Семь ключей одиночества, совместна - Илрика, Кун

[Scapewar]

[01:05] * Илрика Дело тут даже было не в том, что ведьма была недотрогой - она в общем то не отскакивала от прикосновений - а в том, как она к этому относилась. Люди, по ее мнению, слишком много и часто вспоминали о каком-то скрытом смысле, сводя все на взаимоотношение полов. Для Илрики же все было проще и прямее - говорила то, что имела ввиду, без всяких сопутствующих намеков. И да... страдала отсутствием юмора.
- Нет, не понимаю, - спокойно заявила она в ответ. - Вы меня плохо знаете... Думаете я столько лет в лесу прожила в благоденствии и вечном лете с теплыми ночаи?
Та хмыкнула тихо. Ведьма и травы знала, да и в целом обладала не самым слабым иммунитетом и выносливостью, что касалось температур, хотя вот физической силой в обычном состоянии вряд ли могла похвастаться.
- Не шутите так больше, мне не нравится... От Вас, как вообщем то и от любого другого мужчины , мне ровным счетом ничего не нужно. Оставьте эти интриги и романтику для придворных дам и их смазливых кузин.

[01:11] Кун: Я? Романтику? - новая серия смехоподобных бульков. До тех ровно пор, пока не стало больно. Тогда молча скорчился и просто, впившись ногтями в одеяло, ждал, когда пройдет это внутреннее дерганье. - Да я... даже поклялся... никогда... не жениться... чтоб вы... знали, - процедил сквозь отупляющую эту боль. - Жизнь в лесу... явно... не пошла... на пользу. Ладно, дрен с вами... что... делаем?
Все ж, ведьма в своей птичьей насупленности выглядела сугубо мужественно, оставалось передать инициативу в ее лесные руки. "Сильная", - подумалось вдруг. И оттого пронизал знакомый страх. Но вскоре и облегчение - Илрика только раз пыталась сломать его. И то, похоже, по чужой воле.

[01:17] * Илрика оответила не сразу, долго раздумывая на дальнейшими действиями в свете сказанного:
- Лес не для всех, - проговорила она наконец. - Вы слишком увлеклись в своих экспериментах. Нельзя так близко подходить к нему, всегда нужно держаться грани, хотя бы чтоб сохранить волю и сознание..
Кажется, она имела ввиду эти выплески его энергии и изменения, наметившиеся в нем и в его личности.
- Сейчас Вам нужно поспать, а после залечить ногу... Я попробую научить Вас как, - пообещала ведьма. - С одним условием, мне не перечить...

[01:21] Кун: Волю?.. Сознание?.. Да Родник... просто соз... дан... чтобы их... подавлять! - выпалил, отирая мерзкий противный пот и, точно ища спасения, оглядываясь на костер. Где она, его прежняя магия, способная согреть слабыми электротоками? Где?! - Это... не вызов... и не урок... это атака... по разуму... целенаправленная. Пони... маете? - стикира спохватился, услышав свой каламбур. - Пони... - и мелкий смехотный булькот. Опять. - Не перечить... надо попробовать... эту игру, - на том единственный глаз закатился, а потом и закрылся. Кун усиленно симулировал сопение.

[01:33] * Илрика Покачала головой:
- Не верно Вы это видите... Энергия эта по мощи вряд ли может сравниться с возможностями человека и его волей, она безгранична, живуча, она привыкла пробиваться ростком везде, даже в бескрайней мертвой пустыне, стремясь оживить ту и наполнить жизнью... Она не ломает целенапраленно, просто Вы к ней не подготовлены, Вам нужно научться даже не владеть ей, а скорее жить рядом, не захотя за рамки...
Ведьме похоже довольно сложно было объяснить стикире суть данного вопроса, не приегая к практике, а и он вон засопел почти сразу... Скучновато видно объясняла, а посему бросила это дело, умолкнув.
Взгляд ее обратился к огню... В нем не было какой-либо осознанности - казалось, будто ведьма постепенно все глубже и глубже отдается течению своих ыслей, утаскивающих ее в настоящий океан переживаний и идей...

2013-11-25

[20:44] * Кун почти спя, вспоминал, как хаживал в леса, просто касаясь деревьев, оглаживая стволы, ощущая токи жизни в них. Но - так и не решаясь заговорить. А ведь твердо знал откуда-то, что у них правда есть голос и мысли. Но только лишь не наши, не человеческие, не звериные, почти косные. И теперь постепенно бурлящая боль перерастала в деревья, тянущиеся из него, прямо из тела к горизонту, к нему, пуская в бока свои корни, пуская в ногу - больше всего. Кто ты, Рэу?
- Коснись земли едва - я трава, - пропел в бреду сквозь дрёму, - баюкаю шаги твоих ног. Родись и сгинь в любви - сон листвы дарует вмиг тебе новый срок.
Был вечера, была ночь и утро. А потом они пробирались сквозь чащу к землянке ведьмы. Вот только одно неясно - подобрали трость Куна или нет.

[20:53] * Илрика Ведьма шла чуть впереди, помогая ему идти. Трось она подобрала только по той причине, что лишняя пора сейчас совсем не помешала бы стикире - она всучила ему в свободную руку, а сама поддерживала под локоть другую.
Солнце должно быть уже вошло в зенит, когда они вышли на узкую волчью тропку. Тучи затянули небо и было достаточно трудно ориентироваться во времени. Свинцовые клочки, уныло тянувшиеся по небу то и дело грозились разлиться дождем, но пока что держались.
- Осталось еще около четверти часа, - сообщила ведьма, отводя и придерживая ветку орешника. - Вы не устали? Может нужно остановиться?

[21:00] * Кун молчал, только по-своему безнадежно оглядывая ведьму. Он словно чего-то ждал, и потому молчал, уйдя в себя. Разве только, во время несколько привалов, сделанных на этом и без того коротком пути, впадал временами в бред, зовя то Анх, то Эстарру, то Рейн, то Аннет, то Инаху, то Касс (шипяще-ненавидящими оттенками), то Эйн, то Ассоль, то Лану... в общем, прилично там было народу, топтавшегося поверх этой 32-летней душонки.
Наконец, опомнясь, мотнул головой. Мышцы задубели на холоде, ногу дергало, и хотелось поскорее в уют и покой. Была особая сила упрямства в этом рожденном рабом человеке. Но и как плата - особая слабость.
А еще стикира беззастенчиво пользовался своей травмой - то одно попросит, то другое, то просто жалобно взглянет или прижмется к руке, боку, плечу девы, забываясь и уходя в невнятный мир младенчества. Это или другое могло нехило вытягивать энергию, ибо в болезни Кун был нехилым энерговампиром. Да впрочем, как и все хворые, по сути.

[21:23] * Илрика
А та шла вперед, стараясь не замечать утечки энергии - в конце концов как то же надо было поддержать болезного. Хорош же был из него раб, ничего не скажешь....
Среди этих женских имен она слышала только некоторые, не особенно много зная об их обладательницах, но все же сделала вывод, что круг общения у стикиры был весьма разнообразный. Своего имени она не услышала, при том испытав довольно двойственные чувства, но подумав чуть чуть, решила воспринимать это как положительный фактор - она не была причислена к "коллекции" или что там у него, оставаясь как всегда в стороне.
Чуть погодя они вышли на небольшую полянку с холмиком. Не знать бы, что тут землянка есть, не увидеть бы ее - вход был прикрыт лапником так,словно бы это просто дерево упало и с него ветки нападали - ведь ствол и впрямь рядом лежал. Ведьма аккуратно усадила Куна на пенек, а сама пошла разгребать вход, чтоб можно было пройти внутрь.
Все вокруг было тихо. Стволы деревьев покачивались от ветра, тянувшись в немом величии к пасмурному небу. Особая атмосфера царила на полянке - так говорят везьде, где ведьмы есть... Тихо, гулко, странно

[21:32] * Кун
любые смены положения собственного ослабевшего тела пока что переносил насквозь плохо: нога аки вернейший барометр отзывалась на любое неосторожное движение. Скорее бы... Улечься, расслабиться. В данном случае Кун не ставил разницы между чужим и своим домом. Какая, к дренам?.. Только бы завалиться.
Впрочем, замаскированный домишко вызвал мимолетную улыбку сквозь пот. И такой свет был в этой улыбке... Невольно внутренний наблюдатель заставил искал взглядом небо, где сидят незримые судьбописцы. Они-то знали, сколь контрастно любое хорошее средь боли и тьмы.
- Куллехет... - позвал уже по привычке. А то ли и не позвал, но это слово часто звучало что в бреду, что въяве. Крайне запутанный тройственный смысл, о котором ведьма, должно быть, не стала спрашивать. Но тон именно такой, зовущий.
Как дитя, дождавшись, когда повернутся к нему и может быть подойдут, жизнерадостно рассмеялся.
- Да вы как партизанка... йотц... настоящая... от кого... прячетесь? Тут, в лесу...

[21:54] * Илрика
Та раскидала лапник и приоткрыла дверцу, точнее ее подобие сделанное женской рукой весьма неумело - не плотник же она в конце концов.
- От незванных гостей и нарушителей моего покоя, - не моргнув отозвалась та, разворачиваясь и направляясь в сторону стикиры. - Кто такая партизанка? Впервые слышу это слово..
И впрямь, откуда ведьме знать о таких понятиях - война ей была чужда, да и время в ее мире тянулось иначе. Она помогла мужчине подняться и повела внутрь.
- Здесь в целом не безопасно, так что лишней маскировки не помешает... - попутно добавила она.
Сначала она прошли подобие коридора, уводившего в глубь холма, а затем вышли в укрепленную балками комнату - как и с дверью, тут была масса нареканий по части плотничества, но конструкция держалась и ведьме было того достаточно. Оказалось, что землянка больше напоминает большую нору, разделенную на несколько отсеков. Свет сюда поступал из небольших оконцев в крыше,затянутых бычьими пузырями - весьма тусклый, но когда ведьма добавила к нему свет лучины, то все заиграло совсем иначе.
Здесь было прохладно, но вполне уютно. Пол был устлан сухой травой, кругом царил порядок, хотя не сказать, чтоб тут было так уж много вещей. Вся, с позволения сказать, мебель - а именно стол и пара стульев, подобие топчана и рядов полок - тоже была организована ведьмой... Ну и качества была соответствующего - стол вообще представлял собой большой камень со столешницей. По всем полкам были расставлены самые разные ингридиенты. В углу покоился сложенный из камней очаг над которым располагался выход на поверхность, заменяющая дымоход - не достаточно большая, чтоб ее заметить, но пододящая для отвода дыма из помещения.
Стикиру уложили на топчан и укрыли большой шкурой. Тот оказался на удивление мягким - еще подд одной шкурой, лежавшей снизу, ведьма видно натолкала ворохи сухой листвы и травы, соорудив таким образом подобие матраса или перины. Довольно аскетично дева лесная жила, тут не поспоришь. Сама Илрика как раз начала хлопотать над разведением огня.

[22:08] * Кун
на сей раз долго взглядывался в лицо ведьмы и ее стан, точно взглядом просил задержаться, не суетиться, никуда не тащить: обычная для больного иллюзия, лишенная и доли рассудка. И все же, Кун улыбался - несколько тоскливо, но было так. Ровно до того как ведьма принялась за дела эти.
- И много их, гостей этих? - поинтересовался, сам оценивая дверь и само темное всхолмье. - Партизине таятся в лесах и холмах, ведя подпольную, то бишь тайную борьбу с завоевателем, в дикости и нищете. Помню, как мы выкуривали таких, когда... - Кун заткнулся. Ибо нехорошее вышло сравнение: ее - с борцом за свободу, его - с безжалостным бессердечным солдатом. И это при Роднике-то... Явно разум плывет.
- Никому не доверяете... - протянул впоследствии, уже изнутри с кряхтением, держась наконец за ногу, поглядывая на убранство. Ложили его, впрочем, долго, сопротивлялся ибо - инстинкт мешал сменить положение, а рана опять закровила сквозь колдовские швы. - Но йотц, почему?... Почему тут? В Дебрях?.. На грани хаоса...
Поежившись чуть от прохлады, потянулся к вакцинатору. Еще несколько уколов вонзить в свою многострадальную плоть. И быть может улыбнуться какому-нибудь кумару.
- Никогда не бывал... в таком месте... даже ориканки... бросали траву на пол... лишь для ритуалов...

[22:17] * Илрика
Та многозначительно усмехнулась, когда он спросил про гостей. Охочих до легкой наживы или жертвы в этих краях всегда было предостаточно, да только ведьма сама тоже далеко не беззащитна была - дурная слава, витавшая вокруг этих женщин, бежала впереди них, распугивая черезчур впечатлительных и заставляя подумать, прежде чем сталкиваться с ней, остальных. В конце концов, кому охото влачить на себе бремя проклятья... олько этим и спасалась, пожалуй.
- Немало... - проговорила она, укладывая его. - Вы мне обещали не сопротивляться... Отдохните немного, я пока разведу огонь, а то что-то прохладно...
Она как раз в тот момент и отошла от него, когда он сообщал о партизанах и солдатах.
- Хмм... интересно, интересно, - проговорила она, выкладывая сухие полешки в очаг. - Вот только мне нет дела до завоевателей... И да, не особенно доверяю. Хаос, как и порядок, есть незаменимая часть силы... Все в природе подчиняется ему, он ей даже ближе, чем тот же самый порядок благочестивцев.
Слетела искра и огонь потихоньку затрещал, подогреваемый силами ведьмы, которых кстати не так уж много и осталось. По комнате тепло стало распространяться довольно быстро. Благо дождь еще не начался и тяга была хорошая - дым почти и не попадал в комнату.
- Мм? Это для тепла... - проговорила она, отвечая на замечание о траве. - Да и так чище...

[22:34] * Кун
на замечание о сопротивлении как-то поник, точно едва вспомнилось, как если бы был Илрике должен. Впрочем, не так ли есть на самом деле? И снова долг. Стикира ненавидел быть кому-то должным, что со времен Касс, что раньше. Оказавшись на лежанке, старался не двигаться, позволил себе вроде и расслабиться, но не до конца. Даже вакцинатор, с коим будто и стал возиться, бессильно опал рядом. А лампочки с эмблемками на экране так и перемигивались.
- Нет дела... до завоевателей? - вопрошал, из-под полуопущенного века наблюдая бесконечную суету ведьмы. Здесь было хорошо - спокойно, свет приглушен, тишь да звуки леса. А еще рядом женщина, и у него новый повод побыть бессильным. Даже выгода своеобразная. И нет работы - офрелленное оправдание против нее. - А если... на вас придут?.. Например, те же... закатные эльфы?
Сглотнув, судорожно опять потянулся к ноге, словно опять забредит, но нет, снова обмяк на лежанке. Интересно, где будет спать Илрика? Невзирая на боль, шалая улыбка зажглась ненадолго.
- Хаос, домина... это лишь часть растущей энтропии... беспорядка во вселенной... ее тепловой смерти... а порядок неестественен вовсе... Сложнейший баланс кварков и порождающего... вакуума... сложнейший... хрупчайший... даже странно, что всё.. еще живо... что жив я...
Какая-то ненадолго хлынула пустота: тот неизменный покой, свойственный небытию. Как если бы жнец, носитель смерти задумался вдруг о своей собственной кончине. И только трава вдруг вырвала из размышлений.
- Трава... как? А разве пыль... на ней... не оседает?

[22:42] * Илрика
Та тихо рассмеялась, поднимаясь от очага, на который и котелок уже успела водрузить с водой для отвара.
- Зачем я эльфам? Что с меня взять? - поглядела она на него. - Денег у меня нет, властью я не обладаю, рабочая сила из меня посредственная... Они скорее уж в деревню подадуться куда-нибудь. А там уж не мое дело...
Она прошлась через всю комнату к полкам, начиная искать что-то на них и доставать какие-то баночки и узелки, паралелльно выслушивая объяснения стикиры. Впрочем, комментировать она его не стала, запутавшись еще на слове энтропия. Зато вот про траву добавила к его словам:
- Ничуть не меньше,чем просто на полу...

[22:48] Кун:
Ну мало ли, они же... здесь властители, - стикира разулыбался. Что-то подозрительно часто, как для раненного. Порою ерзая по лежанке, тотчас жалел об этом - и опять улыбка. Наконец дотянулся до вакцинатора, принявшись тщательно в нем что-то выбивать - быть может, билет себе в райские кущи. И тааак трудно сдержаться. И все же, медик прежде всего обязан думать о совместимости препаратов.
- Что вы там задумали... колдунья-чародевка? - спросил прищуренно. Прибор застыл в липких потных пальцах.
Последующее заставило снова чуть посмеяться: мелкий дрожащий и по-своему нервный смех, полулицо освещено умилением. Эх травница...
- Вы просто любите... траву... никак не можете... расстаться... и везде тащите с собой... друидесса-куллехет...

[22:56] * Илрика
Та только фыркнула, заслышав такой вывод. Ну, от части он был прав - травы Илрика очень любила, чувствуя некую связь с природой по средствам их.Связующие нити, не иначе... Но признаваться в этом она бы даже себе не тала.
- Во-первых, я бы попросила... Никакая я не колдунья и не чаровница, - проговорила она, выудив небольшой мешочек и с тем отправившись к "столу". - А во-вторых, я хочу заварить себе отвар... Вас им пичкать бесполезно, хотя восстановить силы и Вам бы не помешало...
Видно и впрямь неплохо высосал из нее энергии то, раз она даже к отвару прибегнуть решила.
- А потом я помогу Вам с ногой, - добавила она.

[23:37] * Кун
так и тонул в своем умилении, образовавшем с болью дивную гремучую смесь. Вакцинатор застыл в ладони, так и норовя выскользнуть. Слабый свет лучины казался потесторонним, лишь подкрепляя престранное то настроение. Быть может, все дело в эрге, стремящемся покинуть ослабевшее тело? Вечный предатель сей симбионт, потребитель вечный.
На слова ведьмы опять улыбнулся, сказав:
- Для меня - чаровница. Ибо... кто еще... меня бы сейчас... вытаскивал? Это един... ственное, о чем прошу. В остальном... я смирен, как раб. Можете... даже ударить меня... если это нужно... в лечении.
Шутит или нет, неясно, ибо ведьма еще не знала своего невольного ученика настолько.
- Бесполезен?.. - глаз в размышлениях перебежал взад-назад. Удивительная ясность ума, как для тяжко раненного. - Кровь... из нее получу я... целебное из отвара. Уговор? - а сам отвел взгляд, ибо слишком уж нагло. - И, йотц... есть что-то от боли? - сказал быстро, пока не раздумал, уже выключая свой неизменный прибор.
- А что... с вами? - осведомился, запоздало соображая еще о чем-то, кроме себя-возлюбленного.

[23:53] * Илрика
Скосила взгляд на стикиру: явно бредил, а поэтому не стала особого значения придавать этим изречениям о "чаровнице". А вот насчет крови похоже восприняла уже более серьезно, поглядев на свою руку. Нда, энергии накачал, теперь еще и кровью делиться - не жирно ли будет? С другой стороны, в капкан то он от части и по ее вине попал, вроде бы бросать в такой ситуациибыло не очень то верно с ее стороны.
- А много ли Вам потребуется? - поинтересовалась она, уже потихоньку начиная бросать ингридиенты в кипящую воду. - От боли есть... погодите минутку...
Она отошла к полкам, отыскав еще пару склянок и принимаясь дополнять отвар еще чем-то. Ей то не помешает, а ему глядишь поможет.
- Да так... - неопределенно отмахнулась она. - Просто устала, неплохо было бы восстановить силы..

[00:00] * Кун
вскинул глаз к потолку, высчитывая концентрации предполагаемого лекарства в крови Илрики, с оглядкой на собственный метаболизм и действие стимуляторов, к которым все же придется прибегнуть.
- Шесть кубов... не терранских. Опасности нет... не бойтесь, - на последнем голос немного дрогнул: все ж, явный импринтинг постепенно набирал силы. Смешно, как же мало понадобилось: всего лишь капкан, а прежде - всего лишь именинное троециклие в Усадьбе. Немного, чтоб сломаться, правда? Слишком мало, как для Кунова самомнения, слишком много, как для истинной его природы.
Мутновзоро Кун изучал ведьму, и казалось, еще микрот, и догадается, в чем же беда. Ведь это уже бывало... Начал всплывать в мыслях обаз Рейн, высосанной до дна энергетически. Сколько дней потом она спала?

[00:07] * Илрика
Шесть кубов, если бы она вообще знала, что это значит, было все же не достаточно, чтоб свалить ведьму с ног, хотя и заставили бы наверное поспать лишний часок и посидеть тихо другой. Судя по тому, что прерывать готовку она не стала, ведьма вполне была согласна с предложением.
По комнате поползли привычные травяные запахи, щекочущие нос, но их правда слишком быстро утягивало вместе с дымом - может к счастью для Куна, а то опять бы чихать начал.
На варево ушло не меньше получаса, затем она устудила порцию для себя и залпом выпила горькатый отвар. Оставалось только подождать немного, покуда зелье разойдется по венам и артериям... Тем временем она направилась к нему, попутно косясь на его эту странную штуку:
- Тебе дать нож? - спросила, будучи не очень сведущей в сборе крови для таких надобностей.

[00:15] * Кун
постарался чуть сесть на лежанке - безуспешно, только растратил воздух в легких на стон. Пришлось уняться и вспомнить те пол-арна покоя пополам с болью, прошедших только что. Монотонность расслабляла, и пальцы не сразу вдарили по нужным виртуальным кнопкам. Экран то и дело выдавал алое недовольство, когда палец промахивался. Но наконец, когда от усердия закусил губу, вышла нужная комбинация.
Почему на ты? Чувствуя себя определенно ниже наставницы, стикира ощутил неуют. Впрочем, беда роднит, с этим можно смириться, покуда есть этот долг. Кун сосредоточенно кивнул.
- Нет. Никаких ножей, никакой грубости. Просто давайте... сгиб локтя... есть чем протереть? - сам не мог лезть сейчас в карманы, со своей-то недвижною позой. Коли ведьма нашлась с чем протереть, стикира велел это сделать со сгибом локтя. После к оному прислонил вплотную вакцинатор. Три иглы из шести были тонки, а моторчик аккуратно с урчанием вытягивал нужную дозу крови. Даже жгут не понадобился - вакцинатор поставлял тромбующие препараты и регенераторы взамен позаимствованному.
Завешилось все через минуту, когда стикира убрал довольно пискнувший прибор.
- Всё. Дрид, - произнес устало. - Смажьте, приложите что-то, согните. И так с пару микронов. - И еще виновато улыбнулся. - Благодарю, домина. Давно меня не кормила... нечистая сила.
Эспресс-анализ отгудел свое, были примешаны стимуляторы, после Кун бесцеремонно-привычно воткнул уже шесть игл себе в сгиб локтя, где обнаружилось множество таких дыр, не заживших с прошлых разов.

[00:24] * Илрика
Быть может и специально оговорилась, кто ее знает. На просьбу протереть кожу, поднялась и сходила за какой то бутылочкой, резко пахнувшей чем-то горьким и тряпицей. Тщательно смазав сгиб локтя, подала ему руку, тихонько вздрогнув только от укола и поморщив нос.
Ощущение не самое ужасное, но и приятного маловато, к тому же этим штукам электронным она, как можно догадаться, тоже не совсем доверяла. Но коль в него влить иначе лекарство не получится, то черт с ним.
- Нчистая говорите? - переспросила она, ранку прижав трпицей все той же.- Даже не знаю, польстили или оскорбили....

[00:51] Кун:
А как вы сами... на это... смотрите? - и все ж, через сумбур бьющего в артериях лекарства Кун пытался шутить. Это плывущее восприятие, чувство легкого опьянения, будто субфебрильная температура охватила тело твое душным поясом, внуша вопиющий неуют. Словом, Кун передернулся, но терпел. Обычное дело. Сколько всякого себе колол? Но шесть кубов за раз - никогда почти.
Иголки, к слову сказать, достаточно тонки, чтобы почти не вызвать ну никаких ощущений, разве что, ведьма действительно поддалась впечатлению. Тем более, ее горькая резкопахнущая жидкость принялась усиленно раздражать пусть небольшую, а ранку.
А Кун снова глядел на ведьму, как она оклемывается, опять подходя к грани догадки, что же он наделал.
- Смотря что... сами... - и тут Грянуло. Выражалось это лишь тем, что осоловело вперился в ведьму, выпустив свой прибор и временами с ненавистью поглядывая на свои руки, грязные лапы энерговампа.

[00:57] * Илрика
Илрика сидела рядом сним невозмутимо, стараясь не двигаться, поскольку все же головокружение она себе небольшое заработала все же.
- Понятия не имею, как я должна к этому относиться, - пожала она все же плечами. - Я не отношу себя ни к "чистым", ни к "нечистым", ибо не мыслю такими категориями... Ну, если только это не относится к гигиене личной...
Та тихо усмехнулась, посмотрев на стикиру. Странный его взгляд ввел ее в некоторое замешательство:
- Что-то не так? - вкрадчиво спросила она.

[01:04] * Кун
прежде чем что-то сказать, сбросил оцепенение и, набив что-то вновь на экране вакцинатора, коснулся им плеча наставницы. На сей раз укол произошел мгновенно: в кровь Илрики втиснулись кроветворные вещества, помогающие ускорить пополнение запасов. И только потом Кун, выпустив прибор, смотрел, смотел на Илрику с минуту. После шумно выдохнул.
- Я опасен... Йотц, лучше б остался в лесу. Вы... вы отведите меня куда-то и всё. А я... сам как-то. А потом поспите. И выпейте вина. Красного. Помогает.

[01:07] * Илрика
Та ойкнула, когда ее укололи повторно и как по по-звериному ощерилась на несколько мгновений, правда тут же взяла себя в руки, потирая плечо.
Ведьма молча выслушала его доводы, а потом только головой окачала и поднялась, чтобы выпить еще чашку своего отвара, только теперь уже неспеша.
- Вы бредите, - отмахнулась она разом от его слов. - Поспите, придите в себя, а там разберемся.

[01:13] * v "Бу!" - сказала тишина мироздания...

[01:25] * Кун
как-то особо виновато отдернул руку, убрав вакцинатор. Впрочем, задействовали все еще те три тонких иглы, почти безболезненных.
- Удивительно тонкая кожа... - отчего-то выговорил. А вот тут правда бредит. Хорошо, что хлесткие слова ведьмы помогли оклематься. Но своей задачи Кун не оставил. - Это поможет... быстрее прийти в себя... я же... я не только кровь вашу... выпил. Не приближайтесь ко мне... по возможности... Хотите, уйду спать наружу? - или все-таки бредит, как знать? Да сам-то точно не знает, пожалуй.

[01:28] Илрика: /мороз/

[12:46] * Илрика
Она похоже снова пропустила все мимо ушей, погрузившись в готовку. Уж неизвестно, как действовала кровь ведьмы на стикиру, но на нее нашла молчаливость - тепло медленно но верно растекалось по телу, успокаивая и прогоняя всякую боль. Наступало какое-то бесконечное спокойствие, граничащее даже с безразличием. Как знать, может тем и спасалась она от влияния всесильных мар. Вряд ли женщина могла быть им интересно в таком расположении духа.
- Лучше отдохните как следует, - вновь проговорила та, усаживаясь за стол с чашкой отвара.
Теперь она пила неспеша, раздумывая о том, что ей самой не помешает сон, но нужно было придумать, как устроиться поудобнее - взять шкуру и лечь у очага - не самая плохая идея. На земле, покрытой травой лежать будет не так уж и жестко, да и лизость очага прогревала почву, не замерзнет стало быть. Да, так и порешила, хотя пока не торопилась исполнять свою задумку.
- Никудая Вас в таком состоянии не отпущу, вот оклемаетесь - ступайте хоть на все четыре стороны.

[13:04] * Кун
не то что успокаивался отваром, скорей проникался отрешенностью, когда и боль своя, и все прочее становилось как-то побоку. Нет, никуда она не отступала, только поослабла от лекарств, и слабость чувствовалась, но состояние переставало оцениваться как паталогическое, мучительное и страшное. По сути, начинал плевать на себя. Тем самым заступорился и вампиризм.
Это напоминало кое-что, тем самым уже отдельно пугая. Такое было раньше. Стикира сглотнул.
- Что вы... что вы со мной... делаете... - пробормотал, борясь с самим желанием молчать, застыть в тишине, покоряясь судьбе. Все бы хорошо, и отвар бы работал в нужном направлении, если б не богатый опыт различных состояний сознания, бишь то, не мары, искавшие все новых и новых выходов.
Не пустит... В ином случае было б приятно слышать. Сильная.
- Но какой ценой... Я же вас... насквозь... - уже вяло противился, скорее уж по инерции, не успев толком переключиться.

[13:19] * Илрика
Та только тихо хмыкнула:
- А мне будто бы привыкать, - послышалась тихая усмешка.
Возможно ему не хотелось подчиняться и засыпать,возможно это походило на что-то еще, но сейчас по мнению ведьмы это было нужно, а посему она просто выжидала, когда подействует отвар, а у самой уже тоже глаза то закрывались. Но нет, сначала дождется, когда он уснет, а вообще, давно пора придумать, чем оградить себя от посягательств стикиры, пускай и неосознанных. Взгляд ведьмы, блуждавший по комнате вдруг остановился на ворохе соломы и веток в углу. Она какое-то время сосредоточенно смотрела на них, видно пытаясь догадаться, чем же это привлекло ее внимание..
Ей вспомнилось, как ей рассказывали о ведовских куколках, к которым прикладывали припарки и накладывали заклинания... Осталось догадаться, как это применить сейчас, ведь не зря же интуиция ее подсказала этот выход. Женщина поднялась с места и направилась туда, подхвативнебольшую охапку, с полки взяла моток шерсти и снова уселась за стол, принявшись воять что-то похожее на человечка.

[13:26] * Кун
помаргивал, борясь с отрубоном. Сильно беспокоило это небеспокойство, та убийственная отрешенность. Ломкая, ломкая психика, ничего не скажешь.
- Зачем... - шепотом уже пробурчал. Снова накатывало, заставляя мыслить вслух, как если бы правда всему вокруг доверял. А отчего нет? Не видел он манипуляций с куколкой, а еще немного, и вовсе окрепнет импринт. Только и поскрипывало во тьме где-то: "Опасно! Опасно! Опасно!" - Тогда, в кошмаре с Касси... оттолкнув ее... я попал к воронам... они меня расклинили... расфреллили... пришло такое равнодешие... на все подрену... меня резали... руки отрывали... а подрену... зачем это снова?.. что вы делаете? Куллехет...
Все тише звучал голос. Но нет, порою стикира встряхивался. Нет же, он услышит ответ, зачем мучают, должен узнать. Хотя так приятно ослабела боль, такая вата окутала сознание. Нет! Йотц! Должен!

[13:43] * Илрика
Ведьма, упрямо пока отталкивая сонливость, мастерила куклу. Порой онавыдирала по волоску из свой каштановой "гривы", вплетая его в куклу.
- Затем, что Вам нужно поспать как следует и отдохнуть. Ваши кошмары я предупредить не смогу, но защититься от них я попробую, - пояснила она вполне терпеливо. - Проснетесь как новенький...
Та тихо усмехнулась, прекрасно зная, что реальность будет разниться с ее словами, что никакого "новенького" не будет и его состояние в лучшем случае улучшиться, но незначительно, ибо внутренний мир стикиры противился всяческим улучшениям... В этом собственно она и видела причину его злоключений.
Когда оформилсь головка, талия и руки куклы, ведьма взяла но и отрезала целый клочок собственных волос, принимаясь прилаживать их к голове куклы. Задумка была проста до ужаса - выставить оберег перед собой, чтоб утянуть кошмары в него, сбивая с толку их волосами - а что, вполне даже опознавательный знак, на который многие бы купились силы, не имеющие зрения. Кроме того кукле вручили ветку амелы и венок из можжевельника, дабы путь преградить к самой ведьме.

[14:03] * Кун
полудоверчиво-полуболезненно глянул на Илрику. Она правда делает это - его подавляет. Ради себя самой и своей сохранности. Йотц, как знакомо... Бессилие стало еще и моральным, ибо знал: противиться невозможно. Только спешно прикрыл глаз, чтоб не видеть какой-либо позы, какую могла невольно принять ведьма. Впрочем, просто сидела за столом, эти большим камнем, ничего такого. В какой-то мере Илрика была неуклюжей, что и спасало от дополнительного уровня импринта.
Раненный больше не мог. Его уносило в пучину, туда, где шелестело серое море из амальгаммы, и голодные птицы раздирали ногу своими клювами - всем, всем хватит, всем достанет пищи. А боли почти не чувствовалось, только что-то давящее, скуляще нывшее там, вдали, на периферии.
- Уйди, Анх... - едва прошеталось, когда бред завладел рассудком. - Я... опасен... нельзя... только такие, как Касс... выживают рядом... Уйди... Нафрелл! Фсе уйдите... вон...
Морочная степенность видений, гладкая муть и дубовые мурашовые руки, ноги, мышцы во власти застывшей судороги, промороженной боли. Что-то болезненно-нереальное.
И Тиналльские лабиринты, ловящие ногу своими мясорубками.
- Я вернусь... выведу... покажу свет... обещал... всех, всех вас... заберу... вберу... клянусь... кляну и обожаю... ждите...

[14:21] * Илрика
Ведьма только коротко поглядела на стикиру, вслушиваясь в слова, сказанные с такой горячностью. Она почти переборола свою сонливость, но опять же было "нужно" выспаться, чтоб восстановить силы, а до этого - обезопасить свой сон.
Легко подхватив нож со стола, она уколола себе палец и оставила отпечаток на тельце куклы, чтоб уж наверняка завлечь к кукле кошмары, если те посягнут. Губы ведьмы вздрогнули, выдав что-то тихое и невнятно - может просто присказка, аможет заговор какой, придавший сил оберегу.

[14:21] Илрика: +

[14:23] * Илрика
Куклу она насадила на палку, воткнув ее прямо в земляной пол перед местом, где собиралась спать - как раз между собой и Куном.
- Береги... - проговорила она тихо, а сама принялась устраиваться для отдыха, забрав одну из шкур с топчана, где спал-бредил стикира.
Она еще выпила полкружки своего отвара и улеглась у очага, подставив спину теплу.

[14:44] * Кун
Куколка слегка зашипела. Казалось бы, просто ткань, а кровища впиталась, полузримым заревом возвещая, что оберег вступил в силу. Только надолго ль хватит его? Вот задача. Жаль, стикира в этом не разбирался, всех этих символьных защитных кругах, иначе бы посоветовал чего. Но увы, родом из техногенного общества, ему никогда не дано познать азы настоящего колдовства. Впрочем, силами ведьмы это могло изменить. Но как же трудно будет сломать рационализм...
Этот вялый утомительный неглубокий сон, беспокойный, видениями полнящийся. Стресс брал свое, лишь подчас отпуская в небывало глубокие погружения - такие, в коих не бывал стикира уже давно - неся ему истинный отдых. Родниковые энергии, стоило спонтанно подумать о ком-то близком и дорогом, перебирались к ране, принимаясь латать ее с удвоенной, упятеренною силой. Но увы, методы латания были разные, чередуясь друг с другом в ученической несогласованности. Разные каналы Родника мешали друг другу, внося живой сумбур. Сему дивному исцелению еще предстоит научиться.
- Эс, Эсти, Эстарра... никогда... никогда не исскуплюсь... Приди, мучь меня... мертвая служанка... царевна моя, ассохет... мучь, возьме сердце, отруби ногу... о, молю тебя... Куллехет, скажи ей, пусть рубит...
Эта фаза слыла на порядок дольше и беспокойнее, тревожней, муторней. Может, оттого стикира ворочался, невольно беспокоя ногу, что еще больше подогревало его горячие просьбы. Казалось, никакое лекарство, никакая трава не поборет это ядро паталогии, к которому подсказкою подкатил сон.
- Я грешник, убей м-меня... никогда...

[14:54] Илрика:
Если бы ведьма слышала такое впервые, то пожалуй бы забеспокоилась и побежала отпаивать его отварами, но бред стикиры был вызван вовсе не жаром и вряд ли ушел бы стараниями ведьмы... Оставалось только отрешиться, забыв очеловеческом сочувствии и уснуть, подчинившись действию зелья.
На этот раз это дейтвительно сон был, а не транс никакой - ведьма сначала какое-то время лежала тихо, но после ее дыхание стало глубоким и плавным - заснула, погруждаясь в благодатное ничто.
А вот ее верный соломенный побратим бдил, охраняя сон хозяйки. Кукла разумеется не двигалась, не издавала звуков, да и чем? У нее даже лица нарисованно не было. Но вот спустя несколько минут стало заметно, что охранять она все же охраняет - светлая солома начала темнеть, будто подожженная. Пока что задело лишь края подола, но раз задело - стало быть есть от чего защищать.

[15:03] * Кун попытка Кроухейма раскрыть обман Илрики и обойти оберег, день 1

[15:03] * Кун бросает 100-гранный кубик, результат: 98

[15:03] Кун: \о как ринулся. осталось 172\

[15:07] Кун: \поправка. было 300, стало 202\

[15:13] * Кун
Со временем, покуда ведьма не потрудилась отвлечь Куна иль убаюкать, уменьшая его стремление к кошмару, тот вспыхнул со всею силой: все громче голос, все энергичней метания, экспонентно нарастала сила Кроухеймового вмешательства, с тем что волосы куклы опалило, точно пламенем, всего за каких-то полчаса, на протяжении которых длилась эта фаза быстрого сна.
И отпустило. Утомленный видением напрочь, а может и благодаря вмешательству незнакомых амулетных энергий Куна вырубило до утра. Да так, что не пробудишь насильно. А когда проснется, ему почудится, что с какого-то момента до этого прошел всего лишь миг вместо пяти часов.

[15:15] Кун: \*утомленного\

[15:20] * Илрика
На то и оберег, чего уж жалеть волосы, когда это уберегло ее от очередного путешествия в страну кошмаров. Илрика спала спокойно, не ворочалась, не разговаривала... Вплоть до самого утра ничто не тревожило ее, а поэтому восстановилась она хорошо.
Когда Кун проснулся, ведьма все еще лежала на полу у очага, досыпая драгоценные часы, отпущенные сну. Правда по вздрагивающим векам вполне можно было понять, что очень скоро она должна проснуться.

[15:30] * Кун
поначалу дрогнул, ибо старнное ощущение: вот вроде бы темнота окутывала помещение, таясь по углам от блеклого света камина, а вот камин погас, оставив натопленную землянку в блеклом рассветном сиянии. И все переменилось за какой-то там микрот.
- Восславь, Масата, рассветную длань чудесную, взметнувшую над планетой свои лучистые длани, - пробормотал ни с того ни с сего, - Сол несгораемый, что в море окунул свою соль - птицам, рыбам и всему сущему неся жизнь, гоня танатос.
Отчего припомнилась эта акварийская молитва? Кун не назвал бы себя нивдрен религиозным. Но точно рефлексом, отреагировал на это мелкое чудо.
- Славься, славься во имя смысла. А-лу-э!
И вроде негромкий голос, а чистый и ясный, насколь возможно это для раненного. Но взгляд рухнул на обережную куклу, тотчас голос и оборвав. Упала гармония, уступив настороженности.
- Клянусь Хезманьим рогом, что это?.. - теперь уже раздался просто шепот.

[15:40] * Илрика
Куколка теперь потемнела от предшествующего противостояния и впрямь став походить на саму ведьму своеобразным "темным" платьем. Волосы опалил невидимый огонь, но оберег стоял, не пропустив все же к ведьме незримые щупальца Кроухейма. Немного жутковато было лицезреть это странное создание, безмолвное, слепое, глухое к реальному миру сосредоточие ведовской силы.
"Лицо" куклы было обращено к стикире, но даже за отсутствием глаз казалось, что кукла следит за ним.

[15:52] Кун:
Нет, клянусь Тадэшким пламенем, что за йотц? - хотел было даже подняться, будто травму вычеркнули из сознания, но лишь глухо застонал, так и оставшись на лежанке.
Постепенно, оклемавшись, стал вновь изучать предмет. Ну, на него не похоже, и то радует, зато было что-то неуловимое, схожее с ведьмой. Ее игрушка? Ее самодельный домовой? Признаться, ориканки может и играли в куклы, но Куна не посвятили в свои игры. Он вовсе ущербен был, как и всякий мужчина, отважившийся ступить на путь магии.
Однако ощущение это - тревожного бессилия - так и упрочнилось в сознании. А покуда не получалось уйти, Кун поднял шкуру стеной меж собой и куколкой.

[16:00] * Илрика
Ведьма проснулась чуть позже, потянувшись и сладко зевнув. Все ж ничего человеческое ей было не чужду - притворяться неприступной скалой можно было сколько угодно, но нет-нет да проступали самые обыкновенные черты. Приподнявшись на руке, она посмотрела на очаг и тихо покачала головой... Пришлось все же подниматься, чтоб подбросить дров и снова развести очаг, а не то вскоре тепло бы развеялось.
- Мм.. гляжу Вы проснулись, - проговорила она, заметив стикиру за шкурой. - Что Вы делаете?
Поинтересовалась она с некоторым любопытством, вино и впрямь не утруждая себя догадками, зачем стикира поднимает шкуру таким образом.

[16:13] * Кун
почти дрожал за своею заслонкой - чисто интуитивною, детской. Попутно к тому трава, что у самой лежанки, умудрилась наново зазелениться: не то что глобально, но местами. Никак, в поисках защиты стикира обращался к Роднику, путь неконтролируемо, а силы природы выплескивались на все подряд. Может, какая из балок и зацветет даже, кто знает. Неисповедимы пути лесные.
Приятные и по-своему знакомые звуки донеслись из-за шкуры. Опасение граничило с любопытством, а когда стикира отважился приоткрыть краешек своей халабуды - и с умилением. Что и сказать, даже злейшие из всех людей сонными выглядят мило. Особенно женщины. Не говоря об Илрике, что не злая, просто равнодушная. Еще больший нейтрал, чем он сам, коий вовсе неясно кто.
- Ничего, - с сумбуром ответтвовал на вопрос ведьмы. - А что это? - кивок указал на куклу. И что за кукловудство это? Мужчина поежился.

[18:01] * Илрика
Та перевела взгляд на куклу, все еще сонно взирая на предмет его любопытства.
- Оберег, - сказала так, словно бы это было само собой разумеющееся. - Он защищал меня ночью...
Она принялась подниматься и осторожно подхватила куколку, выдернув палку, на которой был закреплен предмет его опасений и переложила на полку, прикрыв тряпицей. И сразу вроде бы стало легче, пристальное внимание рассеялось, хотя ведьме то что, она и не чувствовала его, только головой покачала, заметив, как покорежило ее побратима за ночь.
Все еще сонная, она все же решила уже не ложиться... Нужно было умыться, позавтракать и занятся ногой Куна, а то тому видно уже совсем тошно тут было находится. Не их башенные хоромы, не уютная таверна, а обычная землянка - не удивительно, что ему хотелось поскорее ее покинуть под любым предлогом. Это сначало было укололо ведьму, но чуть подумав, она решила, что это вполне справедливо.

[18:38] * Кун
ходил промеж двух ощущений: умиления и страха. Тогда как ведьма, видать, сплошь и рядом искала поводы сохранить свое уединение, а хоть бы и доказывая себе, что все желают сбежать от нее. Боги, да кто кого лечит в этой землянке? Аскетичная ведьма-одиночка раненного баника, или же приобщенный к Океану стикира - одинокую ведьму?
- Оберег? - пробормотал то ль спаситель, а то ль спасаемый. По мере сокрытия странной опасности Кун отбрасывал свое укрывище, даже руку протянул навстречу: так неуютно быть беспомощным... Ах нет, Рэу, ты себя вновь обманываешь. А так хотелось пригладить складочку на щеке наставницы. Ну что же, он болен и безумен, ему можно.
По крайней, вид не говорил ни о каком желании убраться подальше, только обережество пугало стикиру.
- Защищал? От злобных фырбушаток? - осведомился, постепенно возвращаясь к чудному настроению - никак, почти выспался.

[19:47] * Илрика
Та неопределенно пожала плечами:
- Ну.. кто уж Вам там снился я не знаю, может и фырбуша... ну вот те, кого Вы назвали, - усмехнулась ведьма, тоже проявляя некоторую дружелюбность, ибо выспавшись была.
Она отправилась к неприметной бочке в углу комнаты, где, как оказалось,хранилась вода. Зачерпнув оттуда ладошкой, женщина быстро умыла лицо и ополоснула руки. Студеная вода мигом сняла всякий сон.

[19:52] * Кун
усмехнулся, но мрачновато, с даже некоторой обидой изучая ногу, мол как ты могла разболеться в такой микрот!
- А вы боитесь фырбышат и зеленых меврисков? - выдержал взгляд. - Они мне не снились, - и хихикнуть, указав на ведьму перстом. - Как спалось моей выручительнице?
По крайней мере, впадать в новый виток расстройствия и психоза Кун не собирался, уже хорошо. Только с несколько диковатым выражением полуфизии наблюдал бочонок для умывки. О да, подобное чуждо жителю Края Вселенной. А хоть бы он ежеутренне умывался в фонтане.

[19:58] * Илрика
Ведьма же особо не брезговала, хотя в сущности должна бы быть куда притязательнее, памятуя ее прошлое.
- Прекрасно стараниями моего оберега, - проговорила она. - И почему я раньше не пробовала делать их... Можно было бы многих посягательств избежать, хотя бы даже той самой встречи с этим существом.
Она поставила на очаг греться воду для отвара и закинула пару картофелин, кочергой зарывая их в угли. Вот и нехитрый завтрак ее. Илрика еще какое то время постояла у огня, а затем потянулась к полкам за гребнем и лентой. Нечего себя совсем уж распускать - женщина прошла к столу и принялась расчесывать спутавшиеся за ночь волосы, решив видно заплести косу.
- И кто же такие эти самые фырбш... и меври... ну да, кто они?

[20:36] * Кун
так и продолжал с усмешкою наблюдать, только в какой-то микрот посерьезнел, видно, догадавшись о кошмарах. Невольно поежился, снова переведя взгляд на полочку, где запрятана страшненькая кукла.
- Не будьте уверены, что это надолго. Кроухейм разумен и находится в постоянном изменении, подстраиваясь под сопротивление. Боюсь, эта кукла исчерпается через соляр-другой, и следующий оберег подействует вдвое слабее. Изобретательная фрелльня, однако.
Временами стикира морщился от проснувшейся с ним вместе ноги, но хотя бы уже говорил не сбивчиво, будучи в реальности, а не в мире боли, из которого рвался в действительность. А солнышко пылкими своими лучами пробивало бычий пузырь, напомнив о солнечной эльфине, которой никогда не холодно.
- Эти? - стыдно было признаться, что сам их только что придумал, извлеча из памяти микробов. - Заколо... забейте.

[21:07] * Илрика
Растягивая длинные пряди каштановых локонов, ведьма задумчиво глядела на огонь в очаге.
- Я и не обольщаюсь на этот счет, -- добавила она отрешенно. - Мне нужно было приумать средство на сегодня и я его придумала, а потом будем думать потом...
Илрика перевела взгляд на оконце и прищурилась на солнечный свет, старательно скрывая улыбку при этом. Солнцеоно всем приятно, но знать это тоже не обязательно ее окружению... Ведьма давно и надежно нацепила на себя броню безразличия, скрываясь под ней от все тех же присловутых мар, снимать ее она не намеревалась.

[21:13] * Кун
дабы отвлечься от боли, позволил себе любоваться локонами наставницы, казалось, напрочь забыв о своем слабом месте, не чувствуя, как что-то теснится в душе, упрочняя импринтинг. Сильная. Впрочем, кому, как не стикире знать, что в каждом таится слабость и жизнелюбие, лучше спрятанные или хуже.
- Хватит фантазии ли? - деловито осведомился. - Кстати, у вас в волосах травинка, - а сам невинно поглядел в сторонку, лишь на последнем микроте поморщась, после стал щелкать экраном вакцинатора - подыскивать в очередной раз обезбаливающее. А по землянке разносился аромат печеной картошки, заставив сглотнуть комок горечи в корне языка - нормальная пища вызывала только дурноту.

[21:23] * Илрика
Пожала плечами: может и не хватит, но зачем заранее то хоронить все и страдать, если то, чему суждено случиться, все равно произойдет рано или оздно.
- Тогда и увидим... - многозначительно заметила Илрика.
Травинку она аккуратно выудила и отложила на стол с неяснойнежностью в этом жесте. Ну а собственно почему нет - он ведь еще вчера заметил, что к травам ведьма была не равнодушна. Да, вот именно, не равнодушна она была к травам, это пожалуй единственное, что осталось в ней от эмоций.

[21:42] Кун:
И не страшно? - как-то равнодушие ведьмы настораживало. Его, богоборца, упрямца. За что и платил. Так что, йотц дери, лучше? Быть сверхновой или медленно тлеть - без потрясений, без изменений - долго и до упадка? Стикира едва не впервые столкнулся с последним. Конечно, если не считать этих пафосных одиночек, часто обращающих свою жизнь в беспредметное ожидание, неосмысленное ожидание счастья.
Повинуясь порыву, стикира выбросил руку вперед, мысля о людях и том, чего желает им - человечности. И ведьме тоже, поддавшейся своему страху и сдавшейся, убив себя. Травинка, травка, травинушка, еще прежде чем ее вернули на пол, зацвела првмо в руках Илрики белыми простенькими цветами, источающими запах жизни, на глазах повернувшись к окну, к солнцу и небу с великолепием лесного воздуха.

[21:49] * Илрика
- А чего наперед боятся? - спросила она, обращая вщгляд к нему болезному. - Время жизни дорого, чтоб тратить его на бессмысленные страхи. Нет, мне не страшно...
Может и впрямь погребла себя давно уже и слишком надежно, еще в те годы, когда покинула отчий кров, вот только не жалела ничуть ведьма о пройденном пути. Даже сейчас, когда вокруг краски сгустились настолько, что стали отдавать откровенно траурно-черным цветом, она не жалела ни о чем, просто предпочитая идти дальше.
- Хмм... не на то Вы слы тратите, - проговорила она, когда травинка расцвела прямо у нее в ладони. - Но спасибо...
Ту вплели все же в волосы, как видно и хотелось былинке. Ведьме отчего то сразу вспомнились дни, когда ей вплетали в волосы не белые былинки, а шикарные цветки магнолий и роз, когда плели венки из лилий и гартензий... Да, были времена...

[21:49] Илрика: /силы*

[22:12] * Кун
таил в уголках губ озорную улыбку, невольно коснушись мельком второго сердца, правого. Это его ль стремление - поднять нечто жизнеутверждающее на пике дренни, когда все кажется темным? Или то Мары слепят ласковым солнышком, столь любимым Эйем? Несчастным Кун не казался, скорее уж озадаченным. Но все так же ненавидел Мар за то, что они подстроили. Не зря так уговаривал ведьму взять с собой еще и капкан. Только выполнила ли просьбу?
- Мне не страшно, - вторил шепотом, с удивительно женскими нотками. Опять Они что-то напоминают устами других. - А если бы вы были неизлечимо больны, - Кун поглядел вниз, - впали б в отчаяние, и вас обещали, клялись спасти, но потом просто бы не пришли - что бы вы ощутили?
Коронный вопрос Рэу, что и сказать, задаваемый в миг обострения всем напрочь знакомым женщинам. Тем более - заботившимся о нем. А хоть три раза невольно.
- Я... оно само, - нелепо вовсе оправдался, понимая, что правда ведьма не оценит. - Женщины должны блистать, чтоб ими любоваться, - серьезно сказал. И это тоже было правдой - преимущественно когда-то давно.

[22:19] * Илрика
Стикиру и капкан под мышкой ведьма не потянула, а может попросту забыла про ту просьбу. Тот остался лежать близь ее прежней стоянки где-то глубоко в ебрях.
- Понимание, - достаточно быстро нашлась она. - Человек боится не за Вас, а за себя. Не Вашего падения, а своего собственного. Поэтому когда все рушиться, он предпочитает не видеть этого и не чувствовать бессилие перед лицом происходящего в его жизни.
На его фразу о "блистающих" женщинах отреагировала не совсем стандартно - презрительно фыркнула, памятуя о былом великолепии - ох уж вот когда блистала и переливалась, но сейчас ей это было совершенно противно и чуждр.

[22:27] * Кун разинул рот. Не глобальное, конечно, всего чуть, но дар речи утратил. Как если бы жаждал понять тот обрушивающийся ком жизни: то, что так незнакомо стикирам. Но Эсти - она это ощутила и... нет, не пережила. Такая протая история, даже банальная, правда, Рэу? Со стороны даже скучно: как если бы каждый должен был иметь свою трагедию. И все ж застыл. Как если б шарахнули сизиумным движком по голове. Только нижняя губа и руки подрагивали на недвижном теле. Казалось, и нога стихла, уйдя туда куда-то - в иную реальность.

[22:36] Илрика: /дебрях*/

[22:39] * Илрика
Женщина не сразу заметила его замешательство, погруженная в свои воспоминания, но вскоре это стало уже невозможно не замечать - ведьма повернулась в сторону мужчины и вопросительно вздернула бровку.
- Что-то не так? - озвучила она через несколько мгноввений.

[22:40] Кун: \*не глобально\

[22:44] Кун: Что... я... наделал... нурфер, - все, что можно было вытянуть из вошедшего в ступор стикиры. Да, слезливо, да, банально, но только когда быть зрителями и оценивать истории, точно случились они на сцене. Когда же думаешь о живых людях и акварийцах, лаксианах и дельвийцах, покуда ты душеглот, становится не по себе.

[22:55] * Илрика - Что бы Вы не наделали, это уже в прошлом и бессмысленно себя терзать этим, - достаточно холодно и обыднно произнесла ведьма, вновь отводя взгляд к окну. - Случилось и случилось, сделайте вывод и идите дальше...

[23:00] * Кун
встретил ведьму ожесточением: буквально упивающийся своей виной и бесконечно корящий себя так просто не выбросит "каку" этакую.
- Все было бы иные... йотц, я был бы другой! Жизнь бы... жизнь сохранилась... ни в чем не повинная... и... Я ведь остался таким, это всегда со мной. Я... способен снова.
Лицо скорчилось аки у дитяты. Как же просто, оказывается. Моя бесценнейшая, возлюбленнейшая вина. Ты как вино, пьянишь нервы.

[23:16] * Илрика
Та отреагировала весьма предссказуемо - спокойствием.
- Это все ерунда... Вам просто нравится это чувство внутри, - проговорила она. - Она дает Вам возможность ощутить эмоции, схожие с тем далеким моментом в Вашей жизни. Не более того... Вы не хотите заметить, что мир вокруг Вас не умер.

[23:19] * Кун
испуганно перебежал взглядом от своих дрожащих рук к ведьме и обратно.
- Нафрелла мне тот микрот? Цикл не помнить бы!.. Сфрелла? Я хочу спасти ее. Но все эти циклы ходил, веселился, жил... Зачем эти тралки напомнили? - после отвернулся, как если бы застеснялся грузилова, что воздвигает на ведьму. Коснулся рукой ноги в месте ранения и сжал. Что сильнее? Память об Эс или простейшая Марья ловушка?

[23:30] * Илрика - Возьмите себя в руки, - вдруг произнесла ведьма довольно твердо, с явными повелительными нотками в голосе. - Что было, то было и прошло. Сейчас у Вас есть конкретная проблема, вот на ней и сосредоточьтесь... я вижу Вам не терпиться поупражняться в целительстве, так давайте и начнем безотлагательно.

[23:34] * Кун понял, что его не слушали. Что ж, частое явление. Упражнения сейчас бы не помешали, и что-то подсказывало, что они способны исцелить также душу. Или нет? Но как, йотц подели, забыть Эсти? В голове назревали старые слова Сенея рифмованными катренами, все тесня и тесня рассудок. Хмурый и подавленный, Кун обернулся и кивнул.

[23:44] * Илрика
- Учитесь лечить душу ощущениями... - изрекла она весьма афористично, используя слова другого философа-бездельника с опасными заразительными изречениями, сгубившии не одного молодого романтика.
Она поднялась с места и перебралась к нему на топчан, усаживаясь рядом.
- Хмм... мне труно представить, что Вы ощущаете, я могу лишь показать, как это делают обычно, - предупредила она сразу.

[23:50] * Кун
покачал головой, вспоминая эти, без стеснения сказать, оргии и погони за адреналином. После - праактику эмомагии. Только, с три дрена, это не уберегло от Усадьбы. А если вернуться к прежней практике, воскрешая чужие воспоминания и тем упиваясь? Но теперь уже - с новым подходом, обновленным Родником? И все ж, в чем-то ведьма не права: не оживет так прекрасная акварийка.
- Самообман, - пространно лишь молвил стикира, сам и не думая сторониться, даже придвинулся чуть, но сразу и пожалев - нога отозвалась недовольством.

[00:00] * Илрика - Будто Вы не тем же самым занимаетесь ежедневно, - хмыкнула она, поглядв на него. - Ладно... не об этом сейчас. Сядьте поудобнее и прикройте глаза... Я умаю, представить эту энергию внутри себя Вам совсем не сложно будет... А теперь попытайтесь представить, как Вы уводите ее к больной ноге и как она растекается по ней, восстанавливая ткани и прочее... Не торопитесь, если все буете делать верно, то это должно отозваться внутренним теплом... И не переживайте излишне, если с первого раза не получиться.

[00:08] Кун:
Обман - утаивать от себя, - молвил стикира с напряжением. Но счастье, что ведьма не разбудила лаксанской ярости. В последующем жалобно глянул на ведьму. Да, он обещал повиноваться. Но это перебор. - А можно останусь лежать? Эти лотосы-фреллотосы разве ли не условность?
Кун потянулся рукой, чтобы коснуться цветка в волосах наставницы. Связь с ним осталась и поныне. Стикире уже было более-менее понятно, где брать родниковую энергию. Хотя б попытаться вспомнить и уловить то недавнее состояние, когда растил травинку. Банально витамант прикрыл глаз. На него обрушился, ничем более не заслоняемый, бой сердец - вначале их троих, после распространяясь все дальше в окрестности. Но после, желая проверить гипотезу, Кун сосредоточился на своем правом сердце. Потянул его содержимое, стремясь отвести его к ноге.

[00:09] * Кун бросает 20-гранный кубик, результат: 1

[Scapewar]

[22:28] * Илрика Илрика молча сидела рядом, видимо не желая ему мешать... Она как никто понимала, как важно сосредоточиться в такой момент и найти то шаткое положение равновесия, смирив все свои эмоции и тревоги. О ее присутствие разве что напоминал запах трав, хотя... Их ведь в ее жилище было меряно-немеряно, так что может и растворилась? Хотя нет, тепло же - стало быть рядом сидит.

[22:52] * Кун
при всем желании не смог бы забыть о присутствии того, работу чьего сердца чует. Не смог бы отрешиться от разросшейся травинки-цветка, ибо были там остатки его собственных сил, живого намерения, вдохновения. А вот лечение себя никак не вдохновляло, особо после мыслей об Эсти. Родниковые силы ринулись в больную ногу мучительно-тесным потоком, вызывая жар, заставив чаще дышать и сбивая концентрацию. Не получалось думать ни о чем, кроме своей извечной вины. И чем гуще энергии в несчастной ране, тем глубже эти соображения.
- Убей... - прошипел наконец. От жжения глаз заслезился, но символом покорности так и не был открыт. - Ты, как тысяча женщин, все вы, все должны это сделать. Виновен! Йотц, жжееет!.. Убей! - шептал и шипел стикира, провалясь в какую-то изнанку реальности.

[23:03] * Илрика
/me Утаивать от себя безусловно является обманом, но далеко не каждый может это признать... Ведьма в этом была слаба, хотя зачастую и пыталась быть прямолинейной, все же и у нее находилось, что скрыть от себя. Потому, возможно и не стала спорить на эту тему дальше.
Она сидела и наблюдала за действиями стикиры и то, что она видела, ее отнюдь не радовало. Что-то яро боролось с жизнью в теле стикиры, не желая дать ему долгожданный покой и гармонию. А уж после фразы "Убей" все стало яснее ясного... Что за незримая воронка, возможно схожая с той, что поселилась в Эйе, утягивала всю его решимость и жажду к жизни?
Теплая рука ведьмы коснулась его плеча и голос ее послышался где-то совсем близко, хотя она говорила тихо, стараясь не сбить концентрации... Ученик сбился с пути, потерял необходимое равновесие, и ее рука видно должна была вернуть его в это положение.
- Вину Вы уже искупили не раз в своих самоуничижениях... Оставьте ее, забудьте, это просто часть прошлого, а выживете здесь и сейчас. Просто отпустите ее

[23:25] * Кун
на то и отец Эйа, чтоб тот выражал его недостатки и его загоны более прямо, буквально. Тогда как в стикире-источнике они остались замылены и задраппированы.
А Кун бесился. Почему-почему-почему они все говорят ему успокоиться, забыть, оставить?! Пошто прощают его раз за разом? Когда не в силах попросить прощения у себя самого, никто тебе не указ. Точно так же, как не указ Илрике кто-либо из других людей, а здравый смысл ее сильнее всего.
Сильная... А он слабый. Что-то заставляло раз за разом восхищаться такими, лишь отвлекаясь и накладывая на вины старую карябину бинты восторга. Так ярко, столь радикально ведьма вымолвила свои слова, что витамант не удержался от вопроса:
- Правда?! - пусть шепотком, но походил на крик он - по самой интонации. А две силы с несколько иным наполнением вытесняли помаленьку ту, первую силу, что значила единовременно и жажду подарить ведьме цветок, и желание спасти Эсти. - Но она... она не пускает.
Глаз боязгливо задергался и нет-нет, а приоткроется, дабы созерцать, не пришли ли демоны по его душу. Но эти две энергии обе теперь жаждали видеть демонов исключительно в своей наставнице: у нее право карать и миловать, она должна решать за тебя. И невольно тянешь из нее силы новым актом энерговампиризма. Как если б это было в порядке вещей.

[23:30] * Илрика
Та промолчала, не отнимая руки, хотя это и сулило ей очередным приступом бессилия. Ведьма понимала, что это единственное, что сейчас может отвлечь Куна от размышления о прошлом.
- Ее больше нет и никогда не будет, - довольно спокойно и как то даже ласково проговорила она. - И Вы это знаете... Не она Вас держит, а Вы сами... Потому отпуститься в Ваших собственных силах. Вы не найдете ее ни в ком и ни в чем кроме своих иллюзий, но их Вам шлют мары, чтоб лишний раз разбередить старые раны... Отпустите и дайте себе хоть каплю времени, чтоб перевести дыхание.

[23:38] * Кун
-у припомнилась та, другая Эстарра, греза его, альтер эго, нейроклон, потерянная во снах, где он перетряс все, что мог, своим мастерством сноходца, но так и не нашел милую. Что с ней теперь? Ведь стикира верил и убедился, что породил жизнь, а не просто мечтал. Куда он пустит ее? Хотелось, чтобы она жила и существовала. Она недостойна забвения. Потому и брыкания стикиры были ныне совершенно обычны, банальны даже. Вот только, Кун бы убил каждого, кто заговорил о банальности.
- Она... остается в мыслях моих, хотя бы так жить! - шипел стикира. Первая сила опять взяла верх, следовательно, вампиризм прервался, но ладонь сжала ногу, где нарастало жжение. Что задумал он, что задумал Родник?! - Она заслужила этого! Иначе... Никак мне не исправить это безволие, что ее погубило. Тогда все эти циклы, эти мысли - бессмысленны.

[23:43] * Илрика
- Вот именно... безволие, воли Вам не хватает признать, что все уже пришло и убиваться больше смысла нет, - проговорила ведьма, продолжая свою речь.
Хотя теперь она и сама уже была не уверена, стоит ли вообще убеждать его в чем-то. Не раз и не два ведьма убеждалась в силе человеческого желания, которое не возможно было сломить... Кун говорил о собственной покорности, но когда она говорила ему что-то иное, то упрямо нежелал слушать и принимать ее слова... Однако, ей даже пришлось по нраву такое "своеволие стикиры", стало быть вовсе не все он о себе знал.

[23:51] * Кун
действительно был тем еще кладезем неопределенности. Что такое "рабское сознание" по сути? Это огромнейшая внутренняя сила... направленная на подавление себя. Еще сильней в подобных сущностях сила загонов и маньяческой одержимости. Ныне спорил он, как дитя, как одержимый, не желающий выходит в реальный мир, где есть реальные проблемы. Куда проще там, где обреченно и ясно, где все уже просто и выяснено. Пусть даже плата - безысходность, ему так выгоднее.
- Да йотц! Семнадцать лет не убивался! Жил! Думал, избыл это ! А оно поджидало вечность и наконец накатило! Ёсодранниты, зачем они разбудили?! - в сердцах выпалил, невольно включаясь в игру. - Я слаб, и они воспользовались. Но Эс... она не заслужила это: роль разменной пешки, фигурки для тадека, нет! Надо найти... - тут жжение возрасло настолько, что стикира только лишь разевал рот, забыв мысли, а если б они и были, не смог бы вымолвить их. Наступил целительный шок. Но удастся ли им воспользоваться: вот вопрос. Многое зависело от лесной.


[00:03] * Илрика
Она лишь вздохнула, вряд ли в силах разрубить этот гордиев узел, одним ударом... К тому же отобранные силы начинали сказываться, накатывая усталостью и очередным приступом бессилия перед вещами, недоступными для нее.
- Заслужила или нет, а это случилось... Нужно жить дальше, пока живется, иначе все эти потери остануться бесполезными точками в Вашей не прожитой жизни... Придать им смысл и не сделать напрасными в Ваших силах - начните жить и они заживут с Вами...

[00:11] * Кун
теперь ведьму просто не понял, не укладывалось это в умишке, казалось, гения. Но то и не требовалось: в подобном состоянии легко поддаются внушению. А покуда программа заложена, она начнет свой путь исполнения. Не этот ли самый миг укреплял прежде зароненную идею? "Живи!" - звучала она со всей радужностью, начиная с той недосмерти, операции, перерождения, заканчивая близким грядущим, когда стикира продолжит движение свое к позитиву: без оговорок и масок.
Сейчас - напротив, внутренне сжался, переживая подочный эффект витамансии. Как же больно... Неведомо, долго ли он продержится. Беспорядок в голове еще больше перемешивался. Лишь в какой-то микрот узрел он шесть канатов с крюками, впившимися в его тело, и шесть дев, тянущих канаты те на себя: Эстарра, Анхель, Илрика, Бладрейн, Сашка, а с другой стороны другая Эсти, подозрительно схожая с Джукой.
И в тот микрот, когда его разорвали, и каждая получила по части стикирьего тела, он вырубился, не в силах больше выносить напряжение.

[00:15] * Илрика
Не известно, почувствовала ли разочарование в этот момент, ибо створки ее безразличия вновь захлопнули истинную сущность под опеку железного панциря. Ей только и оставалось, что уложить стикиру как следует на кровать, укрыв мягкой шкурой.
Нет, не хватило у нее толку грамотно повести себя и изменить направление мыслей в сознании Куна, знать не столь уж и искустна была. Да, пожалуй все же была разочарована в себе, но об этом она подумает позже... Сейчас же она поднялась с места и направилась к одной из полок, вытаскивая оттуда баночку с каким-то белесо-серым кремом, тряпку и моток ниток. Ничего, не может сам, дак она ему поможет.

[00:28] * Кун не мог признаться, не мог еще отдать отчета, к чему были те шесть дев, шесть знакомых, шесть бесценных, шесть неслучайных. Быть может, ему просто удобно было представлять эти пока еще неясные сущности и направления как красивых женщин? Что возьмешь с бабника, а хоть и бывшего? Раскинувшись на лежанке, совершенно по-младенчески носом тот уперся в выпирающий пучок соломы. Тогда как недобрый запах начал исходить от ноги - пока что едва-едва, чуть ощутимо. Что наделал он своим Родником, друид неумелый? Что?!

[Илрика]

В землянке воцарилась тишина - странное это было место... Тихое, спокойное, словно сокрытое от всего остального мира невидимой завесой, не пропускающей никаких звуков. Чужакам эта "изоляция" могла показаться весьма пугающей, но для ведьмы она подходила вполне. Сколько дней было проведено в этом тайном убежище, сколько ночей оно укрывало ее от чужих глаз и ушей, сколько раз спасало от мыслей о "прях" с их нитями судьбы... Впрочем, от последних никогда не удавалось спрятаться окончательно, но во всяком случае здесь Илрике всегда было спокойнее. Может дело было еще и в запахе сухих трав, в силу которых она свято верила. Никаким богам или демонам не доверила бы она себя, а вот травам вверяла себя безропотно и всецело - почему? Об этом она скорее умолчит.
Женщина расстелила на столе белое полотно, заменявшее ей не то скатерть, не то полотенце, и разложила сверху все необходимое. Затем вновь вернулась к полкам, но уже чтобы взять с них несколько пучков красноватых и серых стеблей и пригоршню темно-желтых листьев. Их она так же отнесла к столу, с какой-то дотошной аккуратностью отделив друг от друга на равном расстоянии - скорее всего это и не требовалось, но для лесной отчего-то оставалось важным.
- Мне порой кажется странным, почему Вы до сих пор живы, - послышался ее голос, неожиданно звучный и сильный в этой воцарившейся тишине. - Вы так стараетесь уйти от этой жизни, что порой я напоминаю себе жестокосердного охотника, не желающего избавить зверя от мучений. В сущности, цепляться за жизнь свойственно по большей части старикам.
Тут она сделала паузу, бросив в его сторону проницательный взгляд. Вот уж интересно ей было, сколько же лет этому созданию - что-то подсказывало ей, что все ее прежние догадки не верны и эта тайна вне пределов ее досягаемости. Хотя нет, можно было бы просто спросить его об этом, но она отчего-то не слишком торопилась это делать. Что могло руководить ведьмой? Нежелание привносить в их общение нечто конкретное, нежелание сближаться и становиться сведущей - возможно, даже вероятно, но это так и останется за гранью сказанного вслух.
- Ими зачастую руководит страх... - она достала с полки деревянную ступку с тяжелым пестиком из какого-то черного камня и вернулась к столу, усаживаясь за него. - Не перед самой смертью, о нет - перед тем, что будет с ними после нее. Неизвестность пугает, не так ли?
Закинув несколько серых стебельков в ступку, ведьма принялась разминать их в порошок, старательно нажимая на покрытую узорами ручку пестика. Травы хрустели, ломались, словно бы протестуя против ее действий, но в конечном счете перешли на невнятный шепот, смирившись со своей участью и рассыпаясь "в прах". К ним следом отправились их красные собратья, раскрасив мешанину яркими крапинками, похожими на брызги крови. Последним штрихом для сухой смеси стали желтые вкрапления из листьев - от них по комнате запахло чем-то кисловато-горьким, но ведьма и носом не повела, продолжая свое занятие. Последнее, что она сделала, так это сняла с баночки крышку и ладонью зачерпнула от туда густой крем, отправив его к смеси и начиная перемешивать ее. При этом она продолжала свои рассуждения, совсем не ожидая, будут с ней спорить или нет.
- Вы просите смерти, а знаете ли Вы, что Вас ждет после... Хотите ли Вы себе того, что станется с Вами? - голос ее звучал монотонно, усыпляя всякие проявления чувств, погружая в какое-то непонятное состояние транса, сравнивая все к одному только чувству - безразличию.
В конце концов, Илрика поднялась с места и подошла к мужчине, усаживаясь подле ноги. Теплые ладони аккуратно коснулись ее, высвобождая рану от лишней ткани - ногу нужно было подготовить.

[Scapewar]

- Стар-рики... им плевать. Гаснут чувства... редеют краски... Толь-лько жадность... держит их... Юные хотят всего сразу - всего... или нич... чего... Все р-рвется туда... Молодые и старые во м-мне... Мол-лодые... старые... Бесчестные, бесславные... Незавершенные... теперь навек... Только ее нет...

Она приманивала, дева-смерть. Звала своим пусторотием, вымахивала веслом - признанным на Акварии смертевым атрибутом. Ладья стояла неподалеку, пышногрудая, высокобортая, с аккуратной лесенкой на палубу. Его, истерзанного, еще волочили цепи - туда, назад, в стремный вонючий лес. Тогда как чистая, искренняя в своих вопросах Илрика в Джукиной маске - она прочила спокойствие.

Ходя по землянке, гоняла она легкие ветры, и стикире казалось, что это бриз гуляет в прибрежье. Птица ринулась с поднебесья, не выйдя из пике, бухнув обземь хищным телом. Это в ступке шарился пестик, растирая травы в порошок. Веяло цветами и радугами. Глаз открылся - растения стоят в горшках, ими устланный пол кажется тропкой в дичайших джунглях лаксанских миров - там, где познавали внутреннюю алхимию.

Шутка ли - найти в своем теле все, нужное для исцеления всех болей и бессмертия? Кто-то из древних ориков-последователей гонял сквозь тело маловеристичные энергии по признанной технике, кто-то прибегал к дыханию, проводя в нем целые синдериты, кто-то практиковал удержание семени, получая удовольствие без выплеска. Кто-то смирял дух свой, не попуская трат не только семени, но и любых эмоций, не беся химию тела и позволяя тому расходовать энергию в ином русле.

...стикиру же по странному стечению обстоятельств не допустили к практикам. Даром что поймал он душу лаксанина под маску. Не пустили... Так справится ли теперь?!

А вот ногу его прищемило - сам Лес аки сплошной капкан держал ее. И не выбраться. Отруби ногу - не добраться до гавани, не перепрыгнуть расселины и кровавые всхолмья. Он просто не добежит. И чем страще желание воли, тем растет боль в гниющей конечности.

Лишь тогда остается молитва - к ней, неумолимице, которая может освободить тебя из плена. А хоть бы все здесь, кроме плена, - тлен. Зачем ты рвешься туда? Ей не понять. Неважна смерть, важно само рвение. Не рвение даже, а символ рвения. Не символ рвения, а то, что он означает. Не значение символа, а путь, который прошел раб, слаборожденный, к тому символу. Он докажет, он постарается, лишь дайте слов! А пока будет рваться сквозь отрубон, сквозь видения к своей богине, мешая троих: в микрот помутнения казалось, что у ней лицо Илрики, волосы Эсти, а маска Джуки закрыла пол-лица. Освободи меня от цепей Леса, верни к первозданному, очисти. Не дай ошибиться, не позволь лечить себя памятью о Ней - пока неумел, могу лишь себя погубить.

- В твоей гл... кхе-кхе... глотке застыли раскатом сотни, тысячи воплей предсмертных, - молил он. Голос постепенно выравнивался и набирал силы, словно бы автономный от этого больного тела. - И звенят погребальным набатом, очищая от гнева и скверны. Твоя сила в отсутствии мыслей. Взмах руки - и покатится в бездну хоть бы нищий, а хоть бы всевышний... Для тебя нету разницы, верно?

Просыпаясь окончательно, стикира качнул головой. Но слова шли сами собой, напрочь мимо сознания, как отдельная сущность. Негромкий полубас продолжал:

- День за днем, ночь за ночью вдоль брега, опустевшего в битвах и смутах... В той воде альфа, там и омега: под лодчёнкой разлита цикута. За веслом ты покажешься девой, что просеет надежду сквозь волны, избавляя от страха напевом... И в последний миг будет не больно! Никому ты не в силах признаться, что с другой стороны ничего нет, что спасенных ты с плахи и плаца только лишь сбросишь в жадные волны. Там ни Рая, ни Ада, ни Бога, даже ты не была там ни разу. Почему? Бесконечна дорога, и сходить с нее нету приказа. Расстелив пару судеб на травке, ты усядешься, выпьешь за здравие. Что такое Паромщик в отставке? Бессердечие, тьма и бесславие.

Вдох и выдох. Кун точно сдурел, пытаясь разговаривать вот таким вот образом. Но кто был сейчас пред ним, как не ключ к одной из цепей, одним из целительных врат его дара? Что-то смутное прорывалось еще неоформленным месивом, грозясь дать наконец Ответы. Но стоило потянуться к ним - пропадали. Тогда возвращался голос.

- Я пройду мимо, только кивну лишь, не зову в запредельные дали. Мы вначале еще разминулись, в миг, когда твой кораблик отчалил. Я, быть может, устану в дороге, собирая восторг, будни, горе, и тогда возвращусь к тебе-строгой, - собираясь с жизнью в себе, давя боль в обнаженной ране, где теменью подтекал гной, изрек стикира с торжеством актера, доигравшего последнюю пьессу: - И меня ты потопишь в том море.

Дальше продолжать было некуда. Сцепив зубы, стикира тихо шипел, стараясь не мешать манипуляциям. Он - собственность. Не имеет права.

[Илрика]

Илрика не прерывала его речей, внимательно вслушиваясь в них. Ей было трудно понять, как можно не любить жизнь и добровольно отказываться от нее... Нет, смерть ей была отнюдь не чужда, она не воспринималась как нечто враждебное, как раз наоборот - это было частью естественного процесса, но все же принимать ее раньше положенного времени, пресытившись жизнью - это нечто немыслимое и невозможно для ведьмы. В природе эти две сестрицы - Жизнь и Смерть - всегда шагали рядом, пересекаясь и помогая друг другу: хищники убивали ради пропитания, самцы мерились друг с другом ради продолжения рода, старики уступали место молодняку, оставаясь пищей для падальщиков - это все можно было почувствовать и понять, но в та Смерть, что призывал стикира, шла в одиночку. И вот это то как раз не нравилось женщине...

Путь ведьмы отчасти был схож с путем самого стикиры - он тоже пересекался с нелепой смертью и тяжкой виной, упавшей на плечи из-за нее, с изгнанием и одиночеством, но только Илрика не старалась отступать, все это она воспринимала как вызов, перед которым она не имела права пасовать. Изо дня в день ведьма находила в себе силы идти дальше, преодолеть все преграды, воздвигнутые внутренними эмоциями, совестью и принципами, толками людей, кознями инквизиции, завистниками, сплетниками, клеветниками - это стоило ей немало, но от того ее жизнь становилась еще ценнее, от того еще меньше хотелось просто взять и сдаться, бросив все на растерзание ветру. Смерть ей была не страшна, Илрика не боялась предстать перед ней, но просто взять и сдаться, просить ее об избавлении - нет, лесная на такое бы не пошла. От того быть может ей казались дикими такие молитвы стикиры.

- Чем меньше Вы цените жизнь, тем меньше мне хочется Вам помогать... - проговорила она. - Это бессмысленно, пока Вы жаждете избавления, Вы не научитесь ничему. В этом мире не Вам одному плохо, но разница в том, что даже самый мелкий червяк силиться жить, а Вы только ноете о том, что когда-то потеряли... Хотите быть жалким, будьте, но я к этому отношения иметь не хочу. Я помогу Вам встать на ноги, а потом попрошу покинуть меня, ибо ничего хорошего из этого все равно не выйдет - лишняя кровь на моих руках мне ни к чему.

Трудно было сказать - испытала ли ведьма при этом облегчение или наоборот грусть при этих словах, внешнее это никак не отразилось на ее лице и движениях, да и стикира ведь не особенно следил за ней. Женщина тем временем зачерпнула порцию крема и стала плавно и вполне даже нежно втирать вокруг раны. Трудно было передать те ощущения, что приносили эти движения - она сидела, прикрыв глаза и нашептывала что-то себе под нос, а тем временем тихое, едва ощутимое тепло уже начало пробивать себе путь к больному месту. Это было сродни приливной волне, накатывающей теплом и отступающей с прохладным шуршанием, убаюкивающей своей постоянностью и размеренностью. Как целительница Илрика вряд ли могла преуспеть, ибо активная магией ей и впрямь была не дана, но то упорство и решимость, с которой она действовала, очевидно придавали ей сил, тягаясь с гнилью и болью, мало-помалу вытесняя их, растекаясь и пульсируя чистой живительной энергией внутри. Слишком слабой, чтоб исцелить в одночасье, но достаточно сильной, чтоб ощутить ее воздействие.

[Scapewar]

- Нет.

Он обожал жизнь. Кредо его было - перепробовать всё и насладиться. Веселым мальцом, несколько подкрашенным наносной циничностью, следовал он по годам. Пусть женщины после Эсти стали проклятием - он наслаждался тем, раз за разом вступая в Игру и срывая плоды своего остроумия. Давние интриги придворья, глупые шутки обращались планетарными потехами, стоило выйти в большой мир. Он забавил Грех, почти не памятуя, и лишь в Усадьбе всплыл с новой силой. И то не сразу. И то продолжал радоваться жизни.

Его бросало. От одной Мары к другой, растянув прокрустово меж испытаниями. Вопросы, новые слова для ученого - того вечного мальчишки, что спорит с Космосом. Ооо, Кун обожал свой разум и ту бесчеловечную сухость, что охватывала в плену открытия.

И равно знал, что это не закончится - стикир не пускают раньше срока, как смерть может просто так умереть? Он хорошо подготовился к вечности: хитрый, задиристый.

Но не только мозгами пользовался Рэу.

В смертном плену, поддаваясь очередной гибели, когда тело цело, но сознание стремится к порогу, новые силы посещали на пути перерождения. Ответы, прозрения, или - просто блажь, взбредшая в голову. Тот песочный домик, который строил из своих взлетов и падений. Мозаика, что пытался собрать. И Сеней, забивавший сердце и душу своими стихами.

- Я буду жить, ты просто... - не договорил, лицо уткнулось ей в руки - ласковые женские руки, как бы показалось. Лишь на микрот. Ему зналось: он тут баба, она мужик, с ее неизменной рациональностью Илрика предстала ему как он-прежний, в микроты упора только на холодный разум. А и правда - чувства наставница погасила, чтоб не достаться Марам, не быть их пищею.

А ведь руки так далеко - дотянулся или нет? Это ведь иллюзия. Она - наставница, живой принцип, формула. Да йотц, чувствует ли себя Илрика живым человеком? Комок влаги, снежинка, постыдность скатилась из уголка глаза.

- Я... когда накатывает, совсем... разум теряю. А ты... на сестру похожа, только она... не сестра, - ладонь неясным жестом перетекла к маске. Странные энергии упрочнялись в душе и теле, Родник опять нашел свой корень. Опять силы тянулись из ведьмы. Но куда слабее, поскольку от иной примеси никак, ну никак Кун не мог отречься.

[Илрика]

Она быть может и не поверила бы этому короткому "Нет", если бы в следующие мгновения не проскользнула тень живого существа в его сознании, достучавшегося до Илрики простым обращением на "ты", поставив тем самым ее как равную рядом, а не выгораживающую за грани знаний... Она уступала ему в количестве накопленных знаний, уступала ему в опыте и чувствовала это, знала, что не сможет опираться и переубеждать в чем-то, будучи существом моложавым и глупым, хотя знала, что стикира вряд ли думает так. О нет, тут дело было в ней - она думала так, для нее это было проблемой, невысказанной и сокрытой. Сейчас же это "спрятанное" потревожили и вызвали отклик к своим словам. Ведьма заметила движение в сторону своих рук, но разумеется так согнуться ему было бы тяжело... И все же Илрика медлила.

Закованная в свою броню безразличия и спокойствия она шествовала по этому пути, проторенному для нее неведомым провидцем прямиком в логово мар. Но если прежде лесная боялась их, пыталась сопротивляться, искала пути избавления, то сейчас до нее дошло, что проще стать для них пустым местом, чем трепыхаться, развлекая их и льстя их самолюбию - существо, руководствующееся только разумом, подавившее им свои чувства - что может быть скучнее? Более предсказуемого образчика трудно найти... И шутка ли, она и впрямь почувствовала себя свободнее, освободившись от душившей ее вины, от переживаний и тоски по дому, от повседневных томлений и раздражений, оставив место лишь любованию жизни в ее истинном обличье и созданию сущего вокруг. И это было бы ее личным торжеством, если бы только... Если бы только ее тело не сохранило тепло и прежние рефлексы.

Правая рука аккурат коснулась щеки стикиры, принося с собой тепло и ту же нежность прикосновения, что прежде казалась лишь эффектом лечебного наговора. Нет, при всех ее потугах, она оставалась живой и оставалась женщиной со всеми вытекающими. Однако, вряд ли ведьма демонстрировала это так уж часто, скрывая свою тайну, трепыхающуюся точно мотылек глубоко внутри, навеки скрыв ее под панцирем из силы воли и решимости.

- Никогда... слышите, больше никогда не смейте мне говорить о том, что Вы жаждете смерти, - прозвучал ее голос. - Нет ничего ценнее жизни... И если мы сами не ставим ее ни в грош, то никто нам уже не сможет помочь.

Утечка сил была вполне естественным процессом - не знай ведьма этой особенности Куна, списала бы на наговор, которым от части связала и себя, пожертвовав частью ради дела. В этом она не видела ничего преступного, ибо
то тоже было частью жизни, о которой она так пеклась - отдать, чтоб получить и получить, чтоб отдать - что могло быть более естественным?

- Сестры я Вашей не знаю, но кажется понимаю, к чему Вы ведете... - хмыкнула она не без тени улыбки.

[Scapewar]

У Куна как мужчины был более радикальный способ, но и, как считал он, более действенный: стикира расчитывал вывести их на чисту воду и или победить, или утолить их жажду, вместе с судьбописцами пройдя путь до конца. Пылать - ведь это дело звезды, чьим зародышем он оставался, не так ли? Не это ли путь носители смерти? Она никуда от него не денется, потому нужно жить. И как, йотц, объяснить Илрике, что он это несерьезно?

Инстинкт младенца - вот что зачастую руководит Рэу. Довольно хныкнув, тот потерся об ладонь, после замирая и наслаждаясь ее наличием. Так хотелось просто довериться-препоручиться тому всесильному, тому вселюбящему существу, которое посчастливилось встретить. Так хотелось замереть, и чтоб с тобой делали что угодно - хоть хорошо, хоть больно, только б решали за тебя. И право убить, препоручение своей жизни - это пик покорности, когда говоришь: нет границ, дальше просто невозможно, я... Он подчинялся материнскому принципу. И те древние энергии побеждали, направляя Родник в опасное русло.

Ведьма узрела бы, как буквально на глазах нога кукожится, и душок от нее становится куда заметней. Не катастрофически, конечно, но заметить можно. Самая радикальная, самая самовольная изо всех сил Родника. Требующая абсолютного к себе доверия, иначе обернется бедой.

А Куня в эйфории младенчества мало замечал пока из происходящего. Тем более, он правда слаб, слаб и беспомощен на этом ложе. Двигаться и то трудно. Остались только слова, которыми, как стихом, можно дотянуться до Смертеносицы - зеркального лица жизни.

- Я... просто... Поверил, - ну вот убейте хоть, не нашел, как еще сказать это. - А я просто... н-не умру... не выйдет, - полумурлыкал он. - Слишком м-много... меня... Темпераментная... Все они... твои...

Радость находки. Страх опять утратить себя. Оживленная мощь слабости очередным витком эмомагии. И наросшая пульсация в ноге. Ага, теперь заметил.

- Йоооооотц... - огласилась землянка стоном. Да боги, Масата, Хезмана, он же не сможет вечно сидеть на обезбаливающем.