Урсула и Толкин, Параллели |
|
Правила Литфорума Незнание не освобождает от ответственности. |
Об аварии на сервере |
Века были так себе, Средние...
из писем в редакцию
Урсула и Толкин, Параллели |
11 July 2005, 9:33
|
|
местная идиотка Литературное Общество 388 27.3.2005 Питер 10 059 0 |
Сдёрнула статью из одного замечательного портальчика. Подумала - любопытно, а вам как, господа?
Урсула и Толкиен... Эти два имени очень часто ставят рядом. Появившись в России практически одновременно, "Властелин Колец" и "Волшебник Земноморья" оба имели фантастически громкий успех у российского читателя. И эти книги так и хочется ставить в параллель -- созвучие названий миров (Средиземье и Земноморье -- не один раз приходилось слышать, как восторженные читатели путали эти названия, а то и называли и тот, и другой мир "Средиземноморьем"), любопытные параллели в языках (слово "Урсула" можно перевести с синдарина как "Жаркий ветер", а слово "Толкиен" с языка Земноморья -- как "морской камень"), образ Объединяющего Кольца, и имя обоих миров -- Эа... Да и сама Урсула называет Толкиена одним из трех своих любимых авторов. А с другой стороны, миры Толкиена и Урсулы кажутся очень различными -- ключевые понятия мира Толкиена есть Добро и Надежда, а мира Урсулы -- Путь и Равновесие (ключевые понятия философии Тьмы в "Черной Книге Арды" -- и так и хочется сравнивать "Черную Книгу Арды" с "Земноморьем", да и то, что Мастеров-Магов в школе Волшебников ровно девять -- впрочем, столько же и драконов на острове Пендор, и хранителей в Братстве Кольца, и рун на Кольце Эррет-Акбе ... тоже -- чем не аналогия: Братство Кольца сравнимо с Советом Магов с острова Рокк, они -- те, кто оберегает стабильность мира, а драконов, во всяком случае, в первой книге хочется сравнить с назгулами, подобно которым они нагоняют страх, и победу над драконом главный герой одерживает не силой оружия, а силой магии); в мире Толкиена герой "делает" окружающий мир, а уже потом себя -- и занимает экстравертированную позицию, а в мире Урсулы герой прежде всего "делает" себя, а уже потом окружающий мир -- и занимает более интровертированную позицию. Поэтому естествен вопрос: как же соотносятся два этих мира? (стоит отметить, что литературы по интерпретации книг Урсулы до сих пор крайне мало...) Оказывается, что общего в этих мирах на самом деле много больше, чем различий. Более того, почти все "спорные" мотивы двух миров имеют почти идеальные аналоги друг в друге -- и таким образом, эти два мира нетривиально дополняют друг друга. Ключевая идея "Властелина Колец" -- идея великой силы, которая может быть опасна и привести к разрушению всего. Эта сила связана с Кольцом Власти. И у этой Великой Силы есть аналог -- Камень в замке Серрет. Камень, которому ведомо прошлое, настоящее и будущее, и обладающий властью над волей. Подобно Бильбо и Фродо, постоянно слышащим мысленный призыв "Надень кольцо! Это спасет тебя" -- находясь в замке Серрет, Гед постоянно слышит призыв Камня: "Послушай меня! Подчинись мне -- и ты обретешь силу". Камень называет Геда своим истинным хозяином, обещает ему дать достаточно сил, чтобы сокрушить любого врага, даже из царства теней -- но Гед, как и Гэндальф, чувствует опасность такой сверxмощной силы, понимая, что "в наших руках она способна только разрушать, а не созидать" -- не верно ли то же самое для Кольца Власти? И точно так же, как Кольцо, Камень стремится пленить непокорных при помощи тех, кто уже отдал ему свою волю, как отдали Кольцу Власти свою волю назгулы и верно служат хозяину Камня. И пусть у Толкиена ни разу ни произносится слово "Равновесие", в отличие от книг Урсулы и Ниэннах -- неявно это понятие присутствует и у него как характеристика "просто мира вокруг" -- мира, в который не вторгается страшное диссонирующее стремление Зла, чем не подходящим словом будет Равновесие для описания Шира? Есть у Урсулы и образ Кольца, Которое Объединяет -- Кольцо Эррет-Акбе, легендарного древнего Короля Земноморья. То Кольцо, которое собирает, которое должно вновь воссоединить разрозненные ныне земли Земноморья. Точно также и Кольцо Власти должно "отыскать, воедино собрать...". Конечно, у Толкиена Кольцо собирает во имя зла, а у Урсулы -- во имя добра, это кажется непреодолимым различием между двумя мирами), но это как раз объясняется просто -- сила Кольца заложена в него создателем (а круг, кольцо - давний символ единства и равновесия), и в этом смысле Кольцо Эррет-Акбе сродни эльфийским кольцам, созданным Келебримбором, которые охраняют Лориен и Ривенделл. Образ Кольца у Ле Гуин так же очень близок сломанному мечу Толкиена, оба они олицетворяют вначале мир разрозненный, а затем мир воссоединенный. Сходны в обеих книгах так же и мотивы обретения истинного короля, который и должен объединить разрозненный ныне мир. Между этими двумя героями, столь разными с первого взгляда, есть много общего (даже их имена - Аррен и Арагорн - в чем-то созвучны). Оба они на протяжении книги проходят путь становления, оба свершают ряд подвигов, прежде чем обрести корону. И хотя эти подвиги различны (так, у Урсулы, в отличие от Толкиена они направлены вовнутрь, в себя, это скорее победа над самим собой, чем над своим врагом), они служат одной и той же цели - возмужанию героя, превращению из юноши в мужчину. Очень интересна и связь обоих героев с образом меча - как было сказано выше, сломанный меч выполняет практически те же функции, что и Кольцо Эррет-Акбе, однако, образ меча появляется и в третьей книге о Земноморье. Имя "Аррен" означает "меч", и только благодаря силе своего духа он становится достоин меча Серриадха - древнего оружия легендарного короля, которое можно использовать лишь во имя добра - то есть, становится истинным королем Земноморья. А центральным понятием мира Урсулы является Имя. Истинное Имя, которое есть у каждого и которое определяет его внутреннюю сущность. При первом взгляде кажется, что в мире Толкиена аналогов Истинных Имен нет. Но все не так просто -- об Истинных Именах в мире Толкиена напоминает и система избрания имен у эльфов - при рождении каждый из них получает отцовское и иногда материнское имена, а в более зрелом возрасте принимает "избранное" имя (так выбирали своим имена и Эллери Ахе), и избранное имя было "частью личного достояния эльфов, и разрешение называть избранным именем было знаком величайшего доверия и любви -- не так ли и Ветч (Эстарриол), отправляясь с Гедом в опаснейший путь за Тенью, открывает ему своё истинное Имя? -- и "имена предвиденья", которые описывали черты, присущие эльфам. И не случайно то, что имена Назгулов никому не известны -- подчинившись Кольцу и отдавшись в полную его власть, они отдали в жертву свой путь и свои имена... Центральным образом первой книги о Земноморье является Тень, преследовавшая главного героя. Как известно из аналитической психологии, Тень есть набор чувств и переживаний человека, которые он воспринимает как негативные и изгоняет из сознания, но которые при отсутствии контроля над ними (осознания бессознательного) прорываются и приводят к безумным, неконтролируемым и противоестественным поступкам (а чаще всего в Тень загоняются такие чувства, как агрессивность и жажда власти...). Тень преследует Геда на всем его пути в первой книге "Земноморья", грозя полностью подчинить его себе. И точно также вечная борьба с Тенью, с подсознательными желаниями, проходит через весь путь Хранителей к Ородруину. Устоять на этом пути -- невероятно трудно, потому что Тень, кажется, говорит: "Подчинись мне -- и все будет легко..." Но не устоять, сломаться на этом пути -- значит потерять себя, обезуметь. Так ломается Боромир, освободившись из-под власти Тени только перед смертью. Так весь путь борется со своим желанием Фродо, несущий Кольцо, и только чудо спасает его в последнее мгновение от того, чтобы не подчиниться Кольцу... Правда, явление Горлума в последний момент с точки зрения законов мира Урсулы описать трудно -- но смысл его понятен, потому что иногда вырвать из-под власти Тени может только сильное потрясение... Ещё один момент, объединяющий книги Толкиена и Урсулы (а также и Ниэннах) -- это отношение к смерти и бессмертию. Стремление к бессмертию приводит Коба к решению столь же безумному и чрезвычайно опасному, сколь и бесполезному -- открыть вход в страну мертвых так, чтобы все могли покинуть её. В результате весь мир оказывается в смертельной опасности, на всех островах чувствуется медленное, но верное наступление Великой Тени, основы мира поколебались, потому что такая жажда бессмертия, как у Коба и Ар-Паразона, не может быть осуществлена иначе как через пересмотр всех законов мироздания. Так и вспоминается поздний Нуменор с его безумным желанием бессмертия, нашедший своё наиболее полное выражение в роковом походе Ар-Паразона на Валинор -- и этот поход точно так же пошатнул основы мира и закончился гибелью Нуменора - скорее всего, та же участь (пусть не затопление, а другая великая беда ждала бы в этом случае и Земноморье. К слову, значение моря у Толкиена и Урсулы одновременно и сходно, и различно. Так как мир Земноморья - это острова, а не материк, то море является в каком-то смысле его колыбелью. И слова героя "В мире образовалась брешь, сквозь нее в пустоту уходит море" как нельзя лучше выражают связь моря и жителей Земноморья. Мир без моря - мертв, "уходящее" море, так же, как и море, поглощающее сушу у Толкиена - символ Апокалипсиса у Ле Гуин), но дыру в ткани мироздания Земноморья смог закрыть Гед -- смог, потому что ещё можно было успеть что-то сделать. В Средиземье во Вторую Эпоху к моменту похода Ар-Паразона на Валинор, похоже, сделать было уже ничего нельзя, кроме как спасти ту небольшую часть мира, что не попала ещё под власть Великой Тени. А в Третью Эпоху -- нашествию Великой Тени ещё можно было противостоять... Но и в Третью Эпоху Средиземья, и в третьёй книге "Земноморья" победа над злом достигнута дорогой ценой -- Три Кольца покидают Средиземье, и в точной аналогии с этом Гед теряет магические способности. То есть -- Добро не побеждает "легко", любая победа оплачена утратами... Однако стоит отметить, что между финалами "Властелина Колец" и "Волшебника Земноморья" есть принципиальное различие. Уход Трех Колец -- это знак наступления эры Людей и окончания эры волшебства. Но магия в Земноморье не кончилась после того, что Гед потерял волшебные способности -- просто магия стала другой. И мир стал другим ("Все изменилось" -- последние слова Огиона)... Так же, как другим стал и мир Арды после ухода Трех Колец. Просто если в Арде волшебство (то, что воспринимается таковым) -- свойство лишь эльфов, а также майяр и валар, но не людей, то в Земноморье волшебство пронизывает всю ткань мира, без него мир как бы не существует (и начавшееся забывание Истинных Имен -- главная беда в третьей книге...), и магия появляется снова -- через Техану. Стоит также заметить, что точка зрения Урсулы, что "…только в смерти - залог возрождения" и что лишь "…те, кто смертны, способны нести жизнь…" ближе скорее взгляду Ниэннах, чем Толкиена. Впрочем, это и понятно -- Ниэннах пишет о смертных и для смертных. Можно обратить внимание и на аналогию мотивов Ниэннах "Если бы не было тьмы, мы никогда не увидели бы звезд…" и Урсулы: "Лишь в тишине можно услышать слово. Лишь в полной тьме - увидеть звезды". Таким образом, мы увидели, что между мирами Толкиена и Урсулы очень много общего. Более того, присутствие мотивов Равновесия, Пути, появление драконов, несущих мудрость -- с другой стороны, а также и достаточно сильная роль женщин -- позволяют воспринимать "Земноморье" как некое связующее звено между книгами Толкиена и Ниэннах. -------------------- "Собственная шкура” вообще такая странная штука, находиться в которой нравится находиться очень немногим счастливчикам. А вот в чужой шкуре всегда есть что-то притягательное. (с) Макс Фрай
|
|
|
03 October 2005, 9:39
|
|
местная идиотка Литературное Общество 388 27.3.2005 Питер 10 059 0 |
Не вполне согласна с опубликованной мною статьёй, но, безусловно, определённые связи можно проследить. Так, присутствие магического Равновесия, ограничения, связанне с использованием магии, огромная роль песен и стихов... Но ведь это законы любого хорошего магического мира, не так ли?
-------------------- "Собственная шкура” вообще такая странная штука, находиться в которой нравится находиться очень немногим счастливчикам. А вот в чужой шкуре всегда есть что-то притягательное. (с) Макс Фрай
|
|
|
12 October 2005, 13:20
|
|
Яда Зеани Местный 1 343 3.12.2003 вредности |__мракобестия__| 1 677 13 |
Уважаю Ле Гуин гораздо больше, чем Толкиена. Должно быть, из-за, по моему мнению, большего внимания к личности (героев меньше, вследствие чего каждый лучше описан). Гораздо больше общего у Ле Гуин и Стругацких...
Впрочем, ее (Урсулы Ле Гуин) творчество можно ассоциировать со многими авторами, как современными, так и ее современниками. Даже сложно назвать автора нашего времени без подражания Ле Гуин (Лукьяненко, Роллинг). -------------------- Ты лишь представь: за мглой забав, где ты не прав, и мир не прав; листвой дубрав, рабочих лап лежит Дорова в Явь
|
|
|
20 December 2005, 14:46
|
|
Почти Писатель Местный 282 29.11.2005 13 858 0 |
Был такой писатель - Борн Георг. Написал "Мушкетёров королевы". И что ж вы думаете, имена другие - события те же.
И потом ещё были "Драконы осенних сумерек"(та же картина)... Так вот - заимствования Ле Гуин из Толкиена (а они, безусловно, есть) - совсем другие Ведь если так разобраться, что она у него берёт? Не имена, не события - темы. Т.е., осознанно настраивает читателя на перекличку с миром Толкина. "Кольцо? Пожалуйста, будет вам Кольцо - но это будет своё Кольцо (хотя тоже с большой буквы), с другим содержанием... Тень? Пожалуйста, вот вам борьба с тенью - но это не над миром тень, а тень человека..." Это всё не случайно: Ле Гуин хочет, чтобы мы узнавали эти параллели, она побуждает и нас переосмысливать Толкина. Иначе бы и в финале "На иных ветрах" не прозвучал отзвук финала ВК - "старшие братья" уходят, мир остаётся людям, это одновр. и плохо, и хорошо... Есть такое понятие - диалог одного писателя с другим. Ну и с нами при этом, конечно |
|
|
05 December 2006, 19:12
|
|
Зануда Местный 1 019 30.11.2004 kaustaner 7 612 3 |
Большая часть совпадений, скорее всего, были придуманы не Толкиеном и не Ле Гуин. Кольцо, драконы, истинные имена... всё это довольно старые вещи.
-------------------- Все слова врут.
|
|
|
08 December 2006, 16:43
|
|
Идущий по грани Энциклопедист 212 11.6.2003 Москва 69 1 |
Цитата И потом ещё были "Драконы осенних сумерек"(та же картина)... Бедные Уэйтс и Хикмен. Столько ДнД-шный модуль писали. Потом играли. В конце еще и книжку написали. И в результате - "книжка списана с Толкиена". Как сказала eovinn - мифология товприщи, мифология. Которая у разных народов бывает похожа. -------------------- Бродяжник, Серый, Хранитель, Искатель, Странник
Звездное Небо - все, что есть и чего нет. -------------------------------------------------------------------------------------- Венец творенья дивная Diana... Show must go on! - Queen Там, куда приходит Любовь, уже нет места Свету и Тьме. Вместо этой строчки могло быть все, что угодно. Но как вместить Истину в одну строчку? |
|
|
01 November 2007, 14:23
|
|
Почти Писатель Местный 170 31.10.2007 27 088 1 |
Малина, интересный вы пост написали.
Все-таки, наверное, по части совпадений Еovinn и Centaurion правы. Возможно, Ле Гуин "отталкивалась" от Толкиена, но в бОльшей мере оба они использовали тот же ресурс: мифология, легенды, вообще культура человечества. А вот по поводу категорий Смерти и Бессмертия я думаю иначе. Конечно, в мире Средиземья и в мире Земноморья, как и вообще во вселенной Ле Гуин, есть схожие ценности. Эти ценности можно назвать общечеловеческими. Действительно, сложно представить себе мир, в котором труость, предательство и другие "милые" качества восхвалялись бы, а противоположные им осуждались. Это то самое "дао", о котором говорил Льюис. Но в философии и, если можно так сказать, теологии миров данных авторов есть существенные различия. Здесь проявляется разница авторских мировоззрений: как известно, Толкиен - католик, мировоззрение Ле Гуин ближе к даосизму. В плане "религии" кажется. она агностик. Так вот, в мире Толкиена существует личностное бессмертие за гранью земной жизни, как существует и личностный Бог, и его антагонист. В сущности, Средиземье - это до-Ветхозаветный мир, хотя в беседе Финрода и Андрет прозревается будущее этого мира и даже смысл жертвы Христа. Ар-Паразон ( и его предшественники) пали, потому что они желали ложного земного бессмертия, которое даровано эльфам, а не людям. Да и эльфам Средиземья оно не в радость. Словом, об этих категориях почитайте "Беседу Финрода и Андрет". В Интернете она есть. Бессмертие за гранью земного бытия есть и в Земноморье, но это бессмертие напоминает скорее древнееврейский Шеол или соответствующие представления древнего Вавилона. Помните? Мать не ласкает ребенка, люди, которые умерли от любви, не узнают друг друга и пр. Мрачный, безжизненный пыльный край. А истинное бессмертие, о котором говорит Гед Кобу на Последнем берегу - это природный круговорот. Помните? Эррет-Акбе и другие герои древности живы не в "стране мертвых" , а в шелесте листьев, солнечном свете и пр. Конечно, речи Геда убедительны, уж больно он сам убедителен и обаятелен. Но, по большому счету, что человеку от такого "бессмертия"? Ведь это тот самый "лопух на могиле", о котором говорил Базаров. Впочем, в "Другом ветре" автор смотрит на ту же проблему несколько с иной стороны. Перечитаю и попробую ответить, как - на мой взгляд - изменилась авторская позиция. |
|
|