IPB

( | )

Rambler's Top100
Подписка на новости портала Цитадель Олмера
Правила Литфорума
Незнание не освобождает от ответственности.
Об аварии на сервере
Более всего огорчал Сарумана забытый в Ортханке магнитофон, на который он записывал любимые приколы.
Спустя века, старенький "Маяк" здорово навешал лапши бедному Фолко...

(Из Анекдотов)
 Forum Rules 
2 V  < 1 2  
Reply to this topicStart new topic
Несколько миниатюр из темноты, Кое-какие кривые мысли
V
Fuin
16 June 2014, 9:17
#11


Редкий читатель
*

Местный
32
10.8.2004
5 917



  2  


Сильнее времени

Когда-то, лет пять назад довелось мне прочитать про парня, для которого сны были не менее важной частью жизни, чем явь. Конечно же, понять подобных уникумов возможно, только очутившись на их месте. Что же, теперь я их понимаю в полной мере. Каждую ночь, засыпая, я отправляюсь в незабываемые путешествия, своими глазами глядя на средневековую Прагу, участвуя в битве при Креси, стоя по правую руку у трона Эдуарда Длинноногого. Впрочем, нет, не так. Я был лишь свидетелем, незаметно вселяясь в того или другого современника той эпохи, в кою мне посчастливилось попасть в очередной раз, не участвуя своей волей ни в чем. Было интересно, занятно. Я каким-то образом понимал все услышанные речи, будто они были произнесены не на старофранцузском или староанглийском языках, а на самом, что ни на есть русском.
Снилась мне и Русь. Собственно, во время одного такого посещения Москвы все и началось.
* * *
- Щучья дочка! Ты как одета?!
Отец никогда не любил мою жену, как и весь род Шереметьевых. А теперь, застав Елену, отдыхавшую на лавке в одном исподнем, он стал осыпать ее, носящую под сердцем моего ребенка, ударами своего тяжелого посоха.
- Вот тебе, бесстыдница! Вот! Вот! – остановить царя было уже невозможно. Он беспамятно размахивал своим оружием, взбешенно выкрикивая черные ругательства.
- Отец, что же ты… - я подбежал к полубезумному государю и перехватил его посох на лету, - ты задумал извести мое чадо?! Моих предыдущих жен ты уже упрятал по монастырям, что хочешь сделать Елене?!
Он вырвал палку у меня из рук, зашипел что-то невнятное и замахнулся ею. Не знаю. Не знаю, что со мной произошло. Тело мое против моей воли метнулось в сторону, одной рукой я отвел удар, предназначавшийся моей несчастной голове, а вторая… Я до сих пор не верю, что посмел ударить отца. От этого удара царя отбросило в сторону, и он упал на спину. До моего слуха донесся глухой удар, и наступила тишина, даже Елена перестала плакать. Ноги отца несколько раз дернулись и он замер.
* * *
Мой сон прервал будильник на мобильном телефоне. «Странно, я никогда не ставил такую мелодию на свою Нокию», - пронеслась в моей сонной голове мысль. Следующая заставила проснуться окончательно: «И с каких пор я сплю на мягкой перине?»
Я открыл глаза и тут же закрыл их. Снова открыл и, вставая, огляделся. Если бы я был пьющим, то можно было бы подумать, что вчера товарищ Серега изволил ужраться в музее и там же, на какой-нибудь графской постели уснул. Но так как спиртное на запах не переношу, да и вещества потяжелее никогда в жизни не пробовал, то, пока ситуация не прояснится, будем считать, что это просто второй сон. Бывает и такое. Мелодия тем временем и не думала утихать или хотя бы начаться заново, и я понял, что будильник вместо МП3 плеера включил радио. Блин, да я даже не знаю, где в моем агрегате есть такая функция.
- Доброе утро, только что вы прослушали Весенний вальс в исполнении московского его императорского Величества оркестра. А сейчас…
Что будет сейчас, я пропустил исключительно по причине выпадения в осадок. Ну не вязалось все сказанное с моей повседневной жизнью. Не хватало еще для полного счастья услышать, как утренний диджей сообщает своей аудитории, например, что его Высочество великий князь, ну, скажем, Георгий почтил своим визитом музей Триумфа династии Романовых… (это я так шучу, ага)
Что сказать, диджей не только не обманул моих ожиданий, но и многократно их превзошел:
- В ознаменование тысяча сто пятидесятой годовщины вокняжения первого представителя царствующей ныне фамилии, сегодня на центральной площади нашей столицы, носящей славное имя Князя Рюрика, пройдет большой военный парад. Его Величество, Император Иван Седьмой Рюрикович персонально примет парад у генерала Куропаткина Алексея Николаевича, достойного продолжателя военных традиций своего славного прадеда, победителя Японской угрозы и своего полного тезки.
Абзац… Щипать себя бесполезно, пробовал. Остается только молиться, что открою я глаза после очередного сна и увижу мило улыбающегося доктора, затягивающего последний крепкий узел на моей смирительной рубашке. Сказать, что проклятый диджей своими долбанными верноподданническими речами объяснил мне многое, значит - ничего не сказать. Историю я люблю с детства, а с недавнего времени зарабатываю ею себе на хлеб, и уж то, что род Рюриковичей официально прервался со смертью сына Ивана Грозного, Федора, а неофициально и того раньше (поговаривали, что и сам Грозный не был отпрыском князя Василия) я знал отлично и… Я замер. Память услужливо вытянула на поверхность мой сегодняшний сон.
- Отца ударил, да? - тихо прорычал я самому себе, - палочки Грозного испугался.
Но развить самобичевание до стадии покрытия себя любимого матом я не успел.
- Любимый, ты проснулся? - В спальню впорхнуло юное небесное создание в тонком халатике и с подносом в руках. Поставив его на маленький стеклянный столик, она подскочила ко мне и одарила страстным горячим поцелуем. Что сказать, мне бы еще раз удивиться, но - фигушки. К завтраку мы приступили только минут через сорок. Как бы это цинично ни звучало, но мне повезло дважды, потому что в пылу страсти Настя назвала мне и свое, и мое имя. Во время завтрака, я наконец-то умудрился заметить на наших безымянных пальцах по кольцу. После завтрака моя жена (ЖЕНА!) упорхнула в ванную комнату, а я принялся исследовать свое новое жилище. Спасибо Насте, секс полностью сбросил стресс от пережитого «доброго утра», а вкусный легкий завтрак не отяжелил меня, а заставил мозг работать в правильном направлении. В углу большой гостиной в огромный штабель были сложены запакованные подарки. Прочитав надписи на них, я только почесал затылок. Вообще, результаты моих исследований отвечали на все большее количество вопросов и, как водится, не переставали подкидывать новые.
Я вернулся в спальню и решил обдумать полученную информацию. Итак, что мы имеем с гуся? Со вкусной домашней птицы мы имеем не очень богатого, но вполне обеспеченного чиновника в министерстве образования по имени Сергей Карлович Грегорьев. Что же, с новыми именем, фамилией и отчеством свыкаться не прийдется, уже хлеб. Квартира… стоп, не квартира, а дом. Комнаты в этом доме обустроены очень похоже на мою квартиру в прошлой жизни, разве что несколько роскошнее. Да что там говорить, даже взглянув в зеркало, я увидел себя. С другой прической, в иной одежде, но себя. Теперь о Насте: да, она моя супруга, более того, эта ночь была у нас первой брачной. А вот интересно, если я оказался в этой реальности (в том, что это именно альтернативная реальность, я не сомневался) в данном теле, то куда девалось сознание моего двойника? Умерло, переместилось в мою родную реальность, впрочем, нет, моего мира после ночной выходки Ивана Ивановича существовать уже не должно. Тогда прости, Сергей Карлович, я не нарочно, честное слово. Сам не рад, мягко говоря. У меня там друзья, родственники, слава Богу, еще не успел семьей обзавестись, а то бы сейчас вообще, наверное, думать ни о чем не мог.
Ладно, начнем с начала. Если кто не понял еще что, собственно, произошло, то вот моя теория: путешествуя по прошлому, я умудрился один раз вмешаться в исторический ход событий, а именно, вместо того, чтобы позволить убить царю Ивану Четвертому своего сына (об этом то факте знают все), сам укокошил грозного папу, правда, совершенно случайно. В итоге, Иван пятый, наследуя престол, успешно продолжает династию Рюриковичей, при чем настолько успешно, что фамилия сия правит и в нынешнем 2012-ом году. Ну, насколько все успешно, я пока могу судить только по богатой обстановке своего дома, что не есть показатель и по восторженным завываниям радиоведущего, что тем более не говорит пока ни о чем, кроме как о неплохо поставленной агитслужбе.
Итак, история радикально изменена, я теперь не скромный учитель истории в российской средней школе, а самый что ни на есть чиновник, ответственное, блин, лицо, слуга царю, отец солда… ой, это не из той оперы. А как, позвольте спросить, меня закинуло сюда, в мир глобальной хроноамнезии? Впрочем, эта самая болезнь поразила скорее меня, как главного участника событий прошлого. Грубо говоря, я – гость, гость, которого давно попросили бы уйти, если бы это пришло кому-нибудь в голову, и это было бы в силах гостя. Вот, в общем-то, и вся моя теорема, если у кого-то есть более разумное объяснение (не считая предположений о наркотическом бреде) – прошу!
Надо сказать, что мне повезло еще кое в чем. Только вчера отгремела наша шумная и веселая свадьба, на которой присутствовал сам министр в качестве отца жениха (я чуть с ног не свалился, когда узнал, что в этой реальности мои родители погибли два года назад). Так вот он, будучи в настроении весьма добродушном, даровал нам с Настей целый месяц отпуска и путевку на правительственный курорт в Михайловский край, дабы мы, как изволил с улыбкой выразиться Константин Ильич, начали немедленно исполнять божью заповедь (как я понимаю, плодиться и размножаться). Кстати, зайдя в интернет (прогресс тут на месте, слава Богу, не стоит) и, посмотрев на карту, я, как и ожидал, нашел Михайлов на месте моего Краснодара. Но вот в честь кого он был назван! Признаться, тот факт, что Михаил Скопин-Шуйский не был отравлен в смутном 1610 году, и что этот талантливейший полководец прожил долгую жизнь, умерев в семьдесят один год, меня порадовал необычайно. Да и то сказать, город назвали в его имя более века спустя! Оставил по себе память племянник царя-боярина. Впрочем, как несложно догадаться, никакого царя Василия Шуйского в этом времени не было.
Признаюсь, несколько дней мы, не думая ни о чем строго придерживались наказа моего высшего начальства. Не знаю, право, каков будет результат, но сам процесс! Да и край Михайловский чудо, как хорош.
Однако, мое нынешнее полное незнание истории – это совсем не шутка, за пару дней такой объем материала не осилить, как ни пытайся. Не осилить его и за год. Пробел в четыреста тридцать лет, какого?! Полагаю, что до 1582-го года мои знания не будут расходиться с прошлым этого мира, а вот после… Черт возьми, учителю по истории изучать свой предмет с чистого листа! Не о том мечтали авторы и читатели различных книг о попаданцах, которые мне довелось прочесть в прошлой жизни. В большинстве подобной литературы главный герой, заброшенный в прошлое и обладающий ценным послезнанием, точно понимал, кого следует спасти от неминуемой смерти, а кого где встретить, там и мочить. Счастливые! Я все, что мог в истории уже исправил, а в результате сижу тут почти, как инопланетянин в роскошном номере министерского санатория, ушами хлопаю и думаю, как бы мне службы не лишиться да в нагрузку еще и в дурку не попасть. Ведь незнание прошлого было далеко не единственной моей проблемой. Прошла уже неделя с начала нашего медового месяца, и я стал замечать, что Настя все чаще косится на меня. Ну, супругу мою понять можно. После свадьбы она уснула с одним человеком, а проснулась с другим, хоть и не изменившимся внешне. Конечно же, то, что она не заподозрила ничего раньше, можно списать на пресловутую постсвадебную эйфорию. Из разговоров с Настей я узнал, что знакомы мы с ней лет с пяти, то есть ей было пять лет, а мне к тому времени уже стукнуло одиннадцать.
- Сережа, - мы сидели за столиком небольшого уличного кафе. Настя пила цветочный чай, а я наслаждался великолепным крепким кофе. Услышав тревожные нотки в голосе жены, я вздрогнул и поднял на нее глаза. Вот, похоже, и наступил момент начала разговора, который я всеми силами откладывал.
- Сережа, что с тобой? После нашей свадьбы ты стал другим. Нет, ты такой же добрый, хороший, каким и был, но… Скажи мне, что с тобой? Я люблю тебя и все приму, я буду рядом, что бы у тебя ни случилось, но не скрывай от меня ничего.
Ну что, что мне сказать этой девятнадцатилетней девчушке с большими глазами, которые смотрели сейчас на меня с серьезной детской растерянностью? Что мне сказать моей и не моей жене? А ведь я ее люблю. Люблю не как чиновник министерства образования при его Величестве императоре, Сергей Карлович, а как молодой учитель истории Серега Григорьев. Обмануть ее? Не смогу. Даже если я скажу неправду, Настя это поймет, и тогда у меня не будет в этом мире никого. Сказать правду? Сможет ли она тогда сдержать свое обещание и остаться со мной?
Маленькая ладошка Настеньки накрыла мою руку.
- Ты болен, Сереженька?
Мысленно я махнул рукой на все и послал это все куда подальше. И так, и так терять все, а лгать ей я не хочу. Хуже все равно не будет, я застрял в чужой реальности, где все мои родные умерли, а знакомые… Да нет у меня никаких знакомых. Только Настя, и если я ее потеряю…
- Нет, милая, я не болен, - я покачал головой, - точнее болен, но не знаю, как тебе это объяснить.
- Скажи, как есть, - теперь ее зеленые глаза светились решительностью. Да уж, если кто и сможет сдержать слово, данное мне, так это именно она.
И я ей обо всем рассказал. С каждым сказанным мной словом, лицо моей жены становилось все бледнее. Не смотря на то, что от этого рассказа здорово попахивало бредом сумасшедшего, я видел: Настя мне верит. Наверное, думает, что выдумать про сон, про путешествия между реальностями, про то, что существует другая история, в которой нет места русской монархии не под силу самому свихнувшемуся безумцу. Что же, может быть, она права с одной поправкой: не смотря на мое недельное пребывание в царской России двадцать первого века, я до сих пор не уверен в своем психическом здоровье.
По щекам моей жены потекли слезы. Она встала, обошла стол и прижала мою голову к своей груди. Я ощутил, как ее пальцы гладят мои волосы.
- Ты мой, мой Сережа, - шептала Настя, всхлипывая. Мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем.
И мы придумали. Доктора полностью подтвердили диагноз «временная потеря памяти», мне и притворяться не пришлось. А уж на службе сказали, чтобы до полного выздоровления я не смел начальству и на глаза показываться.
Моя супруга всерьез занялась моей учебой и воспитанием. Конечно же, я и раньше не ковырялся вилкой в зубах и не плевал на мостовые, но все же, все же…
Не перестаю удивляться и восхищаться Настенькой, моей Настенькой, как бы там ни было. Кто там первый сказал, что понять женщину невозможно? Склоняюсь перед вашей мудростью!
Все стало выравниваться в моей жизни. Только в моей ли?
* * *
- Щучья дочка! Ты как одета?!
Отец никогда не любил мою жену, как и весь род Шереметьевых. А теперь, застав Елену, отдыхавшую на лавке в одном исподнем, он стал осыпать ее, носящую под сердцем моего ребенка, ударами своего тяжелого посоха.
- Вот тебе, бесстыдница! Вот! Вот! – остановить царя было уже невозможно. Он беспамятно размахивал своим оружием, взбешенно выкрикивая черные ругательства.
- Отец, что же ты… - я подбежал к полубезумному государю и перехватил его посох на лету, - ты задумал извести мое чадо?! Моих предыдущих жен ты уже упрятал по монастырям, что хочешь сделать Елене?!
Он вырвал палку у меня из рук, зашипел что-то невнятное и замахнулся ею. Не знаю, что со мной произошло. Тело мое против моей воли метнулось в сторону, одной рукой я отвел удар предназначавшийся моей несчастной голове, а вторая… Вторая рука отлетела, отбытая сильным ударом другого конца посоха. В следующее мгновение в голове моей вспыхнуло солнце. Вспыхнуло и погасло.
* * *
- И как у тебя это получилось?
- Как, как, увернулся от удара и подправил твою историю. Меня же в твой мир закинуло.
- Не понял!
Мы стояли друг напротив друга в полной пустоте. Не было ни света, ни тьмы, были только два Сергея Карловича Григорьева.
- Реальности никуда не деваются, - мой двойник усмехнулся, - они существуют параллельно, только один основной, а другой альтернативный, который возник после твоего цареубийства. Ты поменял их местами – поменялись местами и мы. Знаешь, а ты интересные сны видел, по своему опыту говорю. Сложнее всего было найти ту разбежность событий, из-за которой все началось.
- Ну, это если не считать проблему поверить в происходящее, - засмеялся я в свою очередь, но тут же посерьезнел, - ты это… береги Настю. Если что, я подгадаю сон и сделаю тебя каким-нибудь кочевником, понял? Последние слова я уже говорил полушутливым тоном.
- Она знает?
- А куда ж мне было деться? Она нас любит, кем бы мы ни были.
- Ты знаешь, что меня очень удивило - лицо чиновника Сергея снова разгладилось, - на следующий день после моего переселения, я встретил Настю. Именно она вытащила меня из состояния шока. Просто подошла ко мне в парке и заговорила. Это судьба, понимаешь?
Если бы мой восторженный двойник мог ко мне прикоснуться, уверен, он схватил бы меня за плечи и потряс.
- Ты имеешь в виду, что над судьбой не властно никакое течение времени? – я задумчиво покивал нашим общим мыслям. А ведь это хорошо, правда, Сергей Карлович?
- Правда, Сергей Карлович!
Мы радостно рассмеялись.
- Расскажи обо всем Настеньке.
- Ты тоже. Не смей скрывать от нее ничего. Она не только меня спасла.
- Не только.
* * *
Первые звуки гитары Слэша подкинули меня к потолку! Ганзы! Родненькие! Я чуть не заплакал от счастья и откинулся на подушку. Прослушав песню, я вскочил с кровати и стал одеваться. Моя старая квартира радовала глаз неимоверно, я дома! Дома! Все свое, привычное, мама с папой, наверное, с ума сходят вот только… одна гаденькая мысль обожгла сознание: может, все, что было - это сон? Длинный, тягучий, вместе с тем прекрасный и светлый, но сон? Я без сил опустился на пол и обхватил руками голову. Настя, Настенька…
- Сережа, ты проснулся?!


--------------------
Не разобравшися, кто ты и зачем,
Сгореть стремишься в пламяни заката.
Опомнись, ты - всего лишь человек
И на земле душа судьбой распята...

Fuin
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Fuin
16 June 2014, 9:18
#12


Редкий читатель
*

Местный
32
10.8.2004
5 917



  2  


На круги своя

- …хочу я преподнести великий дар, да простятся мне сии слова, с почтением, а также с чувством глубокой признательности, к милосердию вашего величества, - если бы король мог сейчас заглянуть под кустистые брови склонившегося в подобострастном поклоне старого Моха, Твигирд Защитник узрел бы многое, а понял еще больше. Возможно, молодой монарх даже остановил бы новогоднее торжество, не опасаясь неодобрения иноземных послов, во множестве собранных на празднике встречи юбилейного тысяча пятисотого года от Дня наделения силой. Но нет, правитель спокойно восседал на скромно отделанном троне посреди праздничного бального зала, окруженный восторженными роскошным приемом придворными вперемешку с вышеописанными послами, и, благосклонно кивая, внимал речам своего двоюродного дяди, тестя и самого опасного в прошлом врага в одном лице.
Да, прошло ровно пятнадцать веков с того дня, когда все на Земле изменилось. «Кто был ничем, тот стал всем!» Сбылось пророчество членов древней секты, которые даже не предполагали, ЧТО умудрились предречь человечеству.
А ведь остались еще люди, которые помнят те времена, когда человеку немыслимо было взлететь без помощи металлических приспособлений и жидкой энергии под названием «нефть», когда владельцы этой жидкости держали в руках истинную власть над всем миром! И вдруг все разом прервалось. Камешек, маленький осколок метеорита, каким-то чудом не сгоревший в атмосфере упал на поверхность планеты и раздавил, разметал все могущество местных магнатов. Ну, еще бы! В одночасье вся земная техника превратилась в бесполезную груду железа, нефтяные продукты наотрез отказывались гореть, зато… Не даром этот день сейчас с благоговением называется «Днем наделения силой».
На Земле появилась магия. Все человечество в разной степени оказалось одаренным этой силой. Самые могущественные люди, живущие по сей день древние, на заре новой эры были вынуждены в течение нескольких столетий поддерживать мир. Оказалось, что магическая мощь такого порядка, как у них, отбивает все властные амбиции и не позволяет древним уничтожить цивилизацию. Теперь они – отшельники, обитающие очень далеко от Земли, и наблюдающие за своими менее могучими и еще менее умными собратьями.
- Я долго размышлял, какой подарок достоин вызвать высочайшую королевскую радость, - велеречиво продолжил Мох, с вызовом оглядев присутствующих гостей, словно предлагая им самим решить эту нелегкую задачу, - и, признаюсь, долго не находил ответа. Врагов у короны не осталось, я единственный оставшийся в живых их бывший представитель, - по залу пронесся смешок, и старик добродушной усмешкой поддержал его.
Действительно, заговор против старого короля и его наследника был силен, очень силен. И если бы не счастливая для молодого Твигирда случайность, он разделил бы незавидную участь своего отца. Но, Господь решил спор в пользу сына Авида Несчастного, а Моха спасло от казни то, что он был против убийства короля с сыном, и хотел ограничиться пожизненной ссылкой. И скорее всего, после помилования Мох стал бы одним из самых ярых приверженцев нового правителя, если бы не то самое кровное обязательство, наложенное на колдуна в наказание. Теперь вся его огромная мощь могла быть использована только на благо. Нанесение Мохом любого вреда кому бы то ни было вело к его незамедлительной смерти. Виданное ли дело?! Ни дать пощечину слуге, ни даже огреть раба за нерадивость! По сути, это было лишением множества прав, которыми от рождения наделен любой представитель двора.
- И вдруг я подумал – громкий радостный вопль старого мятежника заставил некоторых слабонервных гостей вздрогнуть. Мох высоко вскинул руки, потрясая кулаками – что может быть радостнее для правящей милостью Господа династии, чем непресекаемость?
Колдун торжествующе оглядел толпу, по которой, пополз недоуменный шепот.
- Скажу без ложной скромности, ваше величество, создавая это заклинание, я превзошел сам себя, - на лице мага появилась самодовольная усмешка, - теперь ваш род вечно будет править Евзусом и не пресечется, покуда на Земле будет существовать сила. С Новым Годом!
Мох закружился на месте, раскинул руки в стороны и начал читать заклинание. Придворный маг-хранитель дернулся было, но жест короля его остановил.
- Не надо, Виктор, он не сможет причинить нам вред, кровное обязательство не позволит.
- Отныне, ни одна женщина королевского рода не будет бесплодной! – возгласил старый Мох, и громовой голос его заглушил все возгласы удивления в толпе собравшихся, - и все их дети будут прекрасными, удачливыми и непобедимыми! А я… - вдруг добавил он очень тихо, - если его величество позволит, удалюсь в изгнание, замаливать у Господа свои грехи и до конца жизни надеяться, что мой подарок оказался правильным и справедливым.
В зале воцарилась звенящая тишина. Король, не отрывая взгляда от тестя, медленно кивнул, подошел к Моху и под разразившиеся аплодисменты обнял его. В этот момент Большие Грифоновы часы начали отбивать последние двенадцать ударов уходящего года. В воздух взметнулись кубки, и гости, гремя ими и, уже никого не стесняясь, закричали свои поздравления.
* * *
Летние сумерки принесли свежесть после жаркого дня. Легкий ветерок, влетевший в открытое окно, пошевелил седые пряди Аделы. Она с трудом открыла глаза и встретилась со взглядом мужа. Твигирд, заметив, что его любимая проснулась, встрепенулся и чуть сильнее сжал ее руку, которую не отпускал, Господь знает, сколько времени. Бывшая королева слабо улыбнулась. Болезнь давно уже держала ее в постели, но сегодня Адела поняла, что ее час пробил.
- Как они, дорогой?
- Трай все так же осаждает замок Клая, ничего не изменилось, - Твигирд потер пальцами виски, - знаешь, жена Клая родила.
- Близнецов?
- Да, - твой отец, этот старый лис нас провел. Каждый раз рождаются близнецы! Вот уж воистину, его подарок ничего кроме радости и счастья не мог принести нашему роду… не будь он королевским.
Адела тихо рассмеялась, но тут же ее смех превратился в сиплый кашель.
- Да, папа был бы идеальным первым министром, если бы так не вызверился на тебя.
- Не только на меня, родная…
Договорить бывшему королю не дали. Раздался стук в дверь и после приглашения войти в проеме показался гонец Клая, одного из сыновей Твигирда, который важно поклонился семейной чете и произнес
- Сир, мне поручено передать вам, что сыновья ваши изволили заключить мир. Вчера на «совете двух» они разделили королевство Евсуз к обоюдному удовлетворению. По случаю заключения мира будет устроен пир, на который я удостоен пригласить почтенных королевских родителей…
- Знаешь, много веков назад наше огромное королевство было поделено на многие небольшие государства, - задумчиво произнес Твигирд, когда гонец удалился, - и жили они так очень долгое время, пока почти перед началом появления камня силы не решили объединиться. Похоже, все возвращается на круги своя.
Бывший король осекся, когда понял, что Адела плачет.
- Слава Господу, я дожила до этого дня. Ты поезжай, милый, поезжай к сыновьям. Порадуйся за них.
Твигирд зажмурился, чтобы сдержать нахлынувшие слезы и прижался губами к морщинистым пальцам жены.


--------------------
Не разобравшися, кто ты и зачем,
Сгореть стремишься в пламяни заката.
Опомнись, ты - всего лишь человек
И на земле душа судьбой распята...

Fuin
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Fuin
16 June 2014, 9:18
#13


Редкий читатель
*

Местный
32
10.8.2004
5 917



  2  


Дом Ангора

Мы все долго терпели, весь наш отдел, но не выдержал я один. Сейчас уже нет смысла вспоминать, какое очередное идиотское решение принял наш начальник. Достаточно того, что ознакомившись с новым «гениальным» приказом, я издал угрожающий рык и ворвался в кабинет к Юрию Геннадиевичу. Дальнейший наш диалог, а точнее, мой монолог, приводить здесь не буду, так, как он был совершенно непечатным. Лицо моего начальника то бледнело, то покрывалось бардовой краской. Он смотрел на меня, выпучив глаза, и хватал ртом воздух.
Меня несло, я дал полную характеристику его умственным способностям, его соответствию занимаемой должности, моему отношению к приказам, придуманным не иначе, как задницей…
В общем, уволили меня в тот же день, что удивительно – по собственному желанию, а не по статье. Разговор то наш слышали все, а подобные унижения, как правило, не прощаются, но все, вроде как, обошлось. Только эти его слова «Ты что, страх потерял, Сергей?» оказались на удивление пророческими.
Вечером я уже лежал в травматологии с многочисленными переломами конечностей. Как выжил то, после конфликта с хулиганами, до сих пор понять не могу. И ведь затеял все я! Ну не был я таким раньше, а сегодня после утренней вспышки гнева на работе, как подменили!
Что ж, именно этот случай стал причиной для странного знакомства. Не знаю, наяву я беседовал с Ангором или во сне. Скорее всего, верны два эти утверждения, потому что стоило мне закрыть глаза, лежа на больничной койке, как передо мной, живым и здоровым возникла огромная тяжелая дверь. Уверяю вас, никогда сны не были столь явными, поэтому меня до сих пор терзают сомнения, спал я или нет.
Находясь в замешательстве, я не придумал ничего лучше, чем постучать в двери классическим дверным молоточком. Помню, во многих фильмах ужасов старинные двери раскрывались с жутким скрипом, и на пришедшего глупого гостя, которому проблем в жизни не хватало, обращал взгляд хмурый дворецкий. Так вот, ничего этого не произошло. Створки отворились совершенно бесшумно, а на меня уставилась симпатичная рыжая головка, принадлежащая не менее симпатичной молодой девушке. Прелестное создание как то странно широко улыбнулась мне и пискляво захихикала:
- Ой, храбренький пожаловал! Храбренький, удаленький!
Эта короткая приветственная речь сбила меня с толку похлеще моего перемещения из больничного гипса к порогу старого особняка. А девчушка, тем временем, продолжила развивать тему разговора:
- Дяденька! – заорала она так, что я невольно заткнул уши, - пришел, пришел, пришел!
Она выскочила на порог и, подпрыгивая на месте, стала подталкивать меня в спину, видимо, приглашая войти.
Особняк явно знавал лучшие времена. Вряд ли, последние лет десять этот дом посещала прислуга. Нет, по углам не валялись горы мусора, да и вековой пыли на книжных полках не наблюдалось, но все внутри говорило о том, что хозяин не жалует уборщиков. Подозреваю, что пыль вытирает если не он сам, то уж точно эта рыжая полоумная девчонка, вертящаяся вокруг меня, то заливисто хохоча, то распевая «Прощание славянки».
Или нет, уже не рыжая.
Я некоторое время не мог понять, что меня так смутило в тот момент, когда я переступил порог особняка. Слишком необычно было… Да… дом был бесцветен, но еще позже я с удивлением осознал, что это именно я не могу разобрать цвета старинных стен, да и волосы моей спутницы вдруг сделались серыми, как и бывшее ранее зеленым платье. «Сколько оттенков безцветия вы знаете?», - промелькнула дивная мысль и пропала, прежде чем я успел ее поймать.
Однако, где же хозяин дома? К кому то же обращалась моя спутница.
- Не беспокойтесь, Сергей, я сейчас все объясню, - спокойный мужской голос, доносящийся, кажется отовсюду, ответил на мой невысказанный вопрос, добавив мимоходом еще несколько.
Впрочем, я уже устал удивляться. Странный дом, странная девушка, странный голос, даже мое не менее странное поведение теперь не имели ровно никакого значения. Почему? Потому что мне сейчас все объяснят.
Мой взгляд упал на мою безумную знакомую. Она стояла спокойно, не делая больше попыток прыгнуть в сторону или истерично захохотать, и когда голос снова обратился ко мне, я заметил, что губы девушки двигаются в такт словам.
- Присядьте, Сергей, давайте поговорим.
Я сел в кресло, которое несмотря на древний вид оказалось удивительно удобным.
- Вам что нибудь нужно от меня? Какие-то проблемы? Кстати, мое имя вы знаете, а я ваше…
- Да, да, - я уловил нотки сожаления в голосе, - вы абсолютно правы. Ангор, с вашего позволения.
- Очень приятно. Так зачем я вам понадобился?
Голос зазвучал снисходительно.
- К огромному моему сожалению, это я вам понадобился. Проблемы не у меня, а у вас.
- Какие, например?
- Бросьте! Разве причина ваших недавних неприятностей не может быть таким примером? У вас СД, дорогой мой, и, предвосхищая ваш следующий вопрос, поясню: страходефицит.
Девушка так и продолжала стоять передо мной, не шевелясь. Это раздражало.
- Может и вы присядете, - стараясь быть как можно более вежливым спросил я.
- Пожалуй, если вам это угодно, - и моя недавняя знакомая уселась в соседнее кресло.
- Так что за страходефицит? Кто вы? Кто эта девушка?
-Давайте по порядку: то что вы сегодня натворили является симптомами этой болезни. Чем она опасна, спросите вы. Скажите, какой инстинкт является главным в животном мире?
- Инстинкт самосохранения, - я, кажется стал догадываться к чему идет разговор.
- Именно. И этот инстинкт основывается на одном чувстве – страх. Я хочу, чтобы вы поняли одну простую истину: страх – жизнь. Страх – это все оттенки мира! Скажите, вы различаете цвета?
- Нет… - меня передернуло, - но как я его умудрился потерять?
- Очень просто. Вернее, конечно же, не очень, но достаточно просто. Вы слышали такие высказывания, как «Ярость – это яд для души» ну и тому подобные выражения?
- Естественно.
- Так вот, придумавшие их знали, о чем говорили. Ярость – единственное чувство, убивающее страх. Правда, чаще всего это временное, скоротечное явление, но вы у нас особенный. Поверьте мне, с СД вы не проживете и недели.
Теперь второй ваш вопрос. Кто я? Скажу прямо: я и есть страх, вернее его олицетворение на Земле. Подробности позже, если они вообще понадобятся. А девушка… - Ангор-страх замялся, - она, как и вы, уникум и одновременно главная причина ваших бед. Аннушка у нас, понимаете ли, умеет забирать страх себе, но увы, не умеет себя контролировать. Не справился ее разум с такой массой ужаса, не справился…
Разговор нравился мне все меньше и меньше.
- Давайте сделаем так, - вкрадчиво проговорил устами Аннушки Ангор, - Я ее сейчас отпущу, а вы отнимите у нее свою долю, украденного страха. Вы сможете, вы ведь как она. А потом… потом освободите ее от мучений, знаете, как тяжело бедняжке?
И девушка протянула мне пакет, в котором по задумке хозяина дома ей и суждено было задохнуться.
Я долго молчал. Потом кивнул.
- Хорошо, я сделаю.
- Ты готов? Не боишься?
- Я потерял свой страх, - прошипел я и, увидев, что Аннушка снова стала той прежней безумной девушкой, от души влепил ей оплеуху, подхватил обмякшее тело на руки и бросился бежать из особняка. Я не сомневался, что сейчас Ангор ничего не сможет сделать. Я не в его власти, а девушка без сознания, точнее без его подобия.
- Стой! Куда?! – заверещал голос в моей сознании.
- Ты хорошо все придумал, - пропыхтел я, убью губку для страха, которая ни на что больше не годится и займу ее место? Ну ты хитрован! Только я потерял всего лишь страх, а не последние мозги, и у меня есть идея получше!
Я уже выбежал за границы поместья. Остановился. Перехватил свою ношу поудобнее, и впился в ее губы своими. «Половину, ровно половину» глухо билось в моей голове. За спиной рушился старый особняк.

Она стояла на выходе из психбольницы и улыбалась мне, сидящему в инвалидной коляске, но уверенно поправлявщемуся. Мы снились друг другу в кошмаре, во сне, наполненном страхом, только я был «Храбреньким, удаленьким», а она безумной хранительницей жизни. Теперь друг напротив друга стояли два счастливых труса.


--------------------
Не разобравшися, кто ты и зачем,
Сгореть стремишься в пламяни заката.
Опомнись, ты - всего лишь человек
И на земле душа судьбой распята...

Fuin
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Fuin
16 June 2014, 9:19
#14


Редкий читатель
*

Местный
32
10.8.2004
5 917



  2  


Земля слухом полнится

Принято считать большинство людей серой массой, даже не серой, а бесцветной, не имеющей оттенка. И, что интересно, каждый из них не ощущает себя частью этой массы. Нет, каждый считает себя особенным, выделенным из толпы обывателей, этакой песчинкой золота в пригоршне обыкновенного речного песка.
Так, к чему это я ударился в философию? А к тому, что ваш покорный слуга ничем не отличается от такой вот среднестатистической песчинки. Разве что я осознаю этот факт в отличие от других.
Ну, вот видите, и я помимо воли отделяю себя от серой массы. Исключение только подтвердило правило.
________________________________________
________________________________________
Да, позвольте представиться. Николай. Друзья зовут меня Кола. Да, да, не Коля, а именно так, из-за моей стойкой любви к этому всемирно известному напитку. Мне двадцать семь лет, не женат, безработный. То есть, совсем еще недавно был я совершенно обыкновенным офисным работником (ненавижу название «планктон») и зарабатывал не Бог весть какие деньги. На дорогие машины, а тем более яхты, конечно, не хватало, но на хлеб с маслом, Авео в кредит да алкоголь по выходным – вполне. И вот, один гад, которого я считал своим если и не другом, то уж приятелем точно, исхитрился меня подсидеть, да сделал это так, что вариант уйти, как говорят «по собственному» я воспринял за большую удачу. Только потом, через несколько дней после моего ухода я узнал, чьих это рук дело. Первым моим порывом было естественное желание начистить кренделю репу, но, немного остыв, я решил, что это не выход. Работу я и другую найду, не проблема. Ушел я все-таки по собственному желанию, да и начальник мой непосредственный был мужиком нормальным, пообещал рекомендации дать положительные. А деньги… Благодаря одной своей черте характера, которую многие мои знакомые банально называют хомячеством, мне удалось скопить некую сумму, как раз на такой случай, так что устроить себе короткий отпуск я вполне смог себе позволить.
Вроде бы и рассказывать не о чем, так как никаких проблем у меня не предвиделось, если бы не одна моя слабость: я очень, ну очень люблю аудиокниги. Это мое увлечение, как бы ни звучала моя фраза избито, было сродни наркомании. Я не мыслил себе выйти из дома без мобильного телефона с наушниками, а на этом телефоне просто обязана быть записанной аудиокнига. Я мог забыть ключи от машины на работе, прибыть на стоянку и с матами отправиться на остановку троллейбуса, потому что подниматься обратно в офис банально лень. Я мог забыть важные документы дома и потом на ковре у начальства выслушивать много о себе нового (впрочем, подобное случилось только однажды). Но никогда, слышите, никогда я не забывал взять с собой это детище прогресса.
И вот именно в то время, когда мой месячный доход равнялся нулю целому, хрен десятому гривен, горе заглянуло в мой дом. Я умудрился утопить свой мобильный телефон в ведре с водой. Что я почувствовал в тот момент, когда моя Нокиа прощально булькнула, вывалившись из нагрудного кармана рубашки… Лучше даже не говорить об этом. После извлечения моей единственной в этом мире радости из глубин треклятого ведра я еще долго тупо измерял шагами комнату, кроя загогулистыми оборотами великого и могучего все и вся.
Грубо говоря, выхода у меня было целых два: во-первых, стиснуть зубы и продолжить свой отпуск, лишенный теперь всяческого смысла. В ночные клубы я не хожу, рестораны не люблю, да и не с кем мне их посещать. Ну, а во-вторых, взять часть скопленных денег, пойти в ближайший магазин электроники и – жизнь прекрасна! Правда придется уже с завтрашнего дня сидеть на телефоне, бегать по собеседованиям, не натурально улыбаться работникам отдела кадров и так далее, и тому подобное. Как думаете, что я выбрал? Правильно. Немного остыв и исчерпав свой набор ругательств, я уверенно шагал по летним улицам Киева, приближаясь к желанной цели. Знаете, у нашего бульвара есть один недостаток: на нем не найдешь каштанов. Свое детство я прожил недалеко от бульвара Лепсе, на улице Героев Севастополя. Так вот там, в родном дворе было видимо-невидимо каштанов. И как я вам скажу здорово было подбирать упавшие орехи, очищать их от колючей кожуры… Эх, ностальгия!
Но, видимо, чаша моего невезения на сегодня еще не показала дно, так как, проходя мимо очередной скамейки, которых полно на аллее, нога моя наступила на что-то скользкое и я, неуклюже взмахнув руками, плюхнулся на пятую точку. Целую минуту я просто сидел на заднице, скорчив гримасу боли и недовольства. Очень неприятное ощущение, скажу я. Новый вопрос на повестке дня: «Что такое не везет, и как с этим бороться? Как, я вас спрашиваю?!» Немногочисленным прохожим и небу, на которое я взирал с немыми вопросами, все эти проблемы были до одного места. Снова остыв после вторичного накала моих несчастных нервов, я решил никуда не торопиться и просто покурить на скамейке, возле которой я и свергнулся на грешный асфальт. Сказано-сделано.
А вот теперь представьте мое изумление, когда, сев на скамью, я обнаружил лежащий рядом, Бог знает кем оставленный смартфон. Я протер глаза - телефон не исчез. Он лежал на скамье, как неопровержимый факт моего торжественного схождения с ума, потому что я мог бы поклясться, что минуту назад ничего там не лежало. Во-первых, потому что дольше двух-трех минут в нашей стране ничего просто так не лежит, а во-вторых, я бы его заметил раньше, не так уж сильно я ударился, в конце концов, да и не головой.
Первым моим порывом было… Да нет, не вернуть хозяину потерянное сокровище. Может это и неправильно, но в тот момент я увидел в своей находке знак судьбы. Ну не может такое случиться случайно, простите уж за тавтологию. Но, во всяком случае, мне захотелось тут же узнать, благодаря кому на меня после серии невезений свалилась такая нежданная удача, если уж не выяснить имя и возраст виновника торжества, то хотя бы полюбопытствовать о нем или ней, так сказать косвенно.
Итак, контакты. Что за черт? Пустая страница. То есть, совершенно. Ну, это может быть и не удивительно: человек только сегодня купил новый телефон, вставил новую карту, в общем, решил зажить новой жизнью, и такое бывает.
- Ну, раз так со мной ты и заживешь этой самой новой жизнью, - сказал я телефону, - только накачаем в тебя книг и - вперед, к светлому будущему. Кстати, а сколько в тебе памяти?
Я зашел в меню и уставился на цифры, которые выдала программа. Восемь гигабайт, неплохо, неплохо. А это что? Занятого места полтора гектара. Интересно. В папке «Видео» было пусто, а в «Музыке»… В «Музыке» лежала еще одна папка с названием «В гостях у сказки». Аудиокнига. Мои нервы не выдержали, и я рассмеялся. Нет, ну так не бывает.
- Слышишь, дружище, - обратился я сам к себе, давясь беззвучным смехом, - сегодня сказка на ночь будет.
Черт, если бы я знал, что за сказка меня ждет! Впрочем, вряд ли что-нибудь изменилось бы.
Внезапно телефон в моей руке завибрировал, сообщая своему новому хозяину о получении текстового сообщения. Я уже устал сегодня чему-либо удивляться, а поэтому просто ткнул пальцем на «Прочесть». Уже через несколько секунд я вскочил и быстрым шагом направился к своему дому. Говорят, что любопытство убило кошку? Что же, у него есть все шансы убить еще одного человекообразного планктона.
* * *
В некотором царстве, в тридесятом государстве правил народом Царь Федот. Сурово правил, рукою твердою. Налоги с люда собирал «Ни с голоду тресть, ни икру есть». Боялся народ царя, аки батюшку строгого, потому как порол государь народ за провинности малые, но и в обиду соседям боевитым не давал. Крепко держались границы царства, сильно его войско.
В годах не юных женился царь Федот на боярской дочери Марфе Микулишне. Ворчали остальные бояре, почему, мол, не царских-королевких кровей супружница у надежи государя, чем хуже остальные думские? У многих ведь дочки на выданье. Да только тихо ворчали, не смели голоса поднимать. Марфа Микулиша уж насколько тяжела характером оказалась. Спесью да мстительностью сердце ее до краев наполнено. Те бояре, кто посмел голос возвысить против государыни, горько раскаялись в том, да и только те, кто жив остался. Кто захворал хворью лютой, а кто и вовсе смерть принял, в тереме своем на ступеньках поскользнувшись.
А когда уж смекнули, какую власть над царем его жена заимела, пошла к царице на поклон вся боярская дума, живота просить, да не гневаться на них, неразумных.
Так и жили бы царь с царицею, если бы не…
* * *
Нажав на паузу, я вынул наушники и с интересом посмотрел на новоприобретенное сокровище. Ничего так начало. Надо признать, что в детстве я перечитал бессчетное количество сказок, особенно, русских народных, и то, что мне сегодня попалось в руки, было с одной стороны, чем-то до боли знакомым, а с другой, не хватало в этой сказке каких-то деталей, чтобы стать для меня полностью узнаваемой. Не было там не то дочки от первого брака, чтобы сказка понесла гордое название «Спящая красавица в прозе», не то… да Бог знает, еще чего. В любом случае, я, давно уже не читавший сказок, уже знал точно: эту я дочитаю, то есть дослушаю до конца, что бы ни случилось. Не знаю уж, откуда ко мне пришла эта уверенность. Текст не поражал оригинальностью, да и люблю я больше постапокалипсис. Не важно, уже ничего не важно. Я снова воткнул капельки в уши и закрыл глаза.
* * *

- П-проходи, матушка, - голос застывшей в поклоне гадалки дрожал. Еще бы! Сама царица изволила посетить ее весьма скромное жилище. Это незнающие люди представляют гадалок и ведуний этакими невозмутимыми особами, которых и визит царя не заставит встать с рабочего места. Все не так. Никакой волшебный талант, никакая репутация не спасет от царского гнева, а значит и от сурового наказания. Царь-батюшка на расправу ох как крут, не посмотрит на седины и былые заслуги, тем более, у гадалки Насти ни того ни другого не было. А царица… царица еще злее будет. Ей человека на плаху послать, что дьяку местному Акакию рюмку водки выкушать. Поговаривают в народе, что, де, не сам царь весь народ в узде железной держит, а жена его, Марфа что ни день приговоры грозные подмахивает, а правитель всей земли русской только и рад угодить своей Марфуше.
- Знаешь, небось, зачем я к тебе, - спросила повелительница, войдя в избу и пристально осмотрев Настю. Вслед за Марфой вошли двое дюжих бородачей, личная охрана царицы.
Настя отлично знала, зачем сама жена грозного царя Федота пришла к ней. Не надо быть провидицей, чтобы все понять. Десять лет уже живут в супружестве надежа царь да Марфа Микулишна, а детей не дал им Господь. Уж и молитвами и подаяниями пытались отца небесного упросить о милости великой, да все зря. Прогневили, видать, чем-то Бога.
Вслух ведунья, конечно, ничего этого не сказала, а лишь кротко потупила взор и кивнула:
- Ведаю, матушка.
- А коль ведаешь – говори немедля, как нашему с царем-батюшкой горю пособить, - голос Марфы был строг, но не злобен. Она, словно не могла иначе говорить со своими холопами. Существовала поговорка: «В батоги не пошлет, но и слезу не пустит», да только не про царицу она. Такая при надобности и обнимет ласково, а после на кол велит или засечь до смерти.
Настя снова поклонилася смиренно и стала спешно готовиться к гаданию. Марфа заинтересованно следила за тем, как на свет из погреба появляются лукошко куриных яиц, дикая утка с пробитой стрелой грудью и задушенный собаками заяц. Выйдя из погреба, ведунья молвила:
- Здесь встань, матушка, а молодцы твои пущай отвернутся, а то и в сени пусть выйдут, не гоже им видеть такое.
Царица подала незаметный знак стражникам, и те тихо удалились, успев только краем глаза заметить, как Настасья разложила мертвых животных на полу перед Марфой Микулишной и, взяв в левую руку одно из яиц, встала прямо перед ней.
Дождавшись, когда дверь за бородачами затворилась, ведунья взмахнула правой рукой, и в ней как из воздуха появилась большая, на полторы ладони длинной игла. Увидев, как почернели глаза у гадалки, грозная жена царя испугалась. Наверное, она впервые в жизни испугалась за свою жизнь по-настоящему, но пошевелиться или позвать на помощь не получалось, словно какая-то неведомая сила сковала движения Марфы. Она только и могла наблюдать, как Настя размахнулась и всадила иглу в яйцо, крепко сжимаемое ее левой рукой. Яйцо треснуло, а лицо гадалки сморщилось от боли. Шепча что-то невразумительное, она взяла со стола еще одно яйцо и повторила свое действие. Тот же результат, только теперь Настя едва не застонала. Боль пронзала ее, как будто не яйца птичьи она пронзала иглой, а собственную голову. В третий же раз яйцо не треснуло, осталось целым, а из рваного отверстия в нем толчками потекла кровь. Рука Настасьи, словно сама собой, стала дерганными движениями водить иглой по воздуху.
Как швы-шовочки оставляешь на сукне,
Как кобзари-гусляры сказки сказывают,
Ты пиши, моя игла-иголочка
Правду чистую, правду-матушку.
А ни быстроногий заюшка,
А ни легкокрыла утица
Не догонят, не переймут
Мое слово верное
Ответь на вопрос, иголочка
Помоги беде, востренька,
Да и быть мужу, женушке
Век свой жить да с дитятями.
Конечно же, это было не все, что шептала ведьма. Что-то она говорила совсем тихо, что-то царица не услышала от испуга и волнения, а испугаться было чего: уже спустя несколько мгновений ноги гадалки оторвались от пола, а все ее тело вытянулось и свело страшной судорогой. Тихое ее бормотание на секунду прервалось, а потом тишину дикой лавиной смял крик. Все естество Марфы сжалось, словно маленький беззащитный котенок, когда она увидела, как закатившиеся глаза гадалки вдруг посмотрели на нее. В этих глазах не было ничего кроме… Кроме бушующей пустоты и жажды. Даже в глубине своей далеко не невинной души царица боялась задать вопрос, чего же так алчут эти два пятнышка тьмы. На крик в избу ввалились стражники и стали с изумлением оглядываться по сторонам, царица поняла, что охрана сейчас видит только спокойно стоящих друг напротив друга двух женщин, а истинное положение вещей скрыто от их глаз. На всякий случай. Стражники что-то спрашивали у царицы, но она не слышала, да и видела их с трудом лишь боковым зрением.
А Настасья уже не шептала, она кричала, визжала, заходясь в немыслимом, неведомом доселе этому миру бесовстве. Каждое слово пророчества стегало, словно огненная плеть в лапах самого нечистого, Марфа хотела зажмуриться, но не смогла теперь даже этого, ее взгляд был прикован к прорицательнице, слух внимал ее словам, не пропуская ни единого звука. Смысл сказанного наполнил сердце правительницы сначала ледяным ужасом, потом холодной, тупой уверенностью, что так и будет. Ради наследования престола ее кровью она заплатит. Или придумает, как, не заплатить.
А гадалка тем временем смолкла и без сил упала на деревянный пол избы. Еще не придя в себя, она поднялась на ноги и, покачиваясь, схватилась за голову.
- Больно-то как, матушка, - простонала ведьма, - прощения прошу, да только лечь мне надо, сил набраться.
Настя с видимым трудом неуклюже поклонилась царица. Марфа скосила взгляд на одного из охранников и едва заметно кивнула. Тот, молча, подошел к Настасье сзади и с каким-то безразличным выражением на лице накинул на ее шею удавку. Сдавил. Ведьма захрипела, ужасным взглядом уставившись на царицу. Марфа Микулишна вздрогнула, снова ощутив ледяной страх, но глаз не отвела.
- Не извольте сумлеваться, матушка, - деловито молвил душитель, - ну повесилась девка колдовская, ну совесть ее заела. Не сумлевайтесь, все будет в лучшем…
С этими словами бородач резко рванул петлю, и тело Настасьи обмякло.
- Нет, сжечь избу дотла, - резко бросила Марфа и указала, - вон, в углу масло горючее стоит, чтоб головешки не осталось на этом месте!
Она спокойно дождалась, пока ее охранники не обольют всю избу маслом и не высекут огонь, но когда поджигатели хотели уже выбежать из пылающего дома, они обнаружили двери крепко запертыми. Царица не опасалась, что их крики кто-нибудь услышит. Изба гадалки стояла вдали от людских поселений, а когда дым даст знать поселенцам о беде – будет уже поздно.
- Нечего, нечего, - сказала царица, восстановив, наконец, дыхание, и кивнув, как будто одобряя и прощая самой себе убийство своих же верных людей – мало ли, что они могли увидеть или услышать. Все правильно.
Марфа Микулишна вздохнула и крепко сжала в руке огромную иглу, которой несколько минут назад написала ее судьбу удавленная Настя.
* * *
Глаза мои открывались с трудом. Нет, не так: в первые мгновения я просто не понимал, где я. Вид горящей избы быстро растаял в моем сознании, а вот реальность возвращаться не спешила. Вся сцена в доме гадалки так и стояла перед глазами, в ушах все еще гремел ее крик, переходящий на визг. Я потряс головой. Очертания моей собственной квартиры проявлялись медленно, неохотно и, в то же время неотвратимо, как изображение на правильно проявленной фотографии.
Покачиваясь, я встал и прошел на кухню. Что бы за ерунда мне не приснилась, я знал единственный способ хоть как то заглушить негативные ощущения, вызванные этим гадким наваждением.
- Только бы осталось хоть немного, - открывая холодильник, с пламенной надеждой промямлил я. Что же, я был сполна вознагражден за свою веру. На верхней полке лежала едва початая двухлитровая бутылка колы. Облегченно вздохнув, я налил себе больше половины стакана и, немного подумав, долил туда грамм пятьдесят водки. Всегда лью водку в газировку, а не наоборот. Почему? Потом расскажу, сейчас не до этого.
Всегда неприятно признаваться в своей недальновидности, а тем более глупости. Вот и я должен, скрепя сердце, признать, что понимание причины недавнего невероятного глюка ко мне пришло много позже, чем хотелось бы. А сейчас я жадно выпил слабоалкоголку и навел себе еще одну порцию. Почувствовав, что двумя стаканами лечение моей изрядно подорванной психики не ограничится, я просто унес с собой в комнату обе бутылки и, вот же небывалое событие, включил телевизор. Там, кажется, снова выяснялось, кто лучше всех поет, а может и танцует. Мне было до лампочки, что смотреть. Я пил и просто пялился на экран, время от времени, выходя на балкон покурить. Курить прямо в комнате - нет уж, увольте. Уже засыпая прямо на кресле, я успел увидеть, как красивая фигуристая ведущая шоу пообещала мне все самое интересное впереди и попросила не переключаться. Я и не стал.
* * *
Что за чудо – царский пир, что за диво! Вина заморские бочками выкатываются из погребов, потому что кувшинами не залить неутолимую жажду, а уж пиво да мед и вовсе без счета льется. Каких только яств нет на столах бескрайних пиршественных! Дичь верченая, говядина, свинина в десятках различных ипостасях, фрукты здешние да заграничные. Все, что только может пожелать человек – все было на этих столах. Царь Федот праздновал рождение сына. Приказ был всем в столице гулять, от царского стременного до последнего кабацкого телепня, и гулять, покуда ноги носят, а как одолеет хмель буйные головы – проспаться да снова гулять!
Из столицы во все концы царства мчались гонцы на резвых конях. Неся радостное известие, они имели право на любом постоялом дворе требовать самую лучшую лошадь. Гонцы объезжали города, крепости и везде принимались с почетом и гостеприимством.
Со старых времен так повелось, что такими гонцами назначались самые достойные и самые доверенные слуги государевы, ведь им в долг ставилось не только сообщить о появлении наследника, но и проследить, чтобы радость градоначальников да воевод была искренняя, подкрепленная богатыми подарками не только самодержцу с отпрыском, но и самому гонцу. Обычно управители городов чуть ли не в обнимку с привезшим великую новость выходили во двор, где первые, захлебываясь от гордости, указывали гонцу на сани или повозки, по края груженные всяческими подношениями. Десятая доля сих благостей обычно отходила гонцу. Вот почему Прошка, а точнее Прохор, сын боярина Борового так радовался своему отъезду. Какой чести надежа царь сподобил! Как Прошка его благодарил, как бил челом об пол перед троном, а батюшка стоял в стороне и вытирал ладонью скупые отеческие слезы. А теперь боярский сын гнал своего коня по тракту в сторону Залесья, соседней области царства, к городу Краснограду, стоявшему под рукой князя Нарышки, друга детства боярина Сидора Борового. На душе гонца было легко и весело. Дядя Нарышка, который еще младенцем качал Прохора на руках, примет его с почетом и радостью, закатит пир не хуже царского, а уж юный Боровой, докладывая государю, расстарается. Князь Краснограда непременно получит от Федота какой-нибудь ответный подарок. Все останутся довольны.
Занятый такими вот приятственными мыслями, Прошка не заметил поначалу, как вдали, поднимая тучу дорожной пыли, мчится навстречу ему всадник. За спиной у него отчаянно болталась небольшая сума. Прохор помотал головой: нет, не всадник, всадница! Прошка глазам своим не поверил. Девица! Никогда еще не было, чтобы баба разъезжала в платье посланника государева дела (а такие гонцы перевозили только самые срочные и важные новости).
- Стой, – крикнула всадница, резко осаживая взмыленного жеребца, - государево дело! Слезай с коня, мой совсем устал.
- Что?! Да как ты… - от возмущения боярский сын чуть не подавился словами. Видя, что незнакомая девица соскочила со своего коня и пошла к нему, он остался в седле, гордо выпрямив спину, уже немного затекшую от скачки и надменно выпятив губу.
- Да ты знаешь, кто я такой, баба неразумная, - Прошка уже подумывал снять с пояса хлыст и поучить нахалку, как та, не говоря худого слова, схватила посланца за кафтан и без усилий сдернула его на землю. От удара в голове у Прохора помутнело, он зажмурился лишь на мгновение, и в это самое мгновение почувствовал у своего горла острие ножа. Глаза Борового широко раскрылись от ужаса. Над ним сидела на корточках молодая и, как теперь видел гонец, красивая женщина немного старше его самого, лет двадцать пять, не больше. Приставив нож к его горлу, женщина с интересом разглядывала Прошку. Потом, видимо что-то решив, она кивнула сама себе и оглянулась по сторонам. Поняв, что сейчас произойдет, сын Сидора Борового задергал ногами и попытался что-то сказать, может попросить пощады может…
- Все к лучшему, - женщина чиркнула ножом, и перед тем, как навсегда закрыть глаза, уже сквозь смертную пелену Прошка увидел, как она преобразилась: белая упругая кожа вдруг покрылась черной обгорелой коркой, голова свесилась на бок, будто кто-то свернул ей шею. Женщина с удовольствием припала губами к кровоточащей ране своей жертвы и стала с наслаждением пить. Прошка этого уже не увидел и не почувствовал. Его конь не сдвинулся с места, он стоял и ждал, пока Настасья не насытится. Сыто икнув, бывшая гадалка уже в облике Прохора Борового потрепала скакуна по холке и, вскочив, на него погнала галопом в сторону столицы.

* * *
Думаю, никому не надо рассказывать о похмелье. Перефразируя классика, мы все бухали понемногу. И помногу тоже, вот как сейчас. А те, кто никогда не потреблял спиртного, все равно не поймет то неповторимое ощущение присутствия целого стада копытных во рту. Положение сильно усугубляло сновидение, которое я, к сожалению, запомнил до мельчайших деталей. Я обхватил с боков свою больную голову но тут же опустил трясущиеся руки и уставился на сжатые в ладонях наушники. Не скажу, чтобы дурнота тут же отступила от меня, но хмель, еще гудящий в сознании, выветрился мигом. Стоп. А сновидение ли? Уснул я, оставив мобильный телефон на верхней книжной полке, это точно. Не бывало у меня еще провалов в памяти от пьянства, да и злоупотребляю я редко, белочка мне не грозит. Однако, что же это за чертовщина? Так, Кола, давай-ка все по порядку. Сначала освежи голову, а уж потом этой самой головой и размышляй. Приняв решение, я совершил геройский поступок: залез в душ и долго стоял под горячими струями воды, а потом, схватив рукоятку смесителя, резко повернул его налево. Еле-еле сдержав крик, и заставив все посторонние органы отцепиться от своих гланд, я бодро выскочил из ванны и быстро вытерся. «Ну, я и титан! Вот, как могу!», - пронеслась кристально трезвая мысль.
Однако обдумать все эти странности, произошедшие в ближайшее время, мне не дали. На журнальном столике зазвонил мобильник. Звенел он настойчиво, громко, навивая воспоминания о старом суровом советском телефоне, который стоял у нас в квартире. Отец рассказывал, как мама не позволяла отнести его на свалку, говорила, что это память о бабушке. Маму я не помню, она умерла через несколько дней после родов. Папа так телефон и не выбросил, рука не поднялась. Вот он, в серванте стоит, как семейная реликвия. Как отец меня, больного от рождения ребенка, поднял на ноги сам для меня остается и, наверное, останется навсегда загадкой. Два года уже прошло, как его нет.
Из секундной задумчивости меня вывел все тот же звон мобильника. Я задумчиво посмотрел на экран. Странно, насколько я помню, записанных контактов в моей находке не было ни одного, а тут… Телефон отображал на экране имя абонента «Работа». И снова, скрепя зубами приходится назвать себя дураком, ведь даже не удивился, что в новом , пустом телефоне появился новый контакт. Это уже потом я… Впрочем, к чему уже сейчас оправдываться?
Я нажал на прием вызова. Не вежливо, все-таки.
- Николай Филиппович, – густой женский голос заставил меня полностью стряхнуть с себя груз прошлого и сосредоточиться на звонке.
- Слушаю вас.
- Вам удобно разговаривать, - вот, сколько помню свой недолгий трудовой стаж, все кто мне звонил по поводу принятия на работу, задавали мне этот вопрос. Нет, оговорюсь: не все, а кто действительно хотел пригласить в штат именно меня, и не травил мне потом душу обещанием «обязательно еще перезвонить».
- Да, вполне, - мой удивленный голос звучал вполне искренне.
- Мы бы хотели пригласить вас на собеседование. Когда вам удобно подъехать?
Как вы понимаете, мне было удобно всегда. Опять нежданная удача.
- Могу сегодня.
- Замечательно, Николай Филиппович, давайте встретимся после обеда, часа в три дня. Запишите, пожалуйста, наш адрес.
Шагая по все тому же бульвару, благо идти мне было недалеко, я снова задумался о тех чудесах, что случились со мной. Впервые за довольно долгое время я отступил от своей привычки и не стал одевать наушники. И что странно: разумом я понимал, что мне, как всякому порядочному обывателю, полагается бояться и сторониться подобных чудес. А вот мое сердце было категорически с этим утверждением несогласно. Оно благосклонно, хоть и с удивлением принимало от судьбы удачные стечения обстоятельств, а все эти сны или наваждения, как их не назови, почему то не воспринимало всерьез. Даже не так, инстинктивно, я расценивал сны, как полезную информацию, такое себе предупреждение. О том, когда и при каких обстоятельствах мне смогут пригодиться подобные глюки, я даже не задумывался.
Впрочем, оценивая ситуацию беспристрастно и, вспоминая подробности моих последних приключений, я поймал себя на мысли, что почти не помню голоса чтеца, а ведь это первое, на что я обращаю внимание при прослушивании аудиокниги. Смутно вспоминалось мне, что голос был женский, приятный, размеренный, но откуда? Ну, конечно же, вступление к сказке я слышал отчетливо, а потом еще и сам на паузу нажал. Два остальных прослушивания я провел в полной отключке, любуясь колдовским наваждением…Стоп!
Я остановился. Эка, куда тебя занесло, Кола. Уже пенишься, как будто в тебя ложку сахара насыпали. А откуда у тебя вообще мысль такая завелась, о колдовстве? Еще минуту назад, кроме как глюками или, по крайней мере, наваждениями, что суть одно и то же, ты свои просмотры сновидений и назвать стеснялся, а туда же теперь, колдовство! Может, еще к гадалке сходишь? Неожиданно эта язвительна тирада с опозданием опустилась мне на голову тяжелым мягким мешком. Вам никогда не приходилось осознавать, что кто-то на редкость назойливый упорно наталкивает вас на какое-нибудь действие или мысль? А вот у меня тогда создалось именно такое впечатление, причем, я был уверен, что подобное проворачивают со мной уже не впервые. Не скажу, что все в моей голове сразу встало на свои места, но утопленный родной мобильник, чудесная находка на лавочке, пришедшая на эту находку смс и все в один день навевали подозрения.
Догадываюсь, что многие посчитали меня редкостным тугодумом, который ничего не заподозрил в первый же день событий. Это не совсем так. Совпадения, действительно, несколько напрягали, но кто бы на вашем месте заподозрил в них какой либо колдовской промысел? Есть такие? Ну, мне остается только пожать плечами, так как я не верю в существование магии. Я давно уже убежден, что логически и научно объяснимые события не исчерпываются чьей-то личной необразованностью.
И вот, сейчас идею об этом трижды неладном колдовстве кто-то нагло вбивал в мою голову. Да еще и этот звонок с как бы несуществующего контакта «работа».
- Задолбали, - злобно пробурчал я вслух, обращаясь к неизвестным возмутителям моего душевного спокойствия, - устроили тут мне Дэна Брауна с кодами гениев и негодяев. Что мне теперь, испугаться и дома сидеть? А вот хрена вам едкого, я на работу иду устраиваться!
Неожиданно и незаметно для самого себя, последние слова я чуть не выкрикивал во весь голос. Редкие прохожие сторонились, искоса поглядывая на такого разозленного меня. Хотя, надо отдать некоторым из них должное, не все просто проходили мимо. Одна сердобольная старушка даже остановилась и сочувственно спросила:
- Что, милок, так все плохо? Да ты не переживай так, образуется все. Вот, лучше, держи.
Я вздрогнул от неожиданности и заткнулся, наблюдая, как бабушка с тем же сочувственным выражением на покрытом морщинами лице что-то ищет в своей такой же древней матерчатой сумке.
«Крендель, - пронеслась у меня в голове виноватая мысль, - душевный покой он, видите ли, потерял, орет на всю улицу»
Старушка, тем временем, удовлетворенно кивнула и вытащила из сумки баночку колы и протянула мне. Да, блин, тот самый любимый мой напиток, от которого мое настроение незамедлительно выравнивается, а силы возвращаются к норме.
- Взбодрись, милок.
Ну и чему я удивился? Тому, что бабушка не протянула мне таблетку успокоительного? Наверное, да, потому что я вытаращился на эту баночку как тот самый баран на свежевыкрашенные ворота. Постоял так, молча пару десятков секунд, но жестяной цилиндрик, все же, взял, открыл и приник к отверстию губами. Прохладная жидкость, продукт деятельности загнивающего капитализма нектаром потек мне в глотку. Выпив полбанки, я спохватился и опустил взгляд, собираясь поблагодарить свою спасительницу. И уже ничуть не удивился, когда не обнаружил ее рядом.
- Ну, на нет и суда нет, - вздохнув, согласился я. Устал я уже дивиться всему, устал.
Предприятие, куда меня пригласили на собеседование, воображение не поражало, во всяком случае, снаружи. Самая обычная хрущевка, вход со двора по традиции оборудован бронедверью, своей толщиной навевающей воспоминания о правительственных бункерах, виденных мной в различных остросюжетных фильмах.
Остановившись перед ступенями, я достал мобильный и по привычке посмотрел на время. Эту привычку я выработал относительно давно. Не опаздывать, но и не приходить слишком рано. Деловая этика. Усмехнувшись, я тихо пропел:
Ты давился и икал,
Мал по малу привыкал…
А как это еще комментировать? Вышел я из дома в половину третьего, я на настенные часы смотрел перед выходом, а сейчас мой ненаглядный мобильный телефон показывал два часа дня. Что, снова воздействие, толчок?
- Что нужно? – спокойно спросил я пустоту.
Телефон завибрировал. Я достал его и открыл новое сообщение.
- Слушай, - ответила мне печатным текстом пустота. Кстати, первая смс, которую я получил на найденный телефон, была точно такой же.
Мне было уже ни смешно, ни страшно, ни интересно. Просто стало понятно, что я должен слушать.

* * *

Царский стрелец Тимофей откровенно маялся. Стоять на часах у покоев больной царицы – это, вестимо, честь немалая, но, во-первых, царицу Тимофей недолюбливал. Наслушался стрелец о ней множество слухов о ее жестокости, да о походах ее к гадалкам богомерзким. Конечно, слухи эти разносились не иначе, как осторожным шепотом, да и только меж близкими, из опасения доноса. А во-вторых, пир, то какой идет! Все пьют допьяна, едят досыта, а ты стой тут и мух от дверей отгоняй. Тимофей помотал головой, отбрасывая ненужные мысли, и насторожился, заслышав глухие шаги по ступеням. Но уже мгновение спустя, стрелец расслабился, увидев поднимающегося боярского сына Прошку Борового. Странно, он же гонцом зело важным отправлен был в Красноград и должен был только сегодня туда прибыть. Не случилось бы чего.
- Желаю здравствовать, Прохор Сидо…
- Быстро, веди к матушке царице!
- Так ведь, не велено, батюшка Прохор Сидорович! Захворала матушка.
- Ты не слышал?! Дело лично для матушкиного слуха и разумения!
Сын боярина нарочно повысил голос, чтобы царица его услышала и, похоже, добился своего. Дверь в покои Марфы отворились, и в проеме показалось обеспокоенное лицо одной из нянек.
- Пусть войдет, стрелец, - раздался болезненный голос государыни.
Марфе Микулишне было очень плохо. Роды оказались тяжелыми, хоть мальчик и появился на свет здоровым. Она лежала на большой роскошной кровати, привезенной откуда-то издалека. Рядом с кроватью стояла колыбель, возле которой сидели две няньки. Гонец вошел в покои и, дождавшись, когда дверь за ним закроется, улыбнулся.
- Доброго здоровьечка, матушка, - боярский сын отвесил издевательский поклон и, еще не разогнувшись, принял, а точнее приняла образ старой знакомой убиенной Насти. У Марфы перехватило дыхание от ужаса, и вновь, как в тот памятный день, она почувствовала, что не может пошевелиться. Скосив взгляд в сторону колыбели с сыном и нянек, она увидела, что последние повалились на пол и лежат, не шевелясь.
- Помнишь предсказание, царица?
По щекам Марфы Микулишны потекли слезы
- Не надо, гадалка.
- Помнишь, что я сказала: «Приду за оброком кровавым». То не Настя говорила, то – я.
- Кто ты? – голос беспомощной государыни дрожал. Она не могла крикнуть, только лишь шептать и хрипеть.
Настя или та, что была в ее обличии, не обратив внимания на вопрос, подошла к колыбели и взглянула на младенца.
- Добре, добре…
- Не тронь ребенка, - наверное, в первый раз за годы царствования Марфа просила, а не приказывала, - не тронь моего сына.
- Это мой сын, - прошипела, резко развернувшись, и уставившись на хворую женщину, гадалка, - мой! Я дала тебе силу и возможность родить царя царей. Ты даже представить не можешь, кто появился вчера на свет!
Говоря это, она шаг за шагом подходила к ложу больной царицы. Вот она коснулась ладонью щеки Марфы, так и не нашедшей сил пошевелиться, вот отвела ее подбородок в сторону.
- И родится царь царей, и застонет земля под его властью, и… - Настя оборвала сама себя. Она внимательно посмотрела в глаза обезумевшей от ужаса женщине.
- Где игла?
- Нет, - прошептала, зажмурившись, боярская дочь, - нет.
- Где игла?! – завизжала гадалка, стиснув горло несчастной своей рукой, хотя нет, не рукой – обгорелой лапой, да и сама она превратилась в гнусно пахнущий гарью труп.
- Где игла?! Где игла?! Где игла?! – орала она, ничуть не боясь быть услышанной. Покои сейчас были полностью непроницаемы для звука. Внезапно послышался плач разбуженного ребенка. Настя мгновенно приняла прежний вид и, подойдя к мальчику, взяла его на руки.
- Где игла, матушка царица? – ласковым голосом повторила она.
- Там, где и должна быть, - прохрипела бедная мать, - я не теряла времени, я знала, я чувствовала, что эта игла – гибель моего сына.
- Правильно, - улыбнулась гадалка. Спасибо. А теперь остался только оброк.
Я тоже пил кровь матери. Я? Я! Я!! Я был этим ребенком, но как это возможно? Кто же тогда я? В первый раз я почувствовал в себе невыразимую мощь и невыразимую ненависть. Ко всем, ко всему миру, все на свете люди были моими врагами! Но подождите, я до всех вас доберусь! Слезами умоетесь, в крови утонете!
Я подскочил на лавочке, выдрав из ушей ненавистные уже капельки. Поднял глаза на окна второго этажа. Я все это время просидел во дворе, перед старой хрущевкой, в которой находится фирма. Туда я направлялся на собеседование…Черт! Какое, на хрен, собеседование, что со мной творится?!
И вдруг я увидел ее. Она смотрела на меня из окна, смотрела с любовью, нежностью. Она специально приняла легкоузнаваемый облик. Еще спустя пару секунд, Настасья очутилась около меня, обняла, крепко прижала к себе.
- Дитя мое, Кощеюшка.
В ее объятиях было хорошо, я почувствовал, что теперь со мной все правильно, но такое ощущение уюта быстро прошло, в голову рванулись новые образы, все то, что я еще не вспомнил. Настя что-то быстро шептала мне на ухо. Ну да, чтобы вспомнить о зле, нужно о нем услышать, «Земля слухом полнится». Это я тоже знал. Когда то, в детстве, я читал, как Кощей бессмертный, чтобы набраться сил, выпивал несколько ведер воды и тогда любые путы становились для него не прочнее гнилой веревки. Мне, возродившемуся Кощею, никак невозможно было этого сделать, чтобы сразу обрести могущество, как желала моя настоящая мать. Слишком уж болезненным я уродился. Мой отец никогда бы не смог сам вырастить такого слабого ребенка, если бы ему не помогали. А когда я подрос, мои силы стали потихоньку подпитывать водой. Только не колодезной или родниковой, а… правильно.
Мое бедное сознание расплющило, размазало по асфальту сотнями лет власти, злодейств, войн. Весь сказочный мир с его тридевятыми и тридесятыми царствами обрушился на меня водопадом воспоминаний. Сколько раз я возрождался в различных историях? Достаточно только прочесть несколько сборников русских народных сказок, чтоб хотя бы приблизительно это осознать. Теперь мне не стало места в сказке. Все царства обезлюдели, а что делать губителю рода людского на мертвой земле?
Открыв, наконец, глаза, я обнаружил себя одиноко стоящим возле обыкновенной жилой пятиэтажки. Никакого намека на наличие в доме какой либо фирмы не было. Бывшая гадалка, полностью исполнила задуманное. Ну, или почти полностью. Остальное за мной.
Я вышел, покачиваясь, из дворика и поплелся в сторону дома, не разбирая дороги, не обращая внимания на цвет светофора, не…БУМ! Я лишь слегка покачнулся, не ощутив боли, а вот БМВ, врезавшийся в меня, нуждался, по всей видимости, в срочной замене всего передка. Из кабины, еле выбрался крупный мужик в еще недавно белоснежно белой рубашке, на которой теперь краснели свежие пятна крови, и ошалело посмотрел на меня. Но мне, если честно, было наплевать на его проблемы, да и на чьи бы то ни было, даже тот факт, что только что об мою задницу разбился джип ничуть меня не занимал. Я уже почти доковылял до родной новостройки, как вдруг остановился и свернул к небольшому ларьку, стоящему неподалеку от дома. Там я купил у несколько обалдевшей продавщицы двадцать двухлитровых бутылок колы. Отойдя от ларька, я стал пить. Теперь я не чувствовал, что мой желудок наполняется жидкостью, и опустошал одну бутылку за другой. Мощь пьянила, подносила вверх, звала действовать, наводнить землю бедами. Устроить этим людишкам великий глад, мор, смуту. Прежний Николай-Кола умер. Да он, собственно никогда и не рождался, просто был болезнью, моим слабоумием. Взглянув издалека на свой дом, я увидел, как тот обрушивается под моим взглядом. Первый знак пришедшей в мир беды. Домовые все до одного сбежали из дома, где живет Великий, а всем известно, дом без домового не простоит и часа, развалится.
- Правильно, бегите, - зловеще прошелестел мой голос, - все бегите.
Пророчество свершилось. Игла - в яйце, яйцо - в утке, утка - в зайце. Заяц в сундуке, сундук на высоком дубу в море-океане, на острове Буяне. Все это Настя узнала у Царицы перед ее безвременной кончиной. Та успела нанять колдунью и спрятать мою смерть. Надо же, цель одна, а подружиться не смогли.
* * *
- Только что стало известно, что последнее европейское государство признало диктаторскую власть узурпатора Николая Кощева. Соединенные Штаты Америки были просто вынуждены применить против угрозы демократии ядерное оружие, однако, ни одна из долетевших до Европы ракет не взорвалась. В ответ Европейское царство, как именуется империя узурпатора, применило против США и соседних с ним государств биологическое оружие, вызвавшее в большинстве штатов ужасную эпидемию. Напомним, что прошла неделя с того дня, как перестали приниматься радиосигналы из Австралии, которая поддержала на международной конференции позицию американского президента.
Войска Европейского царства сосредоточили пристальное внимание на необитаемом острове, каким-то чудом появившемся в тихом океане. Ни на одной карте мира до сих пор он обозначен не был, однако теперь остров охраняется огромными силами европейского флота.


--------------------
Не разобравшися, кто ты и зачем,
Сгореть стремишься в пламяни заката.
Опомнись, ты - всего лишь человек
И на земле душа судьбой распята...

Fuin
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Fuin
16 June 2014, 9:20
#15


Редкий читатель
*

Местный
32
10.8.2004
5 917



  2  


Первый гаечник

Дверь аэромобиля тихо закрылась, Ким вздохнул. В его вздохе смешались в равных долях облегчение и волнение. Хотя нет, облегчения было, все-таки, больше. Наконец-то он свободен, волен сам принимать решения, распоряжаться своей судьбой. Никакой охраны, никакой слежки, просто праздник какой-то.

- В Старый город, Николай Александрович, - в семье Кима давно существовал обычай обращаться к любому представителю прислуги с уважением, по имени и отчеству. Молодой человек никогда не мог понять смысл этого обычая, но, будучи отпрыском старинного, если не древнего рода Строгановых, не смел его нарушать, и, в конце концов, просто привык.
Шофер аэромобиля, к которому обратился Ким, недоуменно воззрился на молодого господина:
- Но, господин Строганов! Ваш отец…
- В Старый город, Николай Александрович! – в голосе Кима зазвучала сталь. Он не собирался отчитываться перед каким-то шофером ни о своих действиях, ни, тем более о своих отношениях с отцом.
Двигатель лексуса тихо загудел, и машина незаметно для пассажира оторвалась от земли. Снова облегченно вздохнув, Ким Владимирович Строганов откинулся на спинку сидения и нажал на панели несколько кнопок, заказывая для себя прохладительный коктейль.
Покидая Живой город, небольшой закрытый район на окраине столицы, молодой человек прислушался к своим чувствам. Жалел ли он, что уезжает из отчего дома? Скорее всего, нет. Все чувства его понемногу сменялись предвкушением свободной безбедной жизни, счастья и, конечно же, любви.
- Поверь мне, сынок, она не пара тебе, - голос Владимира Владимировича Строганова звучал мрачно, укоризненно. Он, как депутат государственной думы, лишь изредка мог позволить себе появляться в своем доме и разговаривать с сыном. СЭНС (система эксплуатации нервной системы), к которой подключались члены думы, была этому причиной. Используя сознание и подсознание депутатов, соединяя их в один мощный целостный разум, система обрабатывала тот огромный объем информации, что поступал в базы государственной думы со всей планеты.
Ким хорошо помнил их с отцом последний разговор.
- Откуда ты это знаешь? Нет, ну откуда?
- Ким, мне восемьдесят шесть лет. Тебе – восемнадцать. Верь мне, я лучше знаю жизнь…
- Конечно, конечно, - язвительный тон Кима приобрел прямо таки ядовитый оттенок, - скажи еще, что лучше знаешь, что такое любовь! Расскажи это сыну, появившемуся на свет из пробирки! Ты со своим постом о чувствах хоть раз вспомнил? Что, что ты делал, когда система обороны района уничтожала жителей Старого города? А люди всего лишь хотели жить, хотели вылечиться от эпидемии, которая лютовала у них. Что делал ты? Ничего! Тебя, как батарейку подключили к этой долбанной СЭНС, и ты спокойно отдавал приказы об уничтожении.
Ким, честно говоря, не очень переживал за всех этих убитых и раненых во время эпидемии нищих, они были чужими людьми но мысль, что Лия могла бы быть среди них, заставляла повышать голос на отца, давала, как ему казалось, моральное право доказать ему свою правоту и ткнуть в нее носом этого депутата. Все это трудно было бы назвать человеколюбием, Кима интересовала только она, Лия, а вот ради нее Строганов младший был готов вступиться хоть за всех гаечников города.
- Я не…
- В чем были повинны эти несчастные? – Ким сейчас не видел и не слышал ничего, кроме себя. Он упивался возвышенностью своих упреков, его юношеское самолюбие ликовало, - Ты и тебе подобные называете их гаечниками. И она тоже гаечник, да? А я люблю ее, отец, понимаешь, люблю!!
Последние слова юноша уже проорал отцу в лицо.
- Спасибо, что хоть сейчас называешь меня отцом. Там… в сейфе лежит ключ-карта. Я положил на нее много денег. Она хранилась для тебя, - с горечью сказал Строганов старший и отвернулся, - бери ее и поступай, как считаешь нужным.
Не говоря больше ни слова, Строганов младший подошел к сейфу и вынул карту. Не прощаясь, он вышел из кабинета.




* * *
- Ким! – тонкие женские руки обвили шею молодого Строганова, как только тот покинул аэромобиль, севший в Старом городе. Ким прижал девушку к себе.
- Ты надолго к нам?
Ким окинул взглядом нищий район, Старый город. Здесь он и встретил Лию полгода назад. Никто из его приятелей, живших в правительственном районе, не мог понять, что Ким нашел в этой девчонке, в этой оборванке, напичканной имплантантами. Подобных Лие, они называли гаечниками. Вся эта дешевая электроника являлась для бедняков единственным шансом выжить, но она, в свою очередь, превращала их в уродов, недолюдей, гаечников. Для любого человека, в организме которого присутствовал хотя бы один чужеродный объект, будь то имплантант, электронный орган или протез вход в Живой город был закрыт. Система безопасности этого респектабельного района в один миг обнаруживала любую вживленную микросхему, и в лучшем случае несчастного под прицелом винтовок отгоняли от входа в район, в худшем же… Все зависело от количества железа в отдельно взятом объекте. Что и говорить, после победы в самой кровавой войне всех времен, войне людей с машинами, человечество многому научилось, многому, но не всему. Имплантанты так и не запретили, не смотря на многочисленные предупреждения ученых. Страх потерять прибыль, как всегда возобладал, над здравым смыслом. Впрочем, проблему излишне автоматизированных организмов решили просто и изящно: отлов и уничтожение. Минимум затрат, максимум эффективности.
Депутатам, их семьям и прочим обеспеченным гражданам мегаполиса беспокоиться о здоровье не приходилось. Дорогостоящие натуральные органы для пересадки, не менее дорогое наращивание мышечной ткани и кожного покрова, да и все остальные передовые технологии медицины всегда были к их услугам. А гаечники… А гаечники за прочной стеной пусть и дальше гремят своими железяками.
Ким посмотрел на девушку, взгляд Лии светился счастьем, она с нетерпением ждала ответа на свой вопрос.
- Думаю, навсегда, Лия, - сказал Строганов и вновь очутился в крепких объятиях завизжавшей от радости любимой. Да, больше он не принадлежал Живому городу, никому и ничему, кроме Лии. Они улетят из Киева в какой-нибудь другой город, купят дом и заживут безбедно на деньги Строганова старшего. Теперь Ким сможет себе позволить избавить Лию от большинства, а то и от всех имплантантов, и его любимая перестанет называться этим гадким словом «гаечник».
- Давай улетим прямо сейчас, - Ким на секунду отстранился от девушки и снова посмотрел в ее глаза, - я прямо сейчас поймаю такси и - в аэропорт.
- С тобой куда угодно, - решительно тряхнула рыжими, свисающими до плеч кудряшками Лия.




* * *
- Какого!..
Реальность опустилась Киму на голову подобно тяжелой кувалде, заставив его застонать от головной боли. В глазах как показалось юноше, все еще темнело, но спустя несколько секунд он понял, что темнота – не последствие помрачения его рассудка, а полное отсутствие освещения.
- У-у-у! – Голова болела так, словно внутри ожесточенно работала целая бригада злобных дятлов.
«Что произошло? Где я?»
Память Строганова младшего услужливо стала извлекать из подсознания картинку за картинкой: такси, объятия, поцелуи на заднем сидении, а потом… а потом он услышал спокойный деловитый шепот Лии:
- Ну, все, пора спать.
В тот же момент Ким почувствовал укол в плечо. Последнее что он увидел, это было улыбающееся лицо девушки. Глаза застлала темная пелена, и уже сквозь сон в голове прозвучало: «Остановите, пожалуйста, здесь».
- Как же так? – Ким чувствовал себя униженным, обманутым, преданным. Юность не терпит условностей и компромиссов. Страх за себя любимого еще оставался, но постепенно стихал, блекнул перед вопящими оскорбленными чувствами, - я! Для нее… Все готов был… А она…
От этих вот обидных мыслей Ким даже взвыл и попытался подняться на ноги, что, кстати, было нелегко со связанными за спиной руками, но, сразу же, получил удар по голове и упал. Снова очутившись на полу, он замер, пытаясь понять, кто же стоит перед ним, предавшая его Лия или кто-нибудь из ее подельников. То, что это похищение, Строганов уже не сомневался. Он – сын депутата, человека, наверняка ненавидимого большей частью Старого города. Но все было спокойно. В тишине не было слышно ни шагов, ни даже дыхания возможного похитителя. Так в ожидании новых событий Ким пролежал, может быть десять, а может и все тридцать минут. Наконец, его глаза привыкли к темноте, и он начал различать очертания места своего заточения. Это была камера. Взглянув вверх, молодой человек сразу же понял, кто его ударил по голове, а вернее не кто, а что. На потолке камеры, в которой он лежал, прямо над Кимом имелся довольно низкий выступ, и, вставая, Ким просто ударился об него головой.
«Черт, да она даже не знала, что я – Строганов, - думал Ким, оглядываясь по сторонам, - все, что я ей сказал – свое имя. Впрочем, то, что я из Живого города, наверное, уже вполне достаточно. В моем районе не живут ни бедняки, ни даже средний класс. Но откуда она узнала, что я - сын именно депутата, а не, скажем, шофера или горничной?»
- У-у-у-у! – взвыл Ким. Голова снова напомнила, что она может не только думать, но еще и болеть. Не иначе, вкололи ему какую-то дешевую усыпляющую гадость, вот теперь голова и болит. Строганов со злостью заскрипел зубами. Страх полностью прошел. Обычно не слишком смелый молодой человек сейчас не чувствовал ничего кроме обиды и оскорбленного самолюбия. С ним никогда еще так не поступали, тем более в ответ на его самые искренние чувства.
«Откуда, откуда, - подумал Ким и сплюнул, - сам же распускал перед ней хвост, мол, будем жить как в думе без депутатов».
Осторожно, стараясь снова не удариться головой о потолок, Ким поднялся на ноги и, согнувшись в три погибели подошел к двери, та, естесственно, была заперта. Строганов изо всех сил, которые позволяло ему его неудобное положение ударил в дверь ногой. Много шума и – ничего.
Ким снова сел на холодный пол, прислонился спиной к стене и закрыл глаза.




* * *
Алексей Михайлович Гошарук тяжело вздохнул и посмотрел на стоящую перед ним молодую красивую девушку. Девушка, почувствовав его взгляд, выпрямилась и, несмотря на сильное нервное истощение, улыбнулась.
- Все в порядке?
- Ага, - Евгения, бодро кивнула и принялась нервно потирать руки, - все прошло замечательно, дядя Леша.
Минут двадцать назад она подъехала на арендованном аэромобиле к дому, где Женя с братом и дядей Лешей жили последнее время. Вдвоем с Алексеем Михайловичем они перенесли спящего Кима в закрытое помещение, связав тому руки за спиной.
- Бедная моя девочка, – Алексей Михайлович встал со стула и оглядел девушку. Она все еще была бледна, хоть и старалась скрыть свое истинное состояние. Внезапная догадка обожгла его.
- Женя! А водитель такси? Неужели ты его…
- Что вы, дядя Леша, - Женя рассмеялась совсем ненатурально, - спит ваш водитель. Развалился около своего такси. Я его усыпила, так же как и богатого сынка, как только мы свернули с трассы.
Видно было, как ей сейчас тяжело. Сколько же выпало на долю этой совсем еще юной девушке?..
- Все это мы делаем ради Саши, дочка, - Алексей Михайлович по-отечески обнял Евгению и погладил по голове.
- Да, - она отстранилась и решительно тряхнула головой, показывая готовность идти до конца, - как он?
- Спит наш Сашка, - Алексей Михайлович грустно улыбнулся, не сводя глаз с девушки.
Кем она ему приходилась? Да никем, просто случайно попавшая на пути пожилого наемника девчушка с полуживым младшим братом на руках. Мог ли он пройти мимо этих двоих, навсегда выбросив из головы увиденное? Конечно, мог. Он мог и пройти мимо больного ребенка, и, если надо, убить его. И прошел бы, если… Алексей Михайлович не знал, что с ним тогда случилось. У него никогда не было семьи, он не считал себя подверженным подобным чувствам. Может, постарел уже, расслабился, может еще что. Неважно, потому что теперь это его семья, его Женька и его Сашка. Денег у наемника на тот момент было немного. Только и хватило, чтобы ребенка спасти от смерти, достать имплантанты, да снять у своего знакомого заброшенный дом за городом на некоторое время. И вот, чуть более полугода назад, именно он, Алексей Михайлович Гошарук, придумал такой вот рискованный, но единственно возможный в данном случае вариант добычи денег для лечения Саши и Евгении. Да и самому подлечиться не помешало бы. Старые раны давали о себе знать все чаще, а после эпидемии, которая зацепила и его, у Гошарука начались проблемы с психикой. Благо, эти срывы происходили нечасто, и Жене еще ни разу не приходилось их наблюдать.
- Пойдем, дочка, побеседуем с твоей добычей.
Открыв двери импровизированной темницы, бывшей когда-то складом для запчастей и имплантантов, Дядя Леша первым вошел в помещение. В полумраке, немного разбавленном светом из открытой двери, он увидел молодого человека, сидящего неподвижно и, прислонившись спиной к стене. Секунду спустя, юноша открыл глаза и, заморгав, посмотрел на Алексея Михайловича. И вот тут старый наемник удивился в первый раз. Ни испуга, ни умоляющего выражения на лице парня не было. Было неудовольствие, был даже гнев. Конечно, сейчас такое поведение кроме как глупым никак не назовешь, однако, Гошарук почувствовал в глубине души невольное уважение к этому молодому человеку. Ишь, ты, сидит в каменном мешке, а выглядит, как будто полный хозяин положения.
- Лия где, - хмуро спросил парень, даже не пытаясь подняться на ноги.
- Лия?
Гошарук с удивлением обернулся.
Девушка выглянула из-за плеча старика, и, вот чудо: на лице у нее явственно читалось смущение, нет, даже вина за случившееся. С чего бы?
- Ты, парень, не много ли берешь на себя, в твоем-то положении, - Алексей Михайлович повернулся обратно и, пристально посмотрев на юношу, подошел поближе, - тон сбавил бы, не у себя в апартаментах.
- Лия, какого хрена?
- Не Лия, - ее голос звучал твердо, но в нем так и проскакивали нотки неуверенности, - Евгения.
Ким, опираясь плечами на стену, с трудом поднялся и проорал:
- Какого хрена, Женя?
Быстрым коротким ударом кулака Гошарук заставил Кима согнуться вдвое и несколько секунд широко раскрытым ртом хватать воздух.
- Дядя Леша, не надо так! Зачем, - сама от себя не ожидая, закричала Девушка.
- Будет знать, на кого рот раскрывать, - криво усмехнулся тот, и Женя впервые испугалась, посмотрев на когда-то доброго и заботливого Алексея Михайловича. Сейчас на нее смотрел холодный наемник, никогда он так не смотрел на девушку, - послушай меня, утырок, нам от тебя сам знаешь что нужно, будем продолжать неприятную беседу или сам отдашь? Мне тебя обыскивать, знаешь ли, никакого удовольствия.
- Хорошо, хорошо, руки развяжите.
- А ты глупить не будешь?
- Не буду.
- Дочка, - Гошарук достал из-за пояса небольшой пистолет, - проконтролируй.
Ким с трудом выпрямился и, дождавшись, пока ему развяжут руки, вытащил платежную карту,
- Забирайте.
- Пароль?
- Лие скажу или как ее там.
- Слышь, ты еще условия мне поставь, - Гошарук снова замахнулся для удара.
- Дядя Леша, не надо, - Женя остановила его руку, - я сама его спрошу.
- Нравится?
Евгения отвела взгляд. Алексей Михайлович криво усмехнулся и вышел из помещения, не преминув бросить через плечо:
- Кричи если что, я тут, неподалеку буду.
Целую минуту молодой человек и девушка смотрели друг другу в глаза. Казалось, что так они простоят целую вечность, как бы банально это ни звучало.
- Зачем, Лия, - Ким не хотел называть ее как-то по-другому, - что я тебе сделал плохого? Я из дома ради тебя сбежал, с отцом поругался. Я все тебе готов был отдать.
Как ни странно, в его голосе не зазвучало ни единой ноты обиды или укоры. Ким говорил спокойно, только его непривычно сгорбившаяся осанка свидетельствовала о чувствах, обуревающих юношу. Женя не отвела взгляда, хотя и ее охватывали необычные чувства. Она ведь сделала все правильно, не могла она поступить иначе. Или могла?
- Мне очень нужны были деньги, Ким, много денег.
- И что, - вдруг заорал Строганов, - нельзя было просто попросить?! Ты совсем дура? Зачем мне тогда было покидать самый благополучный район города, а? Чтобы потрясти деньгами перед твоим носиком и вернуться? Они и так твои!
В дверь с угрожающим видом заглянул Гошарук.
- Дочка, времени нет. Того и гляди нагрянут…
- Подожди, дядя Леша, - Женя обернулась в его сторону и с досадой махнула рукой, чего бы никогда себе не позволила в другой ситуации. Она сама даже испугалась своего поведения, но дядя Леша только укоризненно вздохнул и скрылся из виду.
- Деньги нужны не для меня, - тихо, но твердо молвила девушка, пожалуйста, скажи мне пароль и я уйду. И ты можешь идти, куда угодно.
- Не для тебя? Ты что, на него работаешь, он тебя в рабстве держит?
- Не неси чушь, - на этот раз Евгения сама повысила голос до крика, - что, что ты знаешь обо мне?
Действительно, Ким поймал себя на мысли, что за эти полгода, он так и не смог узнать об этой девушке многого. На вопросы о своем прошлом она отшучивалась или просто целовала его.
- Мало знаю, ты и не стремилась мне ничего объяснить. Не доверяла.
Евгения быстро подошла к юноше и схватила его за воротник
- Как я могу доверять жителю Живого города?! Вы… вы убили мою маму, тогда, во время эпидемии. Расстреляли ее из пулеметов. Она даже зараженной не была, пришла просить лекарство для отца и ребенка. Сволочи! Гады!
Женя трясла остолбеневшего Кима за грудки, все больше срываясь на плач.
- Отец тогда сам жить не захотел, отказался от еды, чтобы нам с Сашкой больше осталось. Показать тебе Сашку?
Не дожидаясь ответа, она выбежала из помещения склада и через несколько минут вернулась.
- Любуйся, - прошептала она сквозь слезы, - такими многие у нас рождаются.
У Строганова перехватило дыхание, когда он взглянул на ребенка. Ему было года два или около того. Малыш спал. Иногда он вздрагивал во сне и что-то искал единственной здоровой ручкой. Евгения просунула в его ладошку свой палец, который Саша сжал и успокоился. Вместо второй руки у ребенка был протез, да и видно было, как много имплантантов было вживлено, чтобы ребенок оставался живым. За спиной Лии-Жени ненавязчиво появился Алексей Михайлович.
- Что же мы за скоты такие, - Ким почувствовал, как у него подгибаются ноги. Он снова отошел к стене и сел на пол, крепко зажмурившись, - пиши.
И Ким дрожащим голосом продиктовал пароль к своей платежной карте.
- Уходим, - сказал дядя Леша и снова вышел.
- Прости, пожалуйста, - с трудом проговорил юноша, - ты знаешь, у моей семьи хорошие связи, мы найдем врачей, вылечим его.
В его душе все пошло кувырком. Сидя за стенами Живого города, Ким считал себя особенным, благодетельным. Начитавшись древних сказок, он иногда даже переодевался в тряпье и расхаживал по Старому городу, тратя какую-то мелочь на милостыню. Каким героем он себе казался! Мальчишка, дитя неразумное. Теперь жизнь ткнула его носом в правду, а потом еще и провезла этим носом по ней на всю длину.
Женя во все глаза смотрела на юношу. Нет, это не может быть притворством. Может, она действительно зря так поступила? Может, судьба ей подарила еще одного защитника? Да, дядя Леша, спас их с братом и продолжает о них заботиться, но он именно, как добрый дядюшка, как близкий родственник, а Ким… получается, действительно любит ее. И не собирался он бросить Женю, когда она надоест.
Сашка проснулся и заплакал.
«Господи! Что же мне со всем этим делать?»
- Женя! Поехали! Хватит сопли жевать! – нетерпеливый голос дяди Леши выдернул ее из задумчивости.
- Мы поедем, Ким, - вздохнула девушка, - куда - не спрашивай. Есть у тебя хоть немного денег, чтобы вернуться в город?
Строганов хмуро кивнул, он так и не поднялся на ноги.
- Прощай, Ким.
Она вышла, а через минуту вышел и Ким. Он успел увидеть, как Женя с Сашкой на руках села на заднее сидение аэромобиля.
* * *
Они остановились неожиданно. Задремавшая было Евгения, тут же проснулась. Еще не придя в себя спросонья, она увидела, как сидящий за рулем дядя Леша схватился за голову и издал жуткий рев боли.
- Что с тобой, дядя Леша?
Девушка рванулась вперед и прикоснулась к плечу Гошарука, но, тут же, отпрянула назад, испуганно вскрикнув. На нее снова смотрел тот самый холодный убийца, который совсем недавно так ее напугал.
- А знаешь что, Женечка, - Алексей Михайлович распахнул водительскую дверь, вышел из машины и, открыв заднюю дверь, грубо вытащил Женю и швырнул ее на траву,- я тут подумал: а зачем мне все это?
Евгения непонимающе смотрела на него.
- Дядя Леша, что случилось?
- Карта у меня, - продолжал Гошарук, мерзко улыбаясь, - пароль, правда, у тебя, но долго ли…
- Да, что же случилось, - эта внезапная перемена подавила в Жене все чувства. Она только и смогла, что попытаться отползти назад.
- Что случилось?! Дорогая моя, тут у меня в кармане, - он похлопал по нагрудному карману рубашки, - куча денег. С какой радости мне их с кем-то делить?!
Девушка едва не задохнулась от отчаяния. Как же так? Дядя Леша, добрый дядя Леша, который так заботился о них, которого она, Женя полюбила, как отца, что он такое говорит?
- Дь-дядя Леша… А как же Сашка?
- Сашка, - вдруг Евгения увидела, как помутился взгляд старого наемника. Он потряс головой, покачнулся и упал на колени, - как я не хотел, чтобы ты видела меня таким, дочка. Это все чертова эпидемия, крыша едет иногда.
Он покачивался из стороны в сторону и стонал от своего бессилия.
- Женя, уезжайте скорее, я опять сейчас сорвусь, - Гошарук вытащил карту и бросил ее к ногам Евгении, - езжай скорее, а не то… я тебя выпотрошу!
Последние слова дядя Леша прошипел, доставая нож. Его взгляд снова был наполнен безумием до краев.
- Мои деньги, стерва! Верни мои деньги! - Кричал вслед сорвавшемуся с места аэромобилю Дядя Леша, потрясая сжатым в кулаке ножом.
Женя плакала. Еще совсем короткое время она видела Алексея Михайловича в зеркале заднего вида, но вот, еще миг и - он исчез из поля видимости.
Что теперь?
Проехав несколько километров, Женя остановилась. Что ей делать теперь? Она обернулась и посмотрела на маленького брата. Он спокойно сидел, надежно пристегнутый к сидению и смотрел на Женю. Бедняжка. Он не умел ни ходить, ни говорить, но весело улыбался сестренке. Женя тоже улыбнулась сквозь слезы.
- Ничего, Сашка, прорвемся. Мы, ведь, с тобой – ого-го!
Они не прорвались.
* * *
Ким мрачно смотрел в окно такси.
Он должен теперь вернуться в Живой город, должен посмотреть в глаза отцу и выслушать его брюзжание по поводу того, что он же Киму говорил! Черт! Что же люди делают друг с другом? Как они могут допускать такое? Ким был еще в таком возрасте, когда идеализм еще не успевает покинуть сердце, а правда жизни уже распахивает занавес. Самый трудный возраст. А Лию, то есть, черт побери, Женю, он не винит ни в чем. Что она пережила, Господи, и из памяти не пропадает Сашка.
Говорят, такие события могут заставить ребенка повзрослеть, а взрослого – постареть за несколько часов. Да что там, часов – минут.
«Приеду – расскажу все отцу, и пусть делает со мной, что хочет. Без денег я не выживу в Старом городе, а уехать куда-то, тем более не смогу», - сказал сам себе Ким, но вдруг встрепенулся и заорал водителю:
- Стой, стой, говорю тебе!
На обочине дороги сидела Женя, держа на руках ребенка. Такси затормозило прямо напротив них, и Ким, выскочив из машины, подбежал к девушке. Евгения была бледна и в первую минуту даже, не обратила внимания ни на затормозивший аэромобиль, ни на Строганова. Ким схватил ее за плечи и легонько встряхнул. Наконец Женя подняла на него пустой взгляд.
- У нас больше ничего нет, Ким, ничего, - ее дрожащий голос был еле слышен.
- Хватит, - Ким прижал голову Евгении к своей груди и почувствовал, как ее трясет, - дай мне слово, что больше не уйдешь от меня.
- А куда я могу уйти?
- Что с вами случилось? Где дядя Леша?
Женя рассказала о Гошаруке, но что случилось с ними, она объяснить не смогла. Просто потеря сознания прямо за рулем, хорошо еще, что машина фиксирует потерю сознания водителя и сразу останавливается. А пришла в себя девушка уже на обочине. Карты нет, пароля – тоже. Ничего нет.
- Садитесь в машину. Придумаем что-нибудь.
* * *
- Стойте на месте, Ким Владимирович! Вы пытаетесь провести на территорию закрытого района двух лиц имеющих большое количество имплантантов в организме. Это строго запрещено, вы же знаете, - здоровенный охранник преградил им путь. На лице Кима не дрогнул ни один мускул.
- Я требую, чтобы нас пропустили! Им нужна медицинская помощь, и я собираюсь ее оплатить. Я даже не требую, как житель Живого города и сын депутата Строганова, я приказываю! Вы видите, ребенок очень болен, помочь ему можно только у нас!
- Это исключено, Ким Владимирович. Если эти лица подойдут к воротам еще ближе, мы откроем огонь на поражение.
Охранник поднял оружие и направил его на Евгению.
На самом деле, ситуация была более, чем необычной. Не было еще случаев, когда житель Живого города пытался провести на его территорию гаечника. Но охранник не имел права задумываться над этой странностью. Приказ у них однозначный – уничтожать всех имплантантных, пытающихся пробраться через границу районов. Внезапно, Ким, сам, наверно, не понимающий, что он делает, схватил оружие охранника за ствол и рванул его в сторону. По ушам хлестнул звук очереди, но Ким, действуя уже машинально изо всех сил саданул того ногой в промежность. Прием грязный, недостойный, но что мог еще сделать доведенный до отчаяния юноша? Охранник пискнул и упал сначала на колени, а потом завалился на бок. В тот же миг на Строганова уставились несколько стволов натурально охреневших от такого номера стоящих на охране служащих.
- Опустить оружие! Последний пункт приказа!
После этой фразы бойцов как будто переключили. Они быстро опустили оружие и вытянулись по струнке.
- Здравствуй, сынок.
- Отец?
Голографическое изображение Строганова старшего возникло перед Кимом так внезапно, что последний невольно отшатнулся.
- Ну, будет тебе так пугаться собственного отца.
- Отец…
- Не говори ничего. Я должен сказать тебе спасибо за небольшой урок. Беру свои слова назад.
- Какие слова?
- Слова о том, что я, старый дурень, лучше знаю жизнь. Спасибо, сын, теперь, я оставлю этот мир со спокойной душей.
Внезапно, у Кима по спине пробежал мороз.
- Папа… ты сказал «Последний пункт приказа». Это правда?
- Да, Ким. Я безвозвратно подключился к СЭНС, и теперь буду исполнять свои обязанности двадцать четыре часа в сутки, - тут Владимир Владимирович обратился к дежурной охране, - и согласно последнему пункту приказа о СЭНС, я имею право на один безоговорочный приказ. Эти трое сейчас пройдут на территорию Живого города, где получат все необходимые медицинские услуги за счет семьи Строгановых. И немедля!
Ким быстро подошел к Жене, взял ребенка на руки и подмигнул девушке.
- Идем, пусть Сашка будет первым гаечником, нарушившим границу, - он еще раз обернулся к отцу.
- Спасибо.
- Владей наследством, Ким, а меня ждут дела, судьбы мира, понимаешь.
Строганов старший улыбнулся, и его изображение погасло.


* * *


Алексей Михайлович Гошарук сидел в ресторане и наливался водкой. Когда он полностью пришел в себя, то обнаружил в своих руках ту самую злополучную платежную карту и бумажный листик, на котором неровным подчерком. Жени был накарябан пароль. Евгении рядом не было, и Гошарук просто молился о том, чтобы он не убил их с Сашкой в припадке своего бешенства. Где теперь их искать? Твою печаль!
Но все неожиданно встало на свои места, когда дядя Леша обнаружил, что в его усыпляющем пистолете не хватает одного дротика, а на следующий день ему на глаза попалась газетная статья с вычурным названием «Невозбранное двойное нарушение границы». И хоть на душе остался гадкий осадок вины, наемник успокоился за судьбу Женьки и Сашки. С этим парнем они не пропадут. А сам дядя Леша… Он тоже не пропадет. Вылеченный от бешенства, при деньгах, он сидел теперь в собственном ресторане и требовал еще водки и закуски. Конечно же, он скучал по этой красивой и смелой девчонке и по малышу, который, наверное, уже научился ходить и говорить, которому приживили настоящую руку и удалили все железки из тела.
Черт возьми, как это он не узнал Строганова младшего? Внешне может он и не сильно похож на Володю, но уж нравом – вылитый он! И что бы сейчас было со Старым городом, не отправь Владимир Владимирович во время эпидемии его, Гошарука с партией лекарства через кордон. Да только подхватить заразу дядя Леша все равно успел, хоть и быстро излечился. А осложнения, они для всех разные.
Дядя Леша в который раз вздохнул и нетерпеливо стукнул кулаком по столу.


--------------------
Не разобравшися, кто ты и зачем,
Сгореть стремишься в пламяни заката.
Опомнись, ты - всего лишь человек
И на земле душа судьбой распята...

Fuin
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post

2 V  < 1 2
Reply to this topicStart new topic

 

: · ·

· · ·

: 28 March 2024, 18:24Дизайн IPB
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru