так и сказал - “не слишком удовлетворен”, “старается”, “есть время”. Анлауд решил не усугублять, тем более что Кинфелин, как оказалось, тоже был “не слишком удовлетворен” и от попытки обратить свое внимание на возраст племянника просто отмахнулся. Глеулвилд равнодушно развел уши, сказав, что проще не обращать внимания. Анлауд не стал уточнять, на что именно. Единственным, кто полностью разделял взгляды Стража Престола, был Аметон, воспитатель мальчика. Но он совершенно не понимал, что делать, и потому тоже держался, будто все так и должно быть. И вот тогда Анлауду пришла в голову замечательная, как он думал, идея. Присоединить мальчишку к высшей группе обучения, которая как раз подбиралась на редкость сильная и амбициозная.
В Альвладне никогда не имелось никаких школ или академий. Обязанность обучать детей лежала на родителях. Но это теоретически. Конечно, далеко не всегда дети проявляли склонность к той же деятельности, что и родители. И не всегда у родителей хватало мастерства обучать слишком талантливых детей. Мастера Межгорья практиковали личное ученичество. Все альвийские мастера первого сословия имели личных учеников. Но кроме этого, самую талантливую молодежь часто объединяли в группы, которые проходили своего рода курсы занятий у разных мастеров по всем основным искусствам.
Да, Анлауд думал, что так будет лучше. Что оказавшись среди других учеников (о да, гораздо старше него, но это и к лучшему, думал Анлауд), ребенок поймет, что не все у него так плохо. Даже наоборот, очень хорошо. Кас на удивление легко согласился - “действительно, что-то он совсем не общается с детьми”; к тому же он и сам собирался заниматься с этой группой. На Дилана, конечно, пришлось надавить, показать ему занятия Анейрина, его тренировки. В конце концов этот вопрос был улажен (“но до первых же проблем с усвоением материала, - бросил Дилан, - повторять и нянчиться не буду”). И вот теперь… Дилан уже несколько дней ходил мрачнее тучи, а сегодня перехватил их на пути к кузнице.
- У меня проблемы, - мрачно заявил он. Ни у кого не возникло вопросов, с кем эти проблемы связаны.
Анлауд вопросительно выгнул бровь, Кас недоуменно развел уши:
- На моих курсах все… в пределах допустимого, - не совсем уверенно сказал он. Анлауд усмехнулся - в данном случае “в пределах допустимого” означало, что остальные ученики хотя бы понимают, что и как делает их маленький собрат. Кое-кто даже пытался повторить, пока безуспешно. Анлауд теперь внимательно следил за всем, что происходило вокруг его внука.
- Проблемы не с курсами, не с занятиями, а у меня, - раздраженно повторил куратор. - И они требуют вашего немедленного… ммм, участия. Да, вот прямо сейчас. - Безапелляционно закончил он.
И вот они топчутся на пороге, в тщетных попытках прорваться в учебную лабораторию. Айтвин и Кинварх категорически отказывались впускать и Дилана, и Анлауда, и даже Касваллауна. Страж Престола пытался подобрать челюсть, Дилан же выглядел зло и мрачно, но ничуть не удивленно.
- Ну, и как вам это? Что делать будем? - Ехидно поинтересовался он.
- Как что? - спокойно дернул ухом Кас, - зайдем и посмотрим. Мы здесь кто в самом деле…
Плавный жесть ладонью, и мальчишек уносит от прохода в разные стороны, и пока они, пытаясь справится с заклинанием, роняют стулья и лабораторную посуду, взрослые заходят, наконец, внутрь. И темнота вокруг, подрагивавшая от заклятий высшей трансформации, вдруг взрывается ослепительной вспышкой.
- В чем дело? Почему мне мешают?! Я же просил не входить сюда! - резко раздается из-за вспышки. Даже в таком раздражении голос этот завораживает совершенно. - Ой, папа… а что-то случилось?
- Сейчас выясним. Например, откуда у тебя вот это? - Касваллаун поддел пальцем серебряную застежку переплета.
- Из библиотеки, разумеется, - как ни в чем не бывало пожал плечами Анейрин.
- А ничего, что это раздел высшей трансформации, который защищен заклятьями совсем не вашего уровня умений? - ласково так спросил Дилан.
- Ну, я же ее взял, - недоуменный взмах ушами.
Анлауд прямо почувствовал интонации своего сына. Кинфелин тоже любил хватать из библиотеки всякое-разное “не своего уровня умений”. Но Кинфелину было совсем не столько лет…
- Допустим. А еще ты выставил здесь стражу, которая считает возможным давать указания куратору. - Подобно клинкам в ночи сверкают в синих глазах искорки, будто веет холодом.
- Это я… - жалобно развел уши Анейрин.
- Что ты?
- Я им сказал никого не пускать. Совсем никого. - Он замялся, однако, все же продолжил, ежась под холодным отцовским взглядом. - Чтобы обезопасить… я не был уверен в заклинании.
Пауза несколько затянулась. Анлауд пытался подобрать челюсть, Дилан даже не пытался выбраться из мрачности, а Касваллаун, кажется, решал разозлиться ему или развеселиться.
- Так вот, сын, - наконец решился он, - заруби себе на ушах. Куратор группы может входить куда угодно и когда угодно. Каждый из вас обязан выполнять все, что он от вас потребует. Без разговоров. А если тебе еще раз понадобиться что-то или кого-то обезопасить, то ты найдешь для этого более адекватный способ. Ясно?
Потупившийся Анейрин согласно прижал уши, “да, мол, ясно”.
- А теперь - марш на арену, - дернул ухом Кас. - У тебя есть трое суток, чтобы подумать над своим поведением на свежем воздухе. И над тем, как объяснить остальным… эээ, правила поведения и приличий. Время пошло!
Мальчишка сорвался с места, сразу оказавшись у окна, а через мгновение уже плавным кувырком перекатывался по траве внизу и припустил к недальней рощице. Оно и понятно - к арене чем раньше прибежишь, тем лучше вооружишься. А чем лучше вооружишься, тем дольше тебя никто не сожрет. Впрочем, на этого сорванца обычных монстров уже не хватает.
- Все? - Кас обернулся к по-прежнему мрачному Дилану. - Твои проблемы решены? Что еще не так? Теперь они все будут вести себя прилично.
- Да все так! - огрызнулся Дилан. - Конечно, будут. Потому что это зеленоглазое дитятко так скажет. Они все только то и делают, что он скажет.
- А ты что хотел? - тихонько встрял Анлауд. - Мы вот тоже… делаем, что кое-кто скажет…
Касваллаун закатил глаза.
- Можно я пойду? А вы тут сами… кто что делает…
Сразу же одновременно:
- Нельзя. - Это Анлауд.
- Кас, но он же ребенок совсем. Маленький. У меня ум за разум… ему в игрушки еще играть…
- Какие игрушки! У него проблем - выше тополя. Контроль сердечных сокращений при трансформациях - никуда не годится, беглый расчет положения светил - вообще кошмар, да у него даже с взаимодействием стихий не все в порядке!
- По-моему, у вас с головой не все в порядке, - так же мрачно вставил Дилан. - У обоих.
- Это не смертельно, - весело сообщил Кас. - В отличие от… Так что никаких ему там игрушек и поблажек.

: Анонимный Маймонид 21 June 2017, 1:34

Чуть раньше, Альвланд и его мистико-магические окрестности, несколько слов об альвийских мистических практиках

Недобрый лес. Чуждый и грозный. Враждебный. Наверху - хмурое, темное небо лишь кое-где проглядывает сквозь такие же темные и острые, как пики, голые ветви. Внизу - еще более недобрая земля, меняющаяся при каждом шаге, норовящая то подставить острый камень, то вытянуть вдруг длинный корень прямо под ноги. И ветер - резкий и злой, не сбивающий с ног, но пронизывающий до самой души, мятущейся в поисках выхода. Но выдоха нет - разум уже осознает это. Керна не прощает внутренней неуверенности, не прощает слабости.
Это известно каждому альвенку. Первейшая заповедь мистических практик Альвланда - не уверен в себе, держись подальше от Керны. А Анлауд был не просто неуверен в себе, он был в полном душевном раздрае. Как так получилось, почему они все проглядели такое? И что теперь будет с малышом? Особенно, если он, Анлауд, сейчас не выберется. Бедный малыш! И зачем я сюда полез, сокрушался Страж Престола, пробираясь уже совсем наугад сквозь заросли. Очередной, невесть откуда появившийся корень зацепил ногу, острый шип терновника оставил порез на щеке. Это все же было безумие, да. Но за последнее время Анлауд слишком часто сталкивался с безумием, таким зеленоглазым и рыжеволосым. Вот и теперь - он почувствовал след Анейрина там, куда уводили дороги Керны. Раньше он счел бы это ошибкой, миражом, безумием. Он и теперь счел. Он решил проверить. И вот - Керна не прощает слабости.
Твердый сук ткнулся в ребра, вышибая воздух из легких. И пока альв тщетно пытался вдохнуть, лес вокруг покрылся блестящим серебряным инеем. Подняв голову Анлауд с ужасом смотрел, как сквозь черные тучи проглядывает тонкий серп луны. Грозовые тучи никуда не делись, но месяц становился все ярче; такой тонкий, легкий, острый, он вдруг сорвался с неба и, вращаясь, понесся к земле. “Это конец”, - мелькнуло в голове. “Но я все же узнаю его”, - даже перед лицом надвигающегося ужаса проснулось неизменное альвийское любопытство.
Появление Жнеца в Керне ощутили совсем недавно. Мистагоги Керны видели Серп. Повелители стихий ощутили дрожь магического мира, когда потоки волшебства изменяли свой бег, приходя в более устойчивое равновесие, подчиняясь влиянию нового деятеля. Жнеца Керны. Но на глаза он никому не попадался до сих пор. Луна Одаряющая дала понять, что лучше бы этим не интересоваться. А чтобы спросить Луну Губительницу или самого Кернуна нужны особые условия и определенные обстоятельства. Если, конечно, вопрошающий собирается остаться в живых. Условия и обстоятельства вполне воссоздаваемые, но не быстро и не просто. Да, кое-кто уже копил ингредиенты и артефакты. Гвидион планомерно и медитативно собирал силу Стража. Но все это требовало немалого времени, а личность Жнеца так и оставалась неизвестной. Что было пугающе странно. Магов такого уровня, еще не проявивших себя в Керне, просто не было в Альвланде. А чужак в Керне это исключено и немыслимо. Анлауд сразу подумал, не есть ли этот Жнец отражение сознания Кернуна. С него-то станется оторвать от себя кусок под лозунгом: “Это нужно Керне, это нужно Альвланду”. Жнец действительно нужен Керне, но не такой ценой, думал Страж Престола. И уж это он спросил, воспользовавшись всеми своими привилегиями. Однако же на этот определенно прямой вопрос он получил не менее определенный отрицательный ответ. И мистические сферы Альвланда продолжали дышать тайной, не поддающейся разгадке.
Серп рухнул и прошелся по шипам и сучьям где-то на уровне бедра Анлауда. Даже завороженный ужасом альв удивился - очень низко, неудобно для размаха. Свет Серпа вроде бы мягкий и неяркий, но заставил крепко зажмуриться. Сверхусилием Аналуд заставил веки подняться - весь бурелом был аккуратненько срезан чуть выше колена взрослого альва. И в открывшейся просеке преспокойно покачивался в футе над землей Серп. Это вместо того, чтобы срезать вместе с ветками и голову заблудившегося альва. Или закружить его в бесконечном хороводе звезд. Или заключить в непроницаемый кокон лунного света. В Керне можно пропасть бесчисленными способами.
- Ты так громко про меня думал, что во всей Керне звери разбежались.
Анлауд тряхнул головой. Действительно - прямо внутри плавного изгиба Серпа сидел, качаясь, малыш и сверкал оттуда своими малахитовыми глазами.
- Ну, так и будешь тут стоять? Или пойдем все-таки? - нахмурился альвенок. Впрочем, маленьким он был только по размеру. В остальном же… Кернский Жнец не бывает ребенком.
- Но...? Почему? - Страж Престола все же оформил хоть как-то содержимое своей головы.
- Я же сказал - ты слишком громко обо мне думал, - пожал плечами Жнец, спрыгивая на землю. Серп тут же пристроился позади него, словно перевязь - от правого плеча к левому колену. - Ты вообще тут оказался потому, что думал про меня… - он на миг замялся, - всякую хрень. Пошли.
Окружающий лес на глазах менялся. Вместо голых ветвей и сучьев уже ласково шелестела листва, острые скальные расщелины и полные корней буераки сменились пологими, покрытыми мягкой травой овражками. Небо сверкало россыпью звезд.
- Но… - начал снова Анлауд.
- Не стоит, - тут же перебил мальчик, лишь слегка оборачиваясь. - Не стоит говорить Жнецу, что он может делать в Керне, а что нет. - Он оскалился через плечо и сердито рыкнул.
Да, конечно, - пробормотал Анлауд, плетясь следом и пялясь на окруженную сиянием Серпа фигурку. Не то что голос - даже рык его завораживал совершенно.

Invision Power Board (http://www.invisionboard.com)
© Invision Power Services (http://www.invisionpower.com)