IPB

( | )

Rambler's Top100
Подписка на новости портала Цитадель Олмера
Правила Литфорума
Незнание не освобождает от ответственности.
Об аварии на сервере
Утром никогда не хватает времени на сборы. Можно встать в семь утра,
а можно в шесть. Но все равно -- пяти минут не хватит.

Сергей Лукьяненко
2 V   1 2 >  
Reply to this topicStart new topic
Апокалиптические стихи!, Оставь надежду, всяк сюда входящий.
V
Greshnik
26 January 2009, 20:55
#1


Активный Форумчанин
****

Местный
502
4.12.2006
г.Екатеринбург
21 238



  0  


Как и всякий приличный Грешник - я упиваюсь медным звуком труб Армагеддона, и хочу совместить приятное моей чёрной душе с полезным нашему подфоруму.
А заодно добавить оригинальности общему тематическому узору местной поэзии, от "патриотов" до "безвестных современников"

Предлагаю форумчанам, небезразличным изящной словесности, выкладывать сюда апокалптические, либо постапокалиптические стихи. Разброс тематики - широк сколь угодно. На страну падает метеорит , мертвецы восстают из могил, стратегическо-ядерный дождь просеивает щебёнкой столицы... Что угодно!

Стартовая подборка - моя.

Дарвинистский апокалипсис...

Мало что меняется в пейзаже -
Как в эпоху скифов и этрусков,
Волны вяло лижут кромку пляжа,
Пляж покрыт останками моллюсков.
Раковин гофрированных створки,
Порожденных темною водою,
Высушены ныне, словно корки,
Чуждою воздушною средою.
Высушены, выбелены солью...
Люди ходят сверху без оглядки,
Замечая их, лишь если болью
Им края ракушек колют пятки.
В этом нет ни повода для спора,
Ни предмета для нравоученья:
Фауна погибшая и флора -
Не препятствие для развлеченья.
Я лишь представляю: неким летом
Ноги особей, иных обличьем,
И по человеческим скелетам
Зашагают с тем же безразличьем...
Юрий Нестеренко. Пляж


Интимный апокалипсис...

Вот письмо, лежащее на столе.
Заоконный вечер, уютный свет,
И в земной коре, по любой шкале,
Никаких пока возмущений нет.
Не уловит зла ни один эксперт:
Потолок надежен, порядок твёрд -
Разве что надорванный вкось конверт
Выдает невидимый дискомфорт.

Но уже кренится земная ось,
Наклонился пол, дребезжит стекло -
Все уже поехало, понеслось,
Перестало слушаться, потекло,
Но уже сменился порядок строк,
Захромал размер, загудел циклон,
Словно нежный почерк, по-детски строг,
Сообщает зданию свой наклон.
И уже из почвы, где прелый лист,
Выдирает корни Бирнамский лес
И бредёт под ветреный пересвист
Напролом с ветвями наперевес,
Из морей выхлёстывает вода,
Обнажая трещины котловин,
Впереди великие холода,
Перемена климата, сход лавин,
Обещанья, клятвы трещат по швам,
Ураган распада сбивает с ног, -
Так кровит, расходится старый шрам,
Что, казалось, зажил на вечный срок.
И уже намечен развал семей,
Изменились линии на руке,
Зашаталась мебель, задул Борей,
Зазмеились трещины в потолке,
И порядок - фьють, и привычки - прочь,
И на совесть - тьфу, и в глазах темно,
Потому что их накрывает ночь,
И добром не кончится все равно.
Этот шквал, казалось, давно утих,
Но теперь гуляет, как жизнь назад,
И в такой пустыне оставит их,
Что в сравненье с нею Сахара - сад.
Вот где им теперь пребывать вовек -
Где кругом обломки чужой судьбы,
Где растут деревья корнями вверх
И лежат поваленные столбы.

Но уже, махнувши на все рукой,
Неотрывно смотрят они туда,
Где циклон стегает песок рекой
И мотает на руку провода,
Где любое слово обречено
Расшатать кирпич и согнуть металл,
Где уже не сделаешь ничего,
потому что он уже прочитал.
Письмо. Дмитрий Быков

Поколенческий апокалипсис...

I
Ветреный летний день.
Прижавшееся к стене
дерево и его тень.
И тень интересней мне.
Тропа, получив плетей,
убегает к пруду.
Я смотрю на детей,
бегающих в саду.

II
Свирепость их резвых игр,
их безутешный плач
смутили б грядущий мир,
если бы он был зряч.
Но порок слепоты
время приобрело
в результате лапты,
в которую нам везло.

III
Остекленелый кирпич
царапает голубой
купол как паралич
нашей мечты собой
пространство одушевить;
внешность этих громад
может вас пришибить,
мозгу поставить мат.

IV
Новый пчелиный рой
эти улья займет,
производя живой,
электрический мед.
Дети вытеснят нас
в пригородные сады
памяти - тешить глаз
формами пустоты.

V
Природа научит их
тому, что сама в нужде
зазубрила, как стих:
времени и т. д.
Они снабдят цифру "100"
завитками плюща,
если не вечность, то
постоянство ища.

VI
Ежедневная ложь
и жужжание мух
будут им невтерпеж,
но разовьют их слух.
Зуб отличит им медь
от серебра. Листва
их научит шуметь
голосом большинства.

VII
После нас - не потоп,
где довольно весла,
но наважденье толп,
множественного числа.
Пусть торжество икры
над рыбой еще не грех,
но ангелы - не комары,
и их не хватит на всех.

VIII
Ветреный летний день.
Запахи нечистот
затмевают сирень.
Брюзжа, я брюзжу как тот,
кому застать повезло
уходящий во тьму
мир, где, делая зло,
мы знали еще - кому.

IX
Ветреный летний день.
Сад. Отдаленный рев
полицейских сирен,
как грядущее слов.
Птицы клюют из урн
мусор взамен пшена.
Голова, как Сатурн,
болью окружена.

X
Чем искреннее певец,
тем все реже, увы,
давешний бубенец
вибрирует от любви.
Пробовавшая огонь,
трогавшая топор,
сильно вспотев, ладонь
не потреплет вихор.

XI
Это - не страх ножа
или новых тенет,
но того рубежа,
за каковым нас нет.
Так способен Луны
снимок насторожить:
жизнь как меру длины
не к чему приложить.

XII
Тысячелетье и век
сами идут к концу,
чтоб никто не прибег
к бомбе или к свинцу.
Дело столь многих рук
гибнет не от меча,
но от дешевых брюк,
скинутых сгоряча.

XIII
Будущее черно,
но от людей, а не
оттого, что оно
черным кажется мне.
Как бы беря взаймы,
дети уже сейчас
видят не то, что мы;
безусловно не нас.

XIV
Взор их неуловим.
Жилистый сорванец,
уличный херувим,
впившийся в леденец,
из рогатки в саду
целясь по воробью,
не думает - "попаду",
но убежден - "убью".

XV
Всякая зоркость суть
знак сиротства вещей,
не получивших грудь.
Апофеоз прыщей
вооружен зрачком,
вписываясь в чей круг,
видимый мир - ничком
и стоймя - близорук.

XVI
Данный эффект - порок
только пространства, впрок
не запасшего клок.
Так глядит в потолок
падающий в кровать;
либо - лишенный сна -
он же, чего скрывать,
забирается на.

XVII
Эта песнь без конца
есть результат родства,
серенада отца,
ария меньшинства,
петая сумме тел,
в просторечьи - толпе,
наводнившей партер
под занавес и т. п.

XVIII
Ветреный летний день.
Детская беготня.
Дерево и его тень,
упавшая на меня.
Рваные хлопья туч.
Звонкий от оплеух
пруд. И отвесный луч
- как липучка для мух.

XIX
Впитывая свой сок,
пачкая куст, тетрадь,
множась, точно песок,
в который легко играть,
дети смотрят в ту даль,
куда, точно грош в горсти,
зеркало, что Стендаль
брал с собой, не внести.

XX
Наши развив черты,
ухватки и голоса
(знак большой нищеты
природы на чудеса),
выпятив челюсть, зоб,
дети их исказят
собственной злостью - чтоб
не отступить назад.

XXI
Так двигаются вперед,
за горизонт, за грань.
Так, продолжая род,
предает себя ткань.
Так, подмешавши дробь
в ноль, в лейкоциты - грязь,
предает себя кровь,
свертыванья страшась.

XXII
В этом и есть, видать,
роль материи во
времени - передать
все во власть ничего,
чтоб заселить верто-
град голубой мечты,
разменявши ничто
на собственные черты.

XXIII
Так в пустыне шатру
слышится тамбурин.
Так впопыхах икру
мечут в ультрамарин.
Так марают листы
запятая, словцо.
Так говорят "лишь ты",
заглядывая в лицо.
Сидя в тени. Иосиф Бродский.

Классический апокалипсис...

Он объявился под конец времен -
Египта сын, высок и смуглолиц.
Пред ним феллахи простирались ниц,
Цвет ризы его был закату в тон.
К нему стекался люд со всех сторон,
Охочий до пророчеств и чудес,
И даже дикий зверь, покинув лес,
Спешил к Ньярлатхотепу на поклон.

Все знали, что настал последний час,
И было так: сперва ушли моря,
Потом разверзлась суша, и заря
Скатилась на оплоты смертных рас.
В финале Хаос, вечное дитя,
С лица Вселенной Землю стер шутя.

Я вторгся с вездесущим бесом в паре
Из мира измерений - за Предел,
Туда, где нет ни времени, ни твари,
Но только Хаос, бледен и дебел.
Непризнанный ваятель мирозданья,
Он жадно и бессвязно бормотал
Какие-то смешные предсказанья
И сонм крылатых бестий заклинал.

В его когтях надрывно голосила
Бесформенная флейта в три дыры -
Не верилось, что в звуках этих сила
Которой покоряются миры.
- Аз есмь его глашатай! - дух съязвил
И Божеству затрещину влепил.
Говард Лавкрафт. Грибы с Юггота. (отрывок)

Ваши продолжения, друзья!?
Не дадим теме уйти в пыль! smile.gif



--------------------
Так бойтесь тех, в ком дух железный,
Кто преградил сомненьям путь.
В чьём сердце страх увидеть Бездну
Сильней чем страх в неё шагнуть! © Наум Коржавин
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Julien
27 February 2009, 22:10
#2


Активный Форумчанин
****

Местный
909
26.10.2005
Федеративная Республика Занзибар
13 381



  3  


Игорь Царев
Апокалипсис

На седьмом ли, на пятом небе ли,
Не о стол кулаком, а по столу,
Не жалея казенной мебели,
Что-то Бог объяснял апостолу,
Горячился, теряя выдержку,
Не стесняя себя цензурою,
А апостол стоял навытяжку,
И уныло блестел тонзурою.

Он за нас отдувался, каинов,
Не ища в этом левой выгоды.
А Господь, сняв с него окалину,
На крутые пошел оргвыводы,
И от грешной Тверской до Сокола
Птичий гомон стих в палисадниках,
Над лукавой Москвой зацокало
И явились четыре всадника.

В это время, приняв по разу, мы
Состязались с дружком в иронии,
А пока расслабляли разумы,
Апокалипсис проворонили.
Все понять не могли – живые ли?
Даже спорили с кем-то в «Опеле»:
То ли черти нам душу выели,
То ли мы ее просто пропили.

А вокруг, не ползком, так волоком,
Не одна беда, сразу ворохом.
Но язык прикусил Царь-колокол,
И в Царь-пушке ни грамма пороха...
Только мне ли бояться адского?
Кочегарил пять лет в Капотне я,
И в общаге жил на Вернадского -
Тоже, та еще преисподняя!

Тьма сгущается над подъездами,
Буква нашей судьбы - «и-краткая».
Не пугал бы ты, Отче, безднами,
И без этого жизнь не сладкая.
Может быть, и не так я верую,
Без креста хожу под одеждою,
Но назвал одну дочку Верою,
А другую зову Надеждою.


--------------------
Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: достаточно для каждого дня своей заботы.
Матфея 7:34

Александр Алешко
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
pustota
11 March 2009, 17:50
#3


.
*****

Ожидает активации
1 228
26.10.2005
Киев
13 380



  17  


Начало экспрессионизма в поэзии, одно из самых известных стихотворений Якоба ван Годдиса "Weltende" , 1911 год. Я нашла следующие варианты:

Конец века

С голов остроконечных шляпы вдаль,
По воздуху, как крик, сверля виски.
Железо крыш летит, дробясь в куски.
Объявлено: «вздымается вода».
Вот ураган — и буйно скачут волны
На берег, разбивая тяжесть дамб.
Людей замучил насморк своевольный.
Мосты разверзли пропасть поездам.
(пер. В. Нейштадта)

Конец света

Слетает шляпа с бюргера долой,
во всех ветрах звучит истошный крик.
Сорвался с крыши кровельщик и сник,
на взморье все заполнено водой.
Вот ураган, моря бегут по суше,
сминая дамбы толстые. И многих
обычный насморк донимает, душит.
С мостов летят железные дороги.
(пер. Ж. Баймухаметова)


Конец света

Сегодня на ветру не постоишь: —
Уносит шляпы!.. Что за наважденье!
В газетах пишут: всюду наводненье.
Срывает ветер черепицу с крыш.
Моря взбесились. Шалая вода
Смывает дамбы, затопив заставы.
Все кашляют, чихают... Ах, беда!
С мостов под насыпь валятся составы.
(не знаю, чей. возможно, Пастернак или Сологуб)


--------------------
она по ночам вырастает в огромную, и одна, без всякого труда, на двух роялях. Одна — на двух роялях — в четыре руки ©
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Velial
14 March 2009, 2:06
#4


беС слов
*****

Местный
1 147
8.4.2005
10 342



  1  


Гнев Бога поразил наш мир.
Гром с неба свет потряс. И трус
не смеет пить вина. Смолкает брачный пир,
чертог трещит, и потолочный брус
ломает пол. Хор плачет лир.
Трус в трещину земли ползёт как червь.
Дрожит земля. Бог волн срывает вервь.
По водам прыгают разбитые суда.
Мир празднует порока дань. Сюда
ждет жалкий трус, укрыв свой взор
от Божьих кар под корень гор, и стон
вой псов из душ людей как сор
несет к нему со всех сторон, -
сюда ждёт жалкий трус удар,
судьбы злой рок, ход времени и пар,
томящий в жаркий день глаз, вид, зовущий вновь
Терпеть никто не мог такой раскол небес -
планет свирепый блеск, и звёздный вихрь чудес

Хармс


--------------------
Тиран, деспорт. коварен, капризен, злопамятен
Обыкновенное чудо

"Толстые виннипухи - твоя вотчина" (с) Makros

генеральный секретарь конфедерации KРИТинов
Моя тема
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Greshnik
14 March 2009, 2:42
#5


Активный Форумчанин
****

Местный
502
4.12.2006
г.Екатеринбург
21 238



  0  


Вот хорошее, в двух переводах.
Собственно говоря - второе, это даже не перевод, но парафраз.
Мне оба доставили удовольствие.


Пэрси Шелли. "Озимандис"
(перевод Бальмонта)


Я встретил путника; он шёл из стран далёких
И мне сказал: "Вдали, где вечность сторожит
Пустыни тишину, среди песков глубоких
Обломок статуи распавшейся лежит.
Из полустёртых черт сквозит надменный пламень,
Желанье заставлять весь мир себе служить;
Ваятель опытный вложил в бездушный камень
Те страсти, что могли столетье пережить.
И сохранил слова обломок изваянья:
"Я – Озимандис, я – могучий царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времён, всех стран и всех морей!"
Кругом нет ничего... Глубокое молчанье...
Пустыня мёртвая... И небеса над ней.

Юрий Нестеренко. "Унхасептар".

Из древней возвратившийся земли,
Рассказывал мне странник, что в пустыне,
От всех селений и дорог вдали,
Стоят обломки каменной твердыни -
Гигантских две ноги. Внизу, в пыли,
Слова на пьедестале - правда, ныне
Вы б лишь начало разобрать смогли:
"Я Унхасептар, царь царей. Внемли
Величию трудов моих, и горе
Тому..." Все остальное погребли
Пески пустыни, что кругом легли,
Как ровное, безжизненное море.

2009



--------------------
Так бойтесь тех, в ком дух железный,
Кто преградил сомненьям путь.
В чьём сердце страх увидеть Бездну
Сильней чем страх в неё шагнуть! © Наум Коржавин
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Вениамин Фикус
14 March 2009, 23:35
#6


Акула Пера
*****

Модератор
2 760
25.3.2004
3 536



  3  


Рецептура

когда тяжело на душе,
если жизнь превратилась в клише,
не находишь ответа
ни в сексе,
ни в дружеских праздных советах,
а внутри угнездилась боль,
с которой не справится
ни алкоголь,
ни прочие препараты,
если партия кончилась патом
и апатия лижет сердце,
позабывшее
привкус специй,
позабывшее вкус полёта,
если сам ты
как статуя из терракоты,
фаршированная трухой
и обрывками мыслей о том,
насколько плохой
оказалась
(показалась? приснилась?)
жизнь,
и туманные рубежи
будто ultima thule лежат впереди –
есть два выхода,
а вернее, только один.

берём и раскладываем на столе
по порядку:
траурных лент –
одна штука,
автоматический пистолет
с обоймой, патрон ожидает в стволе,
записку для близких,
твой белый билет,
последний свидетель того,
что ты был на земле.

если всё правильно сделать,
на обоях останется след.

© Дмитрий Тиманович
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Синус
15 March 2009, 0:44
#7





Местный
9
12.3.2009
48 715



  0  


Последний катаклизм

Когда пробьёт последний час природы,
Состав частей разрушится земных:
Всё зримое опять покроют воды,
И божий лик изобразится в них!

<1830>
(с) Ф. Тютчев
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Greshnik
15 March 2009, 11:01
#8


Активный Форумчанин
****

Местный
502
4.12.2006
г.Екатеринбург
21 238



  0  


Раз уж тема чистой апокалиптики с Абаддоном и железной саранчой раздалась в области критерия - кину вот это.
Лавкрафтовские мини-баллады: очень жаль, что на русский переведён только цикл "Грибы с Югготта".
Любимые фрагменты.


Ностальгия

Один раз в год над морем раздается
Призывный клич и гомон птичьих стай,
По осени спешащих в дальний край,
Откуда их пернатый род ведется.
Узнав о нем из грез, они томятся
По рощам, где над лентами аллей
Сплелись густые ветви тополей,
Где все усеял яркий цвет акаций.

Они полны надежды, что вот-вот
Покажется высоких башен ряд,
Но, видя впереди лишь версты вод,
Из года в год ни с чем летят назад.
И купола в холодной глубине
Веками ждут и видят их во сне.

Древний город

Он гнил, когда был молод Вавилон.
Бог знает сколько эр он продремал
В земле, где наших заступов металл
Из плит его гранитных высек звон.
Там были мостовые и дворцы
И статуи, похожие на бред, -
В них предков нам оставили портрет
Неведомых ваятелей резцы.

И вот - мы видим лестничный пролет,
Прорубленный сквозь грубый доломит
И уходящий в бездну, что хранит
Знак Древних и запретных знаний свод.
И мы б наверняка в нее сошли,
Когда б не гром шагов из-под земли!

32. Отчуждение

Телесно оставаясь на земле,
Чему свидетель - пепельный рассвет,
Душою он скитался меж планет,
Входя в миры, лежащие во зле.
Пока не пробил час, ему везло:
Он видел Яддит - и не поседел,
Из гурских областей вернулся цел, -
Но как-то ночью зовы принесло...

Наутро он проснулся стариком,
И мир ему предстал совсем другим -
Предметы расплывались, словно дым,
Вся жизнь казалась сном и пустяком.
С тех пор он держит ближних за чужих,
Вотще стараясь стать одним из них.

Маяк

Над Ленгом, где скалистые вершины
Штурмуют неприступный небосвод,
С приходом ночи зарево встает,
Вселяя ужас в жителей долины.
Легенда намекает на маяк,
Где в скорбном одиночестве тоскует
И с Хаосом о вечности толкует
Последний из Древнейших, миру враг.

Лицо его закрыто желтой маской,
Чьи шелковые складки выдают
Черты столь фантастичные, что люд
Издревле говорит о них с опаской,
Веками поминая смельчака,
Который не вернулся с маяка.


P.S. Потом ещё кину - замечательные вещи.



--------------------
Так бойтесь тех, в ком дух железный,
Кто преградил сомненьям путь.
В чьём сердце страх увидеть Бездну
Сильней чем страх в неё шагнуть! © Наум Коржавин
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
Вениамин Фикус
18 March 2009, 11:57
#9


Акула Пера
*****

Модератор
2 760
25.3.2004
3 536



  3  


2012

правильно будет “god”, она повторяет: “гад”.
новый случился год. мотострелковых бригад
прибавилось на тверской, свободны две полосы.
хлебом и молоком долго не будешь сыт,
в трубах вода с утра, по вечерам – тепло,
по телевизору “град” и канцелярский слог.
помнит, как десять лет вроде тому назад
снег лежал на земле, дедушка в детский сад
за руку вёл её, солнечный мандарин
в арочный плыл проём райской птицей сирин,
будущее звенело кантатой из ясных дней,
и, ослепительно белый, мир был ласковым с ней.

деда не стало раньше, чем в город ввели войска.
от бесконечной фальши скулы сводит тоска,
мама попала в больницу, обещали пенициллин,
серые скверы, лица. надежда почти на мели,
любовь догорает свечкой в палате, забитой впрок.
в шкафу – промасленный “стечкин”, в мыслях пустой упрёк
тому, кто её покинул, хоть вера была крепка,
как будто выстрелил в спину и выиграл в дурака;
но нынче не по карману праздно сходить с ума,
взрослая девочка анна за всё отвечает сама,
и соляной раствор не обратить в вино.
светлое рождество. двенадцатый за окном.

(с) Дмитрий Тиманович
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post
La Reina del Sur
20 August 2009, 9:56
#10





Посетитель
1
20.8.2009
49 843



  0  


* * *

когда над городом встанут флаги невнятного в сумерках цвета,
взойдут знамена, взлетят вороны и в магазинах не станет вина,
читай илиаду, смотри балет, тебя как будто бы вовсе нет,
тебе теперь грош цена.
август будет пахнуть прошлой войной и войнами новыми,
осыпаться сосновыми золотыми опилками,
запоет поливальной машиной, затрещит газонокосилками,
станет колоться горячей иглой в груди,
укради
первую ноту плача
у ветра, гудящего в горле пустой бутылки.
клумбы у магазинов дождутся дождя и расцветут пожарами,
когда в подъезде взойдут враги и вынесут дверь с ноги
и выбьют тебе мозги из какого-нибудь макарова,
и вот тебе лето,
такой безобидный, крохотный,
почти незаметный
конец света.
добрый ключник петр пожалеет тебя и подыщет тебе работу
с девяти до шести, в воскресенье до двух, выходной в субботу -
глядеть, как идут по тяжелой райской воде катера и боты,
рыбачьи шаланды, авианосцы и бригантины,
и тесно в подтаявшем райском небе мачтам и парусам.
им нужны имена, тебе перед смертью давали список,
ты успел прочитать его до середины,
дальше придумывай сам.

* * *

Партизан Евдокимов,
в прошлой жизни известный под ником Besheniy Volk,
выбирает поляну посуше, снимает рюкзак
и ложится под черные елки.
Он спит ровно сорок минут, ему снится мама,
письменный стол, безлимитка, кенийский кофе – короче, снится.
Это бывает со всеми, но с ним отчего-то чаще других.
Небо плывет голубое, будто бы в мирное время.
Все под контролем.
Пока что его не считают психом
Никуда не деться,
прятаться, злиться, давиться
всухомятку колючей виной, -
и не знать, зачем…
Евдокимов давно – пожалуй, с начала военных действий -
подозревает у себя паранойю,
клиническую, обстоятельную, как в учебнике.
В отряде есть фельдшер Сережа, лечит больных, опекает убогих.
Евдокимов ему доверяет как господу Богу,
больше, чем лучшему другу, больше, чем всем на свете.
просто за то, что Сережа никогда не бывал в Интернете.

Партизанка Максимова, Lady Max, истеричка и стерва,
сначала писала капслоком: стрелять по сукам,
клепала статейки, подписывала бумажки,
потом отрубили сеть и Максимовой стало страшно,
дальше сама не помнит – случается, сдали нервы,
объявилась вечером в куртке с чужого плеча,
сбила ноги, сгорела на солнце, плакала по ночам,
требовала собраться и штурмом идти на столицу,
потом немного притихла, заведует складом бутылок
с зажигательной смесью.
За истерику на войне положена пуля в затылок,
но здесь –
сплошь умные, тонкие, интеллигентные люди,
на Максимову даже никто не злится.

Легендарная личность в отряде – True Patriot,
теперь партизан Белоносов,
призывал уходить в подполье,
клеймил жидов и пиндосов,
собрал отряд добровольцев, назначил встречу за городом – и не явился сам.
Когда началось, две недели шарился по лесам,
вроде бы, в одиночку, потом прибился к отряду,
Евдокимову было противно сидеть с ним рядом
и есть из одного котелка, а куда деваться, во время войны
друг – это каждый, кто не стреляет с той стороны…

Хуже всех оказалась Dark Sword, теперь партизанка Шепитько,
судя по юзеринфо – походница с опытом и литературный критик.
Евдокимов встречал ее трое суток в условленном месте, под знаком
«проезд запрещен» у старой военной части.
Тогда еще все траванулись консервами, к счастью
Шепитько в своем журнале писала, что умеет оказывать первую помощь,
собирать-разбирать автомат и копать землянки,
умеет в челюсть с ноги и под дых коленкой,
и, кажется, даже допрашивать пленных.
Евдокимов читал ее больше года,
прощал ей бабскую злобу и лишний гонор –
вроде бы, дельная тетка…
Стоит он, значит, и ждет как минимум Сару Коннор, -
и видит очкастую рыхлую клушу
в изгвазданном офисном пиджаке и с размазанной тушью.
Таскалась как черепаха, когда стреляли – принималась в голос рыдать,
Евдокимов думал о ней, как правило в духе: вот еб твою мать,
ну когда нам с тобой возиться, скажи на милость?
Она вскоре делась куда-то. Он не спросил, что случилось.

Военный историк Петров потом написал работу,
в которой ответственно заявлял,
что отряд Евдокимова мог бы дойти до фронта,
мог бы занять пустующие в пригороде дома,
если бы командир не сошел с ума.
Вроде хороший парень был, и не похож на психа,
а вот же – поехал крышей и положил своих,
потом застрелился сам.
В общем, неудивительно: два месяца по лесам –
для городского жителя – сильный стресс.
В этом аспекте вот еще что интересно:
члены отряда были знакомы и в мирное время,
читали журналы друг друга, имели общие темы
для обсуждения, такое знакомство должно бы
обеспечить психологическую поддержку…
шире держи карман, говорит ему научрук.
Вот Петров и держит,
на две с половиной ставки в какой-то смешной конторке
за восстановленным МКАДом.
Что тут поделаешь…
Так ему, книжному червю, и надо.

© Екатерина Перченкова
Go to the top of the page
Вставить ник
+Quote Post

2 V   1 2 >
Reply to this topicStart new topic

 

: · ·

· · ·

: 28 March 2024, 12:01Дизайн IPB
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru