Дмитрий Володихин, Утопия и мистика в советской и российской фантастике |
|
Правила Литфорума Незнание не освобождает от ответственности. |
Об аварии на сервере |
Более всего огорчал Сарумана забытый в Ортханке магнитофон, на который он записывал любимые приколы.
Спустя века, старенький "Маяк" здорово навешал лапши бедному Фолко...
(Из Анекдотов)
Дмитрий Володихин, Утопия и мистика в советской и российской фантастике |
14 September 2009, 18:34
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин "Мистический элемент в современной русской литературе" (продолжение).
*** В качестве примера можно привести роман Елены Хаецкой [19] «Голодный грек». Нищий авантюрист Феодул, человек совершенно дюжинный, бродяга и вор, наделенный мечтательной натурой, а также страстью к плутовству и приключениям, проходит по пути Гийома де Рубрука и Марко Поло, вычерчивая на простыне Евразии маршрут случайного скитальца, сдавленного шестеренками «большой истории». От всего высокого в этой жизни его душа как будто отгорожена высокой стеной, а если и роятся в ней диковинные планы и проекты, то все они, так или иначе, в завершающей своей части поворачивают к его персональной корысти. Но Господь помогают прийти к спасению, ведя путями неизведанными и странными, заботясь о человеческих душах, как добрый лекарь заботится о хворых пациентах: этому хватит горчичников и пилюль, другому требуется ампутация, а третьему следует назначить долгое, болезненное лечение, ибо его душа рассеянна и ленива... «Голодный грек», странствуя, волей или неволей, видит красоту мера, все его маленькие чудеса, разбросанные тут и там рукой Творца, и эту музыку его духовный слух уловить способен, а мягкосердечная натура способна откликнуться на нее. Там где понятия «долг», «честь», «вера», «бескорыстие» и «милосердие», стучась в дверь, не дождались ответа хозяина жилища, красота еще может позвать его и зажечь в нем любовь к Христу. Душа центрального персонажа (героем его язык не повернется назвать) очень медленно и с натугой поворачивается к Богу. И лишь под занавес гармония церковных песнопений указывает Феодулу последнюю, верную тропу. Мелодия креста возносит его на небо из тюремной темницы. В этом романе Елены Хаецкой картина мира и явление чудес, в нем происходящих, максимально приближены к византийскому, древле-православному пониманию. ***Второй путь открывается принципом «расскажи о своих врагах, и тогда станет понятно, кто твои друзья». Можно добавить: и в чем твоя вера. ***Ярослав Веров [20] , автор, показавший доброе христианское чувство в повести «Мыслеход», затем предъявил в страшном, черном романе «Господин Чичиков» обычный провинциальный город под пятой бесовских сил. В этом мире не видно Бога и праведников, а под тонким покрывалом обыденности — такая темень, такая мерзость! за что ни возьмись, все испакощено нравственной гнилью... Книге не хватает света, любви, надежды, но «темное царство» будничной бесовщины и духовной распущенности она выставляет на всеобщее обозрение точно и метко. ***Третий путь — такое растворение мистики в современности или исторической реальности прошлого, чтобы в итоговой «смеси» воздействие потусторонних сил оказывалось едва различимым на общем фоне самых обычных дел и обстоятельств. *** Весьма удачно это получается у Ольги Елисеевой в цикле историко-мистических романов о временах Екатерины II. Во всех книгах цикла очень хорошо видно, сколь мощное давление на добротную основу русского царства оказывается горчайшим масонством. Только показана эта темная сила не как средоточие политических сил, а как ряд групп, прямо или косвенно служащих падшему ангелу. Утонченный аристократ, располагающий изощренным умом и европейской образованностью, строя политические проекты, в конечном итоге оказывается связан с мерзким колдовством, а через него и с очевидно сатанинскими силами. Появление отмеченного этой печатью человека или же артефакта, возвещающего об особом благоволении Денницы («санкции», как пишет Елисеева), обязательно приводит к целой серии несчастий. Причем само воздействие врага происходит посредством мелочей: тут хитрая беседа, там лукавый посул, а дальше «правильный человечек» проходит на полезную должность, самолюбивый дяденька собирает круг «братьев», все они хотят какой-то особенной поддержки для себя, и тут в Петербурге как раз появляется «важная персона»... В результате сонм простодушных болванов, тщеславных честолюбцев и людей со склонностью к бесконечному стяжанию двигает армию к поражениям, страну к смуте, а правительство – к подчинению внешним силам. Люди, так или иначе срывающие большие планы чужих, сами иногда не замечают этого. От того же Потемкина, Ушакова, кое-кого из братьев Орловых тянется ниточка к христианской святыне, к воспитанию, наполненному верой, к молитвенному сосредоточению и упованию на Бога. А значит, и к самому Богу. В кризисной ситуации они ведут себя так, как должно вести. Тут не подвел, там не предал, здесь простил, в другом месте не соблазнился, в третьем — проявил стойкость и мужество... И тоже все в мелочах: жизнь состоит из миллионов «да» и «нет», просто время от времени, отвечая очередной вопрос, требуется забыть о себе и вспомнить о высоких материях. Елисеевские герои подобной «памятью» наделены. Одного этого хватает для крушения самых масштабных планов... другой стороны. *** Алексей Иванов еще в старом своем романе «Географ глобус пропил» очень осторожно ввел в повествование элемент христианства, заговорив о «совершенной любви», которая «изгоняет страх». Его религиозные воззрения — во всяком случае то, как они прозвучали в романах «Сердце Пармы», «Золото бунта» и уже упомянутом, — далеки от православной ортодоксии. Иногда автору этих строк приходилось испытывать чувство большой потери: столь крупная фигура нашей литературы, как Алексей Иванов, исповедует очень расплывчатый вариант Христовой веры, как жаль… Ну да что Господь послал, тому и радоваться надо. При всех оговорках Иванов — христианский писатель и добрый человек. Последние две его книги («Сердце Пармы» и «Золото бунта») принадлежат полю мистической литературы, сакральной фантастики. Мистика в обеих книгах появляется почти исключительно из языческих источников: обряды вогулов и остяков, обращение к таежным божкам-демонам, губительное воздействие нечистой силы на русских пришельцев... Алексей Иванов не прячет мистику, а концентрирует ее: да, это исторические романы; да, сверхъестественное входило в плоть действительности, как яйца входят в тесто для блинов, естественно и неразделимо; да, таков был дух Пермской земли и берегов Чусовой, убери колдовство и знания аборигенов о темной стороне реальности, и выйдет ложь. За это низкий поклон ему: и впрямь, убрал бы он мистический элемент из повествования, и вышла бы ложь. Осмелился не убрать. Христианство в описании Иванова мистической стороны вроде бы лишено: лишь раз старообрядцы занимаются изгнанием беса, а прочее — повседневная жизнь епископов, священников и их прихожан, жизнь как жизнь, просто требует она большой стойкости и веры. Чудес-то и не видать в ней... Но в обоих романах присутствует мотив постепенного богопознания — мистический, хотя и лишенный чудесного. Он состоит в медленном и неотвратимом движении персонажей к пониманию очень важного принципа: спасение открыто, пока человек не изъял из своей души идеал христианской любви, пока не предал его вчистую, а если даже и отошел, то все еще способен вернуться. Поэтому христианство в романах Иванова, терпя в частных столкновениях поражения, в общем смысле торжествует и возвышается над жизненной суетой таежных окраин. *** Нехристианская ветвь отечественной литмистики за редкими исключениями (Игорь Алимов, Мария Галина, Кирилл Бенедиктов), так или иначе, зависит от христианской. Связанные с нею авторы в текстах своих так или иначе приближаются к вере Св. Троицы, плавают в ней, как бабочки-бражники в свете ночной лампы, отлетают подальше, а то и приближаются вплотную... Кто-то спорит с христианством, кто-то отвергает его, кто-то лишает его мистической стороны, превращая в набор этических принципов, однако из поля мистической беллетристики христианская основа неустранима. Это, как говорится, медицинский факт. *** Павел Крусанов, состоящий в питерском сообществе «могов» (как-бы-магов) и попытавшийся пропагандировать имперскую идею в романе «Укус ангела», сделал ей не лучшую рекламу, сначала несколько «окитаив» Российскую империю будущего, а затем связав ее с преисподней. Но он же возвращается к мистическому православию в романе «Бом-Бом». *** Ольга Славникова, создавая образ «Рифейских гор» (Урала) в романе «2017», занимается упорным, каким-то агитационным даже вытеснением православия из этой картины. Не важно христианство для ее «местного текста», не годится оно, по ее мнению, на роль холста или хотя бы фона. Выдумка, блажь, есть более важные вещи, а уж Бог-то и вовсе не то, чем считают его православные... И вот в мире Славниковой начинается раздрасие: сталкиваются условный Урал вообще и условный Урал будущего. Первый из них представляет собой неузаконенное соглашение между людьми и землей, управляемой демоническими существами, густо населившими старые горы. Понимание языческих «законов», по которым живут владения нечисти, да еще иногда особый «дар» или особая «милость» со стороны древних «хозяев» Рифейских гор позволяют кое-кому обогатиться и возвыситься; но в целом игра человека с миром нежити чаще всего приводит к неприятностям для человека. К этому «старому Уралу» Славникова относится с нежностью: авторское отношение никакими разговорами о «лирических героях» скрыть невозможно. В «новом Урале», Урале будущего угадывается виртуализированная вселенная глобализаторов-гностиков, неуютная по определению, нечеловеческая по духу и стилю: замогильный холод ее Славникова чувствует прекрасно. Мистика «архитекторов», воздвигающих холодный дом, ей не ближе христианства. «Родные» старые бесы, каменные девки и прочая пещерно-болотная шатия представлена по сравнению с надвигающимся будущим как мирок не только привычный, но почти комфортный для настоящего «рифейца»... [21] Однако он явно слабее, и его приверженцам остается один выход: бегство. Собственно, именно мистическая дихотомия противостояния плохого с еще худшим навевает настроение безнадежности. Тупик. Гибель всего настоящего, живого. Думается, вывод христианской мистической основы за скобки основного действия привел к тому, что читатель романа ставится перед странным выбором: вот тихая, мирная, хотя и неласковая эманация преисподней, а вот гадкая и неэстетичная, к тому же импортная версия, — ну, что лучше? По здравому размышлению, хуже оба, но ведь автор сам рисовал декорации фантастического Урала, сам формулировал условия игры... А стало быть, осознанно загнал читателя в клетку такого выбора. ______________________________ 19 Хаецкая написала 6 романов на материале европейского Средневековья — прежде всего, альбигойских войн и крестовых походов. В них дается панорама многообразных столкновений христианства с еретичеством и сарацинством. Поскольку христианская сторона представлена католиками, это многих навело на мысль о католичестве самой Хаецкой. Но Елена Владимировна — православный автор, именно с этих позиций пишущий и о «рыцарской эпохе» и об искоренении катарской ереси в европейской истории. 20 Ярослав Веров — псевдоним творческого дуэта, половинкой которого является Глеб Гусаков из Донецка, а второй половинкой — крепко зашифрованный аноним. 21 Читай – советского интеллигента, слегка подтесанного постмодернизмом и неоязычеством. (продолжение следует) -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
14 September 2009, 20:23
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин "Мистический элемент в современной русской литературе" (окончание).
*** Иная позиция у Юрия Бурносова, автора мистической трилогии «Знаки и числа». Хотя антураж действия чисто фантастический — условный мир позднего средневековья, похожий на ожившую готику в повести «Четвертый лист пергамента» Евгения Богата, — текст пронизан реминисценциями отечественной современности. Переплетение разнообразных интересов и столкновение героев, стилистически близкое к полудетективной, историко-мистической прозе Переса Реверте, понемногу выявляет три группы сил: нечто, напоминающее христианскую Церковь; нечто сродни всякого рода инициатическим организациям — масонам, розенкрейцерам, иллюминатам и прочим западным авантюристам от эзотерики; наконец, нечто, очень похожее на постсоветскую интеллигенцию, не очень понимающую, куда ей приткнуться. Главный герой, Хаиме Бофранк, что-то вроде следователя «по особо важным», становится свидетелем целой череды злых чудес и начала сумерек мира, вставшего на краю бездны. Будучи человеком далеко не церковным, но и не эзотериком, он принадлежит третьей группе. Это представитель интеллектуалитета в ситуации, выбивающей почву из-под ног. И не то чтобы сердцем, скорее, выбирая между двух зол, он в третьем романе все-таки приближается к Церкви. Как человек незлой и здравомыслящий, он в конце концов пришел к выводу: «...с этими фанатиками ему нынче по пути»... Основной мотив: только бы не с теми, другими, уж больно много в них зла, уж слишком жуток основной персонаж, манифестирующий вторую группу, некто с говорящим именем Люциус. Ольга Трофимова, комментируя последнюю книгу трилогии, пишет: «Кто-то решит, что Люциус открывает христианскому миру прелесть мира, живущего вне христианской парадигмы. А кто-то подумает, что Люциус открывает дорогу в наш мир злу настолько древнему, что для него просто не нашлось имени...» [22] В данном случае мистика и магизм разделены как высокое и низкое, небесное и бытовое. Первое воспринимается, прежде всего, как воспитание духа, второе — как двигатель приключений. Мистический смысл трилогии, в сущности, прост: тому, кто не может приблизиться к Богу иными путями, следует заглянуть в глаза аду, и тогда, убоявшись, повернуть назад. *** ***Мистическая составляющая для христианства естественна и является его неотъемлемой частью. Возвращение России домой, к христианским истокам, сопровождается, среди прочего, возвращением и к мистике. Но если прежде эта сторона веры была самоочевидной, теперь ей должно выразиться в более популярных, а значит, и в более ясных формах. Фактически это означает появление в литературе нового сегмента, отчасти принадлежащего фантастике, отчасти — основному потоку. Несмотря на загрязненность русла, вода в реке литературной мистики живая, а не мертвая; здесь, как и вот всем, идет духовная война, и есть кое-какие успехи. ***Приливы и отливы нашей веры происходят медленнее роста городов и лесов. Нынче прилив омывает белой пеной человеческий песок. Сын человеческий сказал: «Я есмь путь, истина и жизнь» (от Иоанна 14:6). Этот путь не стерся, не порос травой забвения, не был уничтожен взрывными работами. Напротив, с каждым годом он становится в России все отчетливее. _______________________ 22 Трофимова О. От редактора // Бурцев Ю. Четыре всадника. М.,2004. С.9. -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
07 January 2010, 20:48
|
|
Читатель-извращенец с нетрадиционной литературной ориентацией Местный 991 1.6.2007 Харьков (Украина) 24 638 2 |
Цитата Впрочем, западная мистико-фэнтезийная литература XX столетия не менее нашей бедна христианством. Если только не более. Когда-то сверкнули изощренный католик Толкин, моралист Льюис, ближе к нашему времени отличился хоррор-мастер Кинг, ну а сейчас-то что? А Чарльза Уильямса Дмитрий не читал, нет? И роман Тонке Драхт у нас переведён. И Джеймс Стоддард есть.А сейчас даже христианская НФ есть: книги Мэри Д.Расселл, "Птица малая" и "Дети Бога". Дмитрию Володихину срочно надо на Фантлаб . -------------------- Неотразимым острием меча, Отточенного для последней битвы,
Да будет слово краткое молитвы И ясным знаком -- тихая свеча. Да будут взоры к ней устремлены В тот недалекий, строгий час возмездья, Когда померкнут в небесах созвездья И свет уйдет из солнца и луны. (С.С.Аверинцев) Легко быть терпимым к чужим убеждениям, если у тебя самого нет никаких.(Герберт Луис Сэмюэл). |
|
|
07 January 2010, 21:50
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата А Чарльза Уильямса Дмитрий не читал, нет? И роман Тонке Драхт у нас переведён. И Джеймс Стоддард есть. Интересно, что бы он сказал об этих авторах. -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
30 June 2010, 23:36
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин "ВОЗВРАЩЕНИЕ К ГРИНУ? СКАЗКА НА КОНТИНЕНТЕ ФАНТАСТИКИ". -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
30 June 2010, 23:42
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин "ВОЗВРАЩЕНИЕ К ГРИНУ? СКАЗКА НА КОНТИНЕНТЕ ФАНТАСТИКИ". (продолжение) -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
30 June 2010, 23:52
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин "ВОЗВРАЩЕНИЕ К ГРИНУ? СКАЗКА НА КОНТИНЕНТЕ ФАНТАСТИКИ". (окончание) -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
02 July 2010, 13:37
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин СООТНОШЕНИЕ ИДЕЙ И «ХУДОЖЕСТВА» В ТЕКСТАХ БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ 60-х – 70-х годов -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
02 July 2010, 13:43
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин СООТНОШЕНИЕ ИДЕЙ И «ХУДОЖЕСТВА» В ТЕКСТАХ БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ 60-х – 70-х годов. (продолжение). -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|
02 July 2010, 13:52
|
|
Леди Революция Литературное Общество 3 014 22.7.2007 Москва 25 367 15 |
Цитата Дмитрий Володихин СООТНОШЕНИЕ ИДЕЙ И «ХУДОЖЕСТВА» В ТЕКСТАХ БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ 60-х – 70-х годов. (окончание). -------------------- Атланты держат небо на каменных руках
"Она порой в сети найдет такое..." - Bisey База литературных семинаров |
|
|